— Гарри, — сказал Хейм, — я не хуже тебя знаю, что все это — пустая болтовня. Неофициальные конференции благополучно проводятся и в данный момент. Когда Парламент встречается с Алеронами, у вас — ребят, которые находятся в курсе дела, — все трюки заготовлены наперед. Аргументы расставлены в нужном порядке, голоса подсчитаны, так что остается лишь тушить свет и отправляться на ратификацию, решение вы уже вынесли.
— Ну… как… нельзя же ожидать, скажем, чтобы представители Империи Кении смогли понять нечто настолько сложное…
Хейм вновь разжег трубку:
— Как бы там ни было, что вы собираетесь делать?
— Извини, но я не могу этого сказать.
— Почему же? Разве не является наша Федерация «демократическим государством»? Разве не гарантирует ее Конституция свободного доступа к информации?
— Ты получишь всю информацию, какая тебе потребуется, — сухо сказал Тваймен, — когда мы начнем действовать на официальном уровне.
— Тогда будет слишком поздно, — вздохнул Хейм. — Неважно. Вы собираетесь уступить Новую Европу Алеронам, не так ли?
— Я не могу…
— А это и не обязательно. Признаков, что так и будет, больше чем достаточно. Главы государств, уверяющие свои народы, что для паники нет причин, что мы не собираемся вступать в войну. Политики и комментаторы, осуждающие «экстремистов». Подавление любого намека на то, что может возникнуть вполне обоснованная причина для войны.
Тваймен рассвирепел:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я встречался с Андре Вадажем, — ответил Хейм.
— Кем? А, да. Этим авантюристом, который возомнил… Послушай, Гуннар, некоторая опасность войны4 действительно существует. Я этого не отрицаю. В особенности Франция охвачена сейчас этим стремлением вооружаться, демонстрациями, забастовками, во время которых чернь буквально сдирает флаги Федерации и топчет их ногами. У нас и без того дел по горло, и не хватало еще, чтобы такие чокнутые, как этот Вадаж, мутили воду и еще больше раздували страсти.
— Он не чокнутый. К тому же его правоту подтверждает само прошлое Алеронов. Спроси любого из Военного флота.
— Именно так. — В голосе Тваймена послышалось упрямство. — По мере того как мы вторгаемся в сферу их интересов, число конфликтов неизбежно возрастает. И вправе ли ты их винить в этом? Они совершали круизы в районе Феникса уже тогда, когда люди еще только обживали пещеры. Он принадлежит им.
— Однако Новая Европа им не принадлежит. Ее открыли люди, и они же основали там колонию.
— Знаю, знаю. Звезд так много… Вся беда в том, что мы всегда были алчными. Мы забрались слишком далеко и слишком быстро.
— Звезд много, — согласился Хейм, — но планет, пригодных’ для заселения людей, не такое уж великое множество. Они нам нужны.
— Алеронам тоже.
— Да? Какой же, интересно, им толк от планет человеческого типа? И даже если взять их в масштабах, подобных нашим, прежде чем мы начали осваивать эту область?
— Массовую колонизацию они восприняли как вызов себе, — ответил Тваймен. — Что стал бы делать ты на их месте, если бы чужая культура начала осваивать планетарные системы, удаленные от Солнца так же, как Аврора — от Эйфа? — он откинулся назад. — О, не надо засорять мне мозги. Алероны не святые. Иногда даже они ведут себя как злодеи, по нашим понятиям. Но нам приходится быть с ними соседями в одном и том же космическом пространстве. Война немыслима.
— Почему? — медленно спросил Хейм.
— Что? Гуннар, уж не свихнулся ли ты? А может, ты никогда не читал историю? И не видел кратеров? И не понимал, каким тревожным сигналом был Ядерный Обмен?
— Этот сигнал был настолько тревожным, что с тех пор человеческая раса не в состоянии подходить к данному вопросу рационально, — отозвался Хейм. — Но мне приходилось изучать некоторые объективные анализы. И даже ты должен признать, что Обмен и его последствия избавили нас от неких идеологических правлений.
— Межзвездная война могла бы «избавить» нас от Земли!
— Чепуха. Планета с такой космической защитой, как у нас, не может быть атакована извне ни одним ныне существующим флотом. Любой луч был бы погашен, любая ракета перехвачена, любой корабль уничтожен.
— В отношении Новой Европы это не так, — сказал Тваймен. Он злился все больше.
— Нет, разумеется, нет. У Новой Европы нет ни космической крепости, ни собственного флота. Ничего, кроме нескольких улан и преследователей, оказавшихся поблизости, когда нагрянула армада Алеронов.
— Не будь смешным, Гуннар. Это была всего лишь очередная стычка, которая, правда, вышла из-под контроля.
— То же самое говорят и Алероны, — пробормотал Хейм. — Если это и в самом деле правда, почему ни один, хотя бы один из наших кораблей не вернулся оттуда?
Тваймен проигнорировал этот вопрос.
— Мы никогда не сможем точно узнать, кто сделал первый выстрел. Но можно быть уверенным в том, что Алероны не стали бы атаковать Новую Европу ракетами, если бы наш корабль и командующий не попытались заманить их корабль вниз, в атмосферу, дабы сделать из них бифштекс, запеченный в тесте. Какая еще могла быть для этого мыслимая причина?
«Если Новая Европа и в самом деле была атакована ракетами, — подумал Хейм. — Но этого не было».
Чтобы справиться со своим негодованием, сенатор некоторое время помолчал, затем продолжал почти ласково:
— Весь этот эпизод в целом продемонстрировал, насколько невыносимой стала ситуация и насколько далеко все может зайти, если мы не остановимся, пока еще не поздно. И за что мы хотим сражаться? За несколько несчастных планеток? Единственное, что от нас требуется — это оставить в покое традиционную сферу влияния Алеронов, и тогда вся остальная галактика будет открыта для нас. Драться из мести? Ну, разумеется, невозможно проигнорировать факт гибели полумиллиона человеческих существ, но остается так же тот факт, что они все же мертвы. Я не хочу, чтобы за их жизнями последовали другие.
— О’кей, — так же спокойно ответил Хейм, — что вы собираетесь делать?
Тваймен пристально посмотрел на него, прежде чем ответить.
— Ты мой друг, и я могу рассчитывать на то, что ты не станешь болтать. И на то, что окажешь мне поддержку, когда, сам знаешь. Идет?
— Насчет секретности… ну… да. А вот насчет поддержки… Там видно будет. Продолжай.
— Детали все еще обсуждаются. Но в общем Алероны предлагают нам за Новую Европу компенсацию. Вполне приличную. Кроме того, они были бы не против откупиться и от других наших интересов в Фениксе. Окончательно условия договора еще придется утвердить — вероятно, они не смогут заплатить все сразу, но проект выглядит неплохо. Если мы покинем эту сферу, они сделают то же самое в отношении околосолнечного пространства. Но, как ты, надеюсь, понимаешь, мы не собираемся возводить никаких стен. Мы будем обмениваться послами и миссиями культуры. В свое время будут обсуждены и условия торговли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});