Читать интересную книгу Западня Данте - Арно Делаланд

что я пока не слишком ему доверяю, но он собирает своих, как и обещал, и сумеет встать на твою защиту, когда придет время. Не будем терять надежду. И вот еще что: я получил благодаря Кампьони новые сведения.

Э.В»

Черная Орхидея поднял глаза от письма и нахмурился.

— Послушай, Ландретто. Я должен уйти сегодня вечером. Нужно встретиться с Виндикати, быть может, в последний раз и во что бы то ни стало убедить его спрятать Анну Сантамарию. Теперь это моя единственная цель. Если вдруг дела пойдут не так, как я надеюсь, мы сами за ней отправимся и уедем отсюда. Устрой лошадь и для нее на всякий случай и будь готов. Ландретто, друг мой, помоги мне отвлечь солдатиков у дверей. Я вылезу в окно и уйду по крышам. Вернусь на рассвете…

Пьетро вздохнул.

— Во всяком случае, надеюсь…

Песнь XV

Стигийское болото

Проблема зла Андреа Викарио, член Большого совета Влияние зла. Гл. XVII

Было бы неправильно полагать, что зло — вечный продукт плохих намерений. Самое большое зло зачастую является следствием самой благой идеи. И называется она утопией, исходит из чистейших побуждений, и путь к ней усеян трупами. Зло исчезнет лишь вместе с человечеством: оно есть извращенное воплощение мечты, которую каждый носит в себе, и средств ее достижения. И это вынуждает меня задаться вопросом: если зло, как я утверждаю, является частью человека и его разбитых мечтаний, но при этом источник зла выше человеческого разумения, быть может, тогда и его воплощение, Люцифер, тоже всего лишь плод мечты? Мечты Бога. Проклятая мечта, кошмар Всемогущего, чью незапятнанную чистоту отринуло Творение в тот самый миг, как она возникла из пустоты, чтобы затеряться навечно в хаотичном течении истории.

Выходка Ландретто, изобразившего пьяного и устроившего ночной тарарам, отвлекла внимание сторожей, и Пьетро успел удрать по крышам. Он уже привык к такого рода акробатике, а в окружающей неразберихе даже бдительность солдат, явно не справлявшихся с ситуацией, была на руку. Пьетро направился, как и просил Эмилио, в базилику Сан-Марко. Здесь хранились мощи сирийского евангелиста, привезенные из Александрии знатными купцами, спрятавшими при транспортировке тело святого под свиными тушами. Останки святого Марка с той поры были неразрывно связаны с историей и судьбой Венеции. Здание восстановили в XI веке. Крестовокупольная пятиглавая базилика была построена по константинопольскому образцу, украшена восточной мозаикой, а купола покрыты свинцом. Здесь смешались византийский, мусульманский, готический стили и стиль эпохи Возрождения, придав строению гармоничности и элегантности, свойственные венецианской архитектуре. Каждый год дож, стоя на верхнем этаже базилики, присутствовал на проходящих на площади церемониях, под знаменитыми бронзовыми конями, привезенными из Константинополя во время Четвертого крестового похода. С балюстрады открывался вид на четыре сцены, произведшие на Пьетро, когда он приблизился к входу в базилику, весьма странное впечатление: «Снятие с креста», «Спуск в лимб», а также «Воскрешение» и «Вознесение».

Записка Эмилио весьма заинтриговала Виравольту. По правде говоря, он все больше и больше беспокоился. «И вот еще что: я получил благодаря Кампьони новые сведения». Естественно, на предстоящей встрече Пьетро хотел решить и свою проблему, и позаботиться об Анне. Но если глава Совета десяти тайно вызывал его в базилику в столь поздний час и вопреки всему, то это весьма тревожный признак. Какие сведения получил Эмилио? Может, узнал личность Миноса или Дьявола? Или выяснил, какую роль играет во всем этом Оттавио? При нынешнем раскладе Пьетро мог готовиться лишь к худшему. И он подозревал, что его часы сочтены. Однако и речи быть не могло, чтобы снова оказаться в Пьомби.

В столь поздний час в базилике никого не было. По идее в это время она вообще должна быть закрыта. Однако Пьетро стоило лишь трижды постучать в двери, чтобы одна створка перед ним распахнулась как по волшебству.

Он вошел и на миг остановился, давая глазам привыкнуть к темноте.

Во мраке странно мерцали мозаичные полы. Картины Дампьера, протеже посла Франции, стояли в притворе. Судя по всему, открытие прошло без сучка без задоринки. Должно быть, днем сотни посетителей смогли посмотреть творения художника. Едва Пьетро вошел в просторный вестибюль, как тут же ощутил опасность. Насторожившись, он замер, готовый выхватить пистолеты. В глубине базилики, в алтарной части, сиял золотой алтарь — композиция из восьмидесяти икон в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями. Потрясающей красоты мозаики являлись грандиозной иллюстрацией Библии. Они казались отлитыми из золота с серебром, создавая эффект «божественного мерцания», придававшего им уникальную глубину и яркость. Хотя базилика была почти целиком погружена во тьму, Пьетро различил две человеческие фигуры и немедленно насторожился. Он вдруг понял, что его встревожило — тяжелый запах, весьма характерный и с некоторых пор отлично ему знакомый.

И тут его осенило:

«Это ловушка.

Конечно, ловушка!»

По мере того как глаза привыкали к сумраку, инстинкт подсказывал повернуться к картинам, стоящим по обе стороны притвора. И в памяти вдруг с неожиданной ясностью возникли стихи Данте. Не зря он их постоянно читал и перечитывал, в надежде отыскать подсказку, которая помогла бы предвидеть дальнейшие шаги Дьявола.

«Угрюмый ключ стихает и растетВ Стигийское болото, ниспадаяК подножью серокаменных высот.

И я увидел, долгий взгляд вперяя,Людей, погрязших в омуте реки;Была свирепа их толпа нагая.

Они дрались, не только в две руки,Но головой, и грудью, и ногами,Друг друга норовя изгрызть в клочки.

Учитель молвил: «Сын мой, перед намиТы видишь тех, кого осилил гнев…»

Круг пятый, гневные, пожиратели грязи среди Черного потока. Реки крови… Пьетро приблизился к одному из полотен французского художника, самому ближнему. Сюжеты на религиозную тему, сказал Эмилио о произведениях Дампьера. Очень красивые… Пьетро медленно протянул руку к одной из картин, и увидел, что пальцы дрожат. И тут же получил подтверждение тому, чего боялся. И отшатнулся.

Большой и указательный пальцы коснулись чего-то красного и липкого.

Кровь.

Он попятился, мгновенно осознав маячившую перед ним чудовищную перспективу. Потому что все картины были измазаны свежей кровью, заляпаны ею, исчерчены кровавыми полосами, местами даже кусками плоти. Стигийское болото… Картины, написанные кровью! Он шел по кровавому ручью, одной рукой доставая пистолет, другой вытаскивая из ножен шпагу. Он двигался к алтарю, замеченные им ранее фигуры становились все отчетливее. И очень быстро понял происхождение этого нового «шедевра», изготовленного Дьяволом.

Перед алтарем находился практически обнаженный человек. К остаткам его одежды — а может, и к телу, судя по заливавшей его крови, — в области плеч и ног крепились четыре крюка, от которых тянулись веревки к окружавшим неф колоннам. Голова несчастного безвольно свесилась на грудь. Перед распятой таким образом жертвой, усаженной на простой деревянный стул, растекалась лужа черной грязи. Казалось, человек изрыгает эту грязь, будто какой-то жуткий фонтан. Пьетро обнаружил, что мужчина еще жив. Он безумным взглядом мотнул головой из стороны в сторону, моля о помощи, прежде чем отдать Богу душу. Его хриплое судорожное дыхание оборвалось. Последний длинный вздох агонизирующего растаял в тишине базилики. И тут Пьетро узнал лицо того, с кем так чудовищно обошлись. И застыл на месте. Руки его затряслись.

— Эмилио… — выдохнул он, не веря своим глазам.

Да, это был он, Эмилио Виндикати, знаменосец Совета десяти.

У Пьетро сжалось сердце.

И тут в тишине базилики Сан-Марко раздался голос и поразил Пьетро, словно удар молнии. Казалось, он шел отовсюду, между огромными колоннами, среди статуй и мозаики, и справа, и слева.

— Так должен был умереть тот, кто одержим гневом, Виравольта. Добро пожаловать.

Пьетро прищурился. Позади жертвы черным пугалом стояла Тень в капюшоне. Сам Дьявол. Такой, каким Пьетро его увидел, когда проник на церемонию на вилле Мора. Торжественно застывший в надменной позе, исполненной значимости и сумасшествия. Будто присутствовал на очередном спектакле.

— Я хотел, любезный, чтобы вы смогли насладиться этой картиной, прежде чем сбросить тело вашего друга в лагуну. Виндикати закончит свой путь в другой реке, навечно смешается с той грязью, откуда и вышел. Пора вам понять, как заканчивают свой жизненный путь те, кто чинит мне препятствия.