кречеты служили «презентом», выдаваемым в качестве поощрения. Равным по силе государствам соколы отправляясь в виде «даров».
Кречеты, привезенные из Москвы, считались у персов лучшими охотничьими птицами и очень высоко ценились. Если во время перевозки какая-либо из птиц умирала, то посольство обязательно передавало иранскому шаху крылья и голову, и подарок считался принятым.
С помощью соколов улаживались самые серьезные вопросы между государствами. Так, в 1616 году решался вопрос о займе на войну с литовцами. В качестве даров были посланы кречеты, судьба денежного займа была решена в пользу России.
Однако, начиная с конца XVIII века, интерес к соколиной охоте стал падать. На хищных птиц начали смотреть как на вредных конкурентов человека. Даже известный ученый Брэм в первом издании своего всемирно известного труда «Жизнь животных» относит соколов к вреднейшим птицам, которые, по его мнению, не заслуживают никакого снисхождения. С этого момента начинается их безжалостное истребление.
(Стекольников Л. И., Мурох В. И. Спасибо зверю, птице, рыбе. — Мн.: Ураджай, 1982)
Красная птичья потеха на Руси
Откуда пошла на Руси соколиная охота, сказать трудно. Сокол был уже в личном гербе Рюрика, а соколиный двор держал Олег, воевода Игоря. Ловчих птиц можно увидеть на фресках Софийского собора в Киеве. Страстным сокольником рисуется в летописи Владимир Мономах: он стремится вникнуть во все хлопоты соколиного двора, сам заботится о любимых своих соколах и ястребах.
В средние века в Москве и под Москвой, не считая частных птичьих охот, существовало два государевых соколиных двора — Семеновский и Коломенский. Зимой птиц содержали в светлицах, летом — в амбарах. Поставляли голубей для кречетов и ястребов, конечно, крестьяне. На протяжении столетий они несли «голубиную» повинность. На территории нынешних Сокольников в Москве располагалась слобода, где жили кречетники, сокольники, ястребники. Была при царском дворе и специальная должность сокольничьего: впервые она упоминается в документе, датированном 1613 годом. Выступал тогда в этой роли пращур Пушкина — думный дворянин Гаврила Григорьевич Пушкин.
Но расцвела птичья потеха в России при отце Петра I — Алексее Михайловиче. На царских кречатнях при нем содержались до трех тысяч соколов. Сокольников своих Алексей Михайлович знал до подноготной. Отправляясь в поездки, царь регулярно слал сокольничьему Афанасию Ивановичу Матюшкину письма. Сохранилось двадцать пять таких писем. Царь постоянно напоминает в них Матюшкину, чтобы «робят», то бишь сокольников, держал в руках и чтобы они были «вежливы», «меж себя в дружбе», чтобы «раздору не было никакого». Благодаря этим письмам дошли до нас имена многих сокольников — Паршутка, Михейка, Левка, Митрошка, Карчмин, Шатилов, Марк…
Все, что было связано с соколиной охотой, окружалось некоторой таинственностью. Посторонним проникнуть в царские кречатни было немыслимо. Знатный чужестранец, барон из Австрии, полгода добивался возможности увидеть и нарисовать царских кречетов. Птиц показали, но в специальной избе. Их принесли шесть сокольников в дорогих ярких кафтанах. Птицы тоже были в новых клобучках из великолепной ткани с длинными золотыми веревочками на правых берцах. У лучшего из соколов — белого цвета с крапинами — на правом берце красовалось золотое кольцо с рубинами. Чужестранец поинтересовался, где водятся кречеты. Ответ был:
— В областях великого государя.
Церемония пожалования рядового сокольника вначале была замысловатой и торжественной. Она расписана в старинном документе «Урядник сокольничьего пути», составленном при Алексее Михайловиче.
Открывался «Урядник» красноречивым гимном соколиной охоте. «Безмерно славна и хвальна кречатья охота, — восклицал его составитель. — Красносмотрителен и радостен высокова сокола полет. Премудра же соколья добыча и лет».
В древности ловчих птиц, конечно, приручали не ради забавы: они помогали добывать пропитание и часто оказывались надежнее силков или лука. При Алексее Михайловиче соколиная охота все чаще считалась добычливой, но уже тогда ее ценили прежде всего как зрелище. Ведь сокол своего рода спортсмен среди хищников, и ему очень важно, как будет добыта птица…
С первой ставки он никогда не поражает и не стремится поразить добычу. Он снова и снова взмывает кверху, словно наслаждается своей силой, быстротой, ловкостью, точностью прицела. На земле сокол никогда никого не трогает. Только в воздухе. Кречеты способны достигать высоты около двух тысяч метров — черной точкой становятся для невооруженного глаза. Охотятся они часто на пару: один летит понизу, спугивает дичь, второй держится наверху, готовый на нее броситься.
Сейчас соколы — редкость. На воле их даже увидеть удается не каждому. В старину существовало специальное сословие помытчиков, занятых ловлей кречетов. Известны, к примеру, двинские и каргопольские помытчики: на царские кречатни они должны были ежегодно поставлять по два кречета белых, три крапленых и тридцать пять серых. Самыми ценными считались белые, особенно самки. Попадались они крайне редко, их даже не упоминают в перечне обязательной посылки: удачи нельзя требовать, на нее можно только надеяться.
Труд помытчиков признавали тяжелым. Их многие десятилетия освобождали от податей и налогов, даже от яма (обязанности поставлять лошадей или корм для лошадей государевым людям) и городового дела (строительства крепостных сооружений). Цена выношенному соколу была огромная — во все времена он стоил нескольких коров, целой избы и даже более.
Гоняли на Север ватаги помытчиков, старались задобрить их, прикрепить к ремеслу — не случайно. Если посольству какому куда ехать, в числе главных подарков почти всегда были кречеты. В Англию, Польшу, Данию, Турцию — куда только ни слали русских соколов…
Красная птичья потеха требует высокого профессионализма, и о ней, естественно, стали забывать сразу, как только была ликвидирована государева служба «сокольничьего пути».
(«Вокруг света», 1974, № 3)
Великие шейхи и большая индийская дрофа (соколиная охота)
Разбогатевшие на нефти арабские шейхи нашли новые возможности тратить свои несметные состояния. В 1969 году шейхи из Абу-Даби посетили Индию. Они привезли с собой 40 прекрасно обученных соколов. Шейхи побывали в Раджастхане и, по отзывам очевидцев, среди прочих птиц охотились на большую индийскую дрофу. А поскольку охота на большую индийскую дрофу запрещена, пресса, естественно, проявила большую озабоченность по этому поводу. Официально было объявлено, что охотились не на большую индийскую дрофу, а на ее меньшего сородича.
Дрофа-красотка («хубара» по арабски и «тилод» на местном наречии) — перелетная птица, которая возвращается в Раджастхан в ноябре. Ростом она 70 см, длина ног — 15–18 см, шеи — около 20 см. Весит она примерно 2 кг. Большая индийская дрофа раз в 10 крупнее.
Соколиная охота — давнее страстное увлечение арабских шейхов. Для удовлетворения своей страсти они часто приезжают в Пакистан и Индию. Большая индийская дрофа и дрофа-красотка водятся в обеих странах. Во время вооруженных конфликтов с Индией в 1965 и в 1971 годах арабские шейхи, оказывавшие помощь Пакистану, построили