всей страстью. Ему, Форасу Данталиону — самому потрясающему мужчине из всех, кого я знала.
Моему мужу.
Вместо этого я сжалась, не отвечая ни на объятие, ни на ласку. Каждую следующую секунду ожидала, что вот-вот, сейчас он почувствует, увидит, обличит меня перед всеми…
— Твое сердце — лед, — негромко сказал он так, что это услышала только я, и в этих словах мне почудилась горечь. — Кажется, ты никогда не простишь меня за то, что я тебя принудил…
По крайней мере, сейчас я могла вздохнуть спокойно — после этого поцелуя моя защита не пала. Даст бог, не падет и в первую брачную ночь.
При этой мысли меня кинуло в жар.
— Считайте, что уже простила, Ваша Светлость, — так же негромко сказала я, пока мы рука об руку чинно шли к праздничному белому экипажу. — Вы очень много сделали для меня… с салоном.
— Возможно, раньше бы я и хотел… тебя купить, Катажина, — подбирая слова, проговорил герцог. — Но я делал это не ради выгоды. Мне просто хотелось помочь тебе осуществить свою мечту. Знаешь, я до сих пор не могу тебя понять, и это сводит меня с ума. Ты не отвечаешь на мой поцелуй, но я чувствую в тебе желание. Я вижу в твоих глазах нежность и страх, и не понимаю, чего больше и чем вызван последний. Воистину, ты самая загадочная девушка на свете. И разгадке твоей загадки я готов посвятить всю свою жизнь.
От этих слов мое сердце затрепетало, и я вдруг подумала, что никогда в своей жизни не была такой счастливой.
Сразу после брачной церемонии мы отправились на Соррель-авеню.
Мой магазин светился изнутри, как праздничный шарик на новогодней елке.
«Парфюмерный салон «Аромагия» было выведено замысловатым шрифтом на вывеске. Молодой газетный художник постарался, чего там говорить.
Вокруг магазина уже собралась целая толпа, которая восторженно загалдела, когда я перерезала белую атласную ленту и пригласила всех вовнутрь.
Я правда не ожидала, что будет столько народа. Правда! Форас был совершенно прав — в этот день на Соррель явился весь бомонд Инферно.
Что ж, мне было чем всех их удивить!
Гости ахнули от восхищения.
Я и сама не могла до конца поверить в то, что практически идентично воссоздала его по изображению в старой газете.
Интерьер парфюмерного салона моей матери.
Здесь не было никаких кричащих розовых цветов, как в «Магнолии». Все было белым или кремовым.
Роскошные мраморные полы с узором, хрустальные люстры и подсвечники в витиеватых канделябрах, а так же узорные белые кованные стеллажи. Ради того, чтобы оформить интерьер с таким шиком, я продала свои «Удобрения и бытовые эликсиры» на Рутной улице.
Было очень жалко расставаться со старой лавкой. Особенно по ней горевал, как ни странно, Дарси.
К тому же Форас сказал, что все оплатит. Но я отказалась — я не должна была получить это чудо на блюдечке с голубой каемочкой. Мне тоже нужно было чем-то пожертвовать. А так, как жертвовать больше было нечем, то…
На вырученные от продажи лавки деньги я купила антикварную мебель, которая когда-то принадлежала одному из верховных демонов старого состава.
Она вписалась идеально. Она того стоила!
На прилавке в специальной плетеной корзиночке восседал Дарси, по торжественному случаю принаряженный в белый атласный бант. Скоттиш, разумеется, пожелал присутствовать на самой церемонии, но я побоялась, что с ним что-то случится или он потеряется, потому не взяла котика.
— Можно тебя поздравить, предательница? — поинтересовался мой фамильяр, щуря апельсиновые глаза. — Он понял, что мы не здешние, или казнь отменяется?
Я мысленно ответила, что пока все в порядке, и прикоснулась к пушистой шерстке, что, как всегда, наполнило меня энергией.
— Дорогие гости, сегодня я счастлива вдвойне! — привлекая всеобщее внимание, сказала я. — Во-первых, я стала женой темного герцога Данталиона, что априори делает меня счастливейшей из смертных. А, во-вторых, сегодня я открываю свой парфюмерный салон, как дань памяти моей любимой матери. В честь этих двух событий я создала новые духи, которые назвала «Белый плен». Они сейчас на мне. Можете не стесняться и подойти, чтобы понюхать!
Мое предложение ожидаемо вызвало бурную реакцию, а Теодор Вассаго, который, конечно, был первым в списке гостей, задорно сказал:
— И навлечь на себя гнев темного герцога? Нет уж, леди Катажина, дураков нет!
На самом деле эта акция у меня была заранее согласована с Форасом, хотя и было понятно, что, конечно, никто не пойдет меня нюхать.
— В таком случае сейчас я прямо при вас покажу процесс создания этого аромата! — громко сказала я.
Заинтересованное общество подтянулось ближе. Похоже, Джулия никогда не устраивала для них таких представлений. А да, судя по ее кислой физиономии, действительно не устраивала. Тетя Порция и Джулия присутствовали на торжестве, но вели себя так тихо, чтоб это было даже странно.
Впрочем, сейчас мне уж точно было не до них!
Слуга принес на стеклянных подносах ингредиенты, и я приступила к извлечению эфиров. Я была на волне и меня даже не смутило, что столько глаз внимательно наблюдают за мной.
Вскоре салон замерцал разноцветными сияниями, которым я мастерски управляла мановением кончиков своих пальцев.
За что особенно люблю свою магию — так это за красоту!
Белое, розовое, фиолетовое, нежно-зеленое пузырились мерцающими крупицами, и я жонглировала этими облачками под чарующие звуки музыкального квартета.
Случайно я поймала взгляд Фораса, и в нем было столько восхищения, что трудно было в это поверить.
И вот я сливаю все сияния в единое целое и достаю из них белый флакон, напоминающий складки ткани. Услужливый слуга тот час протягивает мне нарисованную художником этикетку, и вот он — «Белый плен».
— Прошу попробовать, дамы и господа! — чарующе улыбаюсь я, и в моих пальцах возникают загодя приготовленные узорные полоски бумаги.
Это Джулия предлагала всем нюхать одну и ту же крышечку, но я решила, что будет гораздо эффектнее нанести аромат на полоски и раздать всем.
Я чувствую, что все идет как надо. Вижу восторженные и заинтересованные лица и заранее ликую, как вдруг…
Вдруг вперед выступает тетя Порция.
— А я прошу вас этого не делать, уважаемое общество! — громко говорит она. — Это может быть опасно. Неизвестно, что эта особа там наколдовала, может и навредить…
— Что вы несете, леди Клэй? — сквозь зубы цедит Форас, вмиг оказавшись рядом со мной, и словно желая заслонить меня собой.
— А то, Ваша Светлость, что перед нами не моя племянница Катажина Лэверти, а попаданка из другого мира, принявшая ее облик! Она всех нас обманула, заморочила… Не верьте