тебя изначально мало этого добра.
Но вампирше то и дело бросалась в глаза иная особенность. Киния не без тревоги поглядывала на главную башню, которая по высоте значительно превосходила донжоны любых замков. Зубцы на вершине располагались друг от друга на неодинаковом расстоянии. У карнизов угадывались трещины и рубцы, словно от ударов камней, запущенных осадными орудиями, хотя никакие требушеты не дострелят и до нижней части башни, не говоря уже о вершине.
«Наверняка усилили охрану с моего последнего визита, — предположила Киния. — Надеюсь, у них не хватит фантазии вообразить, что вороватая вампирша нагло сунется сюда во второй раз. Плохо, если быстро догадались связать моё присутствие с паладином».
Киния сильно проигрывала Уне в скрытности. И всё же Киния была вампиром — высшим ночным хищником, что способен сливаться с тьмой и неслышимой тенью скользить от одного укрытия к другому. Ни дозорные призраки, ни вурдалаки ничего не заметили, когда Киния проскальзывала мимо них.
Она доползла до насыпи у деревни скота, но не планировала тут задерживаться, чтобы осматривать каждый загон в поисках Сотэра. Здешняя Высшая нежить, конечно же, не считает паладина обычным мясом, чтобы закинуть его к прочим людям — отдавала себе отчёт Киния. Нежить видела возможности юноши, а значит, понимает ценность его крови и души. Следовательно, Сотэра потащат в какой-нибудь ритуальный зал, где возьмутся за истязания. Из юноши будут качать кровь, доставлять как можно больше невыносимой боли, а потом дадут время на восстановление. Но едва раны затянутся, пытки возобновят, и так будет по кругу месяцами и даже годами, пока паладин не лишится рассудка. Тогда останется только выпить его душу, а труп превратить в обычного зомби…
«Не допущу, — оскалилась вампирша».
Но одно дело похищать скот из загонов, и совсем другое — лезть прямиком в чужой замок. Киния уже не просто прошмыгивала мимо охранников, но и возилась с охранными чарами. Распознав нити сигнальных заклятий, она либо обходила их, либо аккуратно надрезала собственным колдовством. Но чаще предпочитала обходить, потому как охранная магия подобна паутине, в которой все части прямо или опосредованно сообщаются друг с другом. Если эту систему неосторожно подрезать в одном месте, то вполне могут зарезонировать все чары, что равносильно поднятию тревоги.
Вампирша быстро вскарабкалась по крепостной стене, спрыгнула во внутренний двор, и притаилась неподалёку от кузницы. Здесь Киния некоторое время наблюдала и принюхивалась, пытаясь уловить следы Сотэра. О его местонахождении вампирша узнала, подслушав разговор вурдалаков, живо обсуждавших пленение паладина. С их слов выходило, что Сотэра потащили в ритуальный зал, который в подвале левого крыла замка.
«Вот будет весело, если это ловушка для такой летучей мыши, как я, — озадачилась Киния. — Через будто бы удачно подвернувшуюся болтовню заманят поглубже, и захлопнут дверь клетки».
Но других зацепок в поиске не было. Улучшив момент, Киния пролезла в зал через окно, и спустилась по винтовой лестнице к упомянутому подвалу. В одном из коридоров вампирше пришлось зависнуть во мраке высоких сводов, ожидая, пока под ней пройдёт группа скелетов.
В ноздри ударил тяжёлый пьянящий запах крови. Совсем рядом она льётся потоками.
«Если план замка не сильно отличается от известных мне, то в ритуальный зал попаду через скотобойню, — прикинула вампирша».
Спустя минуту Киния оказалась там, где забивали живых. У стены чуть покачивались подвешенные на крюках голые человеческие трупы — все с перерезанными шеями, с которых в котлы капала кровь. Расчленённое тело лежало на разделочном столе. Неподалёку от него располагался ряд стальных клеток с отобранными для убоя узниками — скованными по рукам и ногами, потому как в отличие от рогатого скота прекрасно понимали, какая жестокая судьба ожидает здесь. Всего в клетках находилось около шести-семи человек, как определила Киния на первый взгляд.
Когда мертвецы победили в Войне затмения, то поработили столько живого мяса, что работа на скотобойнях ежедневно кипела в промышленных масштабах, а вся нежить от прожорливых вурдалаков и до Высших пировала без меры. За последние же десятилетия скота осталось мало; из-за нехватки воздуха и солнца он плохо размножался и рос, так что пришлось на порядок поумерить аппетиты.
А вот в роли мясников, как ни странно, выступал тоже скот. Конкретно здесь — человек, дворф и орк. Высшая нежить не доверяла Низшим разделку и кровопускание. Какой вурдалак сдержится и тайком не закусит свежатиной? Водимая нежить до тупости покорна, но неуклюжая и грязная. Потому лучше вручить тесак и молот в тёплые руки. Живые мясники охотно резали сородичей, тем самым избавляясь от участи самим оказаться на разделочном столе; вдобавок и условия содержания лучше, чем у скота, что трудится в деревнях.
Киния с полминуты прислушивалась, стараясь разобрать, есть ли на скотобойне незримый дух-смотритель, однако не обнаружила ничего подозрительного. И всё-таки задерживаться не стоит, наверняка сюда вскоре заявится кто-то из личей или вампиров. Можно пройти мимо скотских мясников не прячась, как будто Киния обитает в этом замке, и едва ли скот заподозрит неладное. Но всё же вампирша предпочла крадучись добраться до двери в противоположном конце скотобойни.
Предположение Кинии подтвердилось: скотобойня соседствовала с ритуальным залом. И Сотэр тоже здесь — прикованный к алтарю, но пока ещё невредимый. Рядом с ним магическими приготовлениями занимались лич и вампир. Оценив обстановку, Киния спряталась за колонной — ближайшее укрытие к алтарю. Дождавшись, когда нежить повернётся к ней спиной, вампирша атаковала.
Первым делом Киния отсекла голову личу, и сразу же в рывке ударила по вампиру. Оскалиться — вот всё, что успел кровосос, прежде чем оказался перерублен от плеча до пояса, и обращён в прах.
Сотэр никак не отреагировал на появление бывшей госпожи, будучи под воздействием дурманящих чар. Возможно, он понимал происходящее, но по своей воле мог разве что только моргать.
— Вот так, нацепили на тебя антимагические браслеты, — бормотала Киния, торопливо освобождая Сотэра. — Боялись, что заслепишь их, как меня недавно…
Расковав паладина, — Киния с нечеловеческой силой попросту отогнула браслеты — она взвалила его на спину, но не сразу покинула ритуальный зал. С живым грузом уже не прокрадёшься столь же хорошо. «Нас обнаружат ещё до выхода из замка, — думала вампирша. — Нужен отвлекающий манёвр». Потоптавшись немного, Киния отправилась обратно на скотобойню.
Перед мясниками она предстала уже не скрываясь. Не обращая внимания на вопросительные взгляды живых, Киния положила Сотэра у стены, а затем подошла к одной из клеток.
— Ключ, госпожа, — дворф поспешил к вампирше, видимо решив, что она принесла новое тело на убой, и хочет закинуть его к остальным.
Киния отперла все клетки,