— В таких домах жили когда — то дельги, — объяснила Дениза, когда они случайно вышли к скоплению невысоких башен из серо-желтого строительного материала, окруженных широкой песчаной полосой. — Это были их первые настоящие дома. Они лепили строительный камень из песка, сухой травы и собственных выделений.
— Звучит не слишком привлекательно, — поморщился Седов.
— Да. Но многие разумные существа почему-то с ностальгией вспоминают непривлекательное прошлое, даже те, кто неплохо устроился в настоящем. Что уже говорить о тех, кому не повезло, — грустно сказала Дениза. — Сейчас в таких районах живут только самые ярые альгамбрские приверженцы старины. Это скорее город-напоминание, город — музей. Давай проедем чуть дальше, я покажу тебе кое-что интересное!
— Куда уж интереснее, — недовольно буркнул уставший Седов, но девушка уже увлекла его на скоростную дорожку, идущую в обход серых башен.
— Ну как? — торжествующе спросила она.
— Обалдеть! — Валерий не нашел другого подходящего слова.
Дорожка привезла путешественников в район храмов. Чего здесь только не было! И Дениза начала экскурсию.
— Веганская церковь звездной матери, денебианский храм крылатого змея, святилище ашшурского великого ящера, — перечисляла она. — А вот и храм великих отцов — место поклонения альгамбрских дельгов. Здесь они оплакивают ушедшую старую расу.
— Откуда ты все это знаешь? — не выдержал Валерий.
Девушка часто рассказывала совершенно необыкновенные истории и знала удивительно много для существа, проведшего большую часть жизни в растительной неподвижности.
— Старшие стараются нас учить, — тихо сказала Дениза. — Конечно, мы не можем двигаться, но легко воспринимаем мысли и образы. Мы всегда творили в сознании. Именно так когда-то развивалась наша цивилизация, так мы общались, так нашли порталы, которые привели нас сюда и погубили. Но и сейчас мы продолжаем общаться и учиться. Кто-то из нас учится лучше, кто-то хуже. Сам понимаешь, для выполнения заданий отбирают лучших. Так выбрали и меня.
Валерий не стал продолжать — о чем-то подобном он уже догадывался. По взаимному согласию, темы убийства они избегали. И, несмотря на жгучее любопытство, Седов старался не задавать лишних вопросов. И так было ясно, что долго идиллия продолжаться не может.
— Погоди! Смотри, что это? Я должен туда зайти! — у следующего здания задержался уже Валерий.
Сначала он не поверил своим глазам. Перед ними был самый настоящий православный храм. Пестрая церквушка, выкрашенная в желтый цвет, с золотой луковкой купола и полуоткрытой дверью.
— Твоя религия? — с любопытством спросила Дениза. — Во что ты веришь?
— Я верю в разум! А это религия моей планеты, вернее той ее части, где жили мои предки, — Седов никогда не был верующим, но встретить на Альгамбре православный храм и не зайти внутрь — да никакая сила не заставила бы его превозмочь любопытство!
Валерия ждал еще один сюрприз. В храме их встретил самый настоящий священник. Поп. Отец Василий, вальяжный, высокий, крупный, в полном церковном облачении показался Седову выходцем из древнего земного прошлого, но искренне обрадовался соотечественнику.
— Зашли помолиться? — с вполне оправданным недоверием спросил он. Священник демонстративно обращался только к землянину, игнорируя инопланетянку, явно определив каким-то внутренним чутьем ее невероятную чуждость, несовместимость с милосердной христианской церковью.
— Скорее посмотреть, познакомиться, — почему-то оправдываясь, объяснил дипломат. — Никогда не думал, что здесь можно такое встретить.
— И никто не думает, — печально согласился священник. — Пару раз в год пилоты земные забегают, и те — больше на дочек моих поглядеть, искусители, а так, почитай, пять лет родных лиц не видели.
— А чего же вы здесь остаетесь? — удивился Седов.
— Контракт. Полгода еще служить. Пусть я и с семьей здесь, с супругой, с дочерьми, да все одно — не при настоящем деле, — с откровенной обидой сказал священник. — Сманили нехристи щедрыми посулами — свет божий нести в галактику заблудшим душам, да и деньги хорошие обещали, а у меня две дочки на выданье. А получилось…
— Неужели не заплатили? — недоверчиво спросил дипломат.
— Заплатили, да только разве в этом главное? — развел руками отец Василий. Он говорил очень низким густым красивым басом, и Седов невольно подумал, что послушать его во время службы для верующих — настоящее удовольствие. Похоже, священник искренне верил в свое призвание. Как специалист, Валерий его понимал.
— И что потом, — не удержался Седов. — Вернетесь на Землю? И сколько же там осталось верующих?
— Зачем же на Землю, — возразил отец Василий. — Лучшее место сейчас для церкви — колонии. Многие люди в далеких мирах нуждаются в божьей помощи и поддержке. Да и здесь, — с откровенной досадой сказал священник, — многое можно сделать во славу Божию, да только для этого храм должен быть в порту, где народ, а не в городе, куда никто из пилотов и не выходит!
Он говорил о наболевшем и невольно дал выход гневу.
— Понастроили, понимаешь, повсюду питейных заведений, да домов с девками непотребными для пилотов у всех на виду, а как храм — так в общий квартал!
— Прошу прошения, — смущенно сказал он. — Вам, наверное, это не интересно.
— Ну почему же, — хищно сказала Дениза. — Я как раз хотела кое-что спросить.
— Отец Василий имел в виду девушек с примитивных полуразумных миров, — Седов не собирался затягивать неуместный разговор. — Мы, пожалуй, лучше пойдем, — сказал он.
— Будет время, заходите, — сказал дипломату отец Василий, бросив опасливый взгляд на девушку-хрейба.
— Хорошо же обращаются разумные с девушками с примитивных миров, — задумчиво сказала Дениза, выходя.
— Можно подумать, что хрейбы особо церемонились с полуразумными и разумными девушками, когда захватывали чужие планеты, — огрызнулся Валерий.
— Только не надо лицемерить, — в голосе Денизы прозвучал неожиданный холодок. — Ты хочешь сказать, что земляне когда-то жалели деревья? Мы, по крайней мере, нуждались в животной органике для питания, а вы уничтожали растения просто так! Сжигали их в кострах!
Интересное обвинение! Валерий хотел что-то ответить, но внезапно вспомнил детский экологический мультик, который смотрел еще в школе на Луне, и, не сдержавшись, фыркнул. В памяти всплыла картинка — рыдающий Буратино стоит у костра инквизиции:
— «Я понимаю, за что они сжигают людей, но за что они сжигают дрова?» — жалобно спрашивал он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});