— Говорила тебе на той вечеринке, придурок, — дразнит она, пихая меня локтем. — Мы могли бы сделать так много в этом году — целоваться и надирать задницы — вместо того, чтобы тратить все это время.
Я хмыкаю при воспоминании о моей дикой ромашке на той домашней вечеринке. Тот первый вкус был всем. — Ты сохранила те штаны?
— Может быть. — Она краснеет. — Я собиралась выбросить их, потому что они испачканы, но…
Медленная ухмылка растягивается по моему лицу. Тесные леггинсы, которые она надела сейчас, похожи, они обтягивают ноги глубокого зеленого цвета. Только тонкий барьер отделяет ее попку от моих коленей.
Обхватив лицо, я притягиваю ее к себе для поцелуя, который быстро становится грязным, когда наши языки скользят друг по другу. Она изгибает свое гибкое тело, чтобы дотянуться до меня, и в итоге устраивается на коленях и прижимается. Я стону в ответ на ее губы.
— Есть кое-что, что мы не успели сделать вчера, и я не могу больше сдерживаться.
Ее веки тяжелеют. — Сделай все, что в твоих силах.
Эхо последнего раза, когда она сказала это, когда я загнал ее в угол в туалете для девочек, звучит в моей голове. Я поднимаю ее на руки и несу к кровати, опуская вниз достаточно сильно, чтобы подпрыгнула и она потягивается, поднимая руки над головой. Злобно ухмыляясь, я переползаю через нее и целую шею, ее твердые соски, покусывая их через обрезанную рубашку, чтобы услышать крик. Я спускаюсь ниже, лижу ее обнаженный пупок, добираясь до пояса.
Поднимая взгляд, я вижу невероятное зрелище: Мэйзи стоит, опираясь на локти, и смотрит на меня. — Я собираюсь попробовать твою киску.
— Да, — шепчет она, ее колени раздвигаются, чтобы дать возможность устроиться между ее ног.
Голод, почти дикий, овладевает мной, как только я вцепляюсь пальцами в пояс ее облегающих штанов для йоги, стягиваю их грубыми рывками и бросаю позади себя, пока она хихикает. Шлепнув по внешней стороне бедра, чтобы успокоить ее, я использую свою хватку, чтобы раздвинуть ноги. И снова на ней нет нижнего белья, и у меня текут слюнки, когда опускаюсь на локти между ее бедер.
Первое движение языка по влажным складочкам Мэйзи заставляет меня застонать и погрузиться внутрь, чтобы попробовать еще раз. Это лучше, чем я мог себе представить, когда думал, как делаю это в первый раз. Она выгибается на кровати с высоким криком, когда мой язык сводит ее с ума, я хватаю за бедра и нахожу любой способ заставить ее задыхаться и стонать. Когда я ввожу в нее два пальца, она сжимается вокруг меня, обхватывая своим тесным жаром, заставляя хотеть вогнать в нее свой член прямо сейчас.
— О, черт! — Мэйзи закидывает ногу мне на плечо, бедра подрагивают, когда она скачет на моих пальцах и моем лице. — Я так близко!
Рычу на ее гладкие и набухшие складочки, сосу и облизываю, пока она не сжимает бедра вокруг моей головы с хриплым криком. Я не останавливаюсь. Я продолжаю пировать на ней, как будто мне нужно насладиться каждым вкусом, загибая пальцы внутрь и надавливая ими. Сначала она пытается вырваться, но только для того, чтобы раздвинуть ноги и прижаться ко мне своей киской, снова разрывается, и я выжимаю из нее оргазм за оргазмом, пока она не начинает дрожать.
— Ты мне нужен, — умоляет она. — Пожалуйста, ты нужен прямо сейчас. Не заставляй больше ждать. Мы потратили слишком много времени на ожидание.
Я все еще не останавливаюсь, пока не буду готов оторвать свой рот от ее. Может быть, это для того, чтобы отложить то, что должен ей сказать, еще на несколько минут. Ее мольбы превращаются в бредовую литанию. Когда я сажусь, мое лицо в беспорядке. Я вытаскиваю пальцы и убеждаюсь, что она смотрит, как я вылизываю их.
— Хочу, чтобы ты был внутри, — шепчет она, ее взгляд полон жидкого жара. — Прямо сейчас. Мне нужно, чтобы твой член заполнил меня.
Мое сердце сжимается, а живот опускается.
— Я..
Прерываюсь, пробегая взглядом по ее телу. Не то чтобы я специально ждал ее, но и не выходил за рамки своих возможностей.
Правда о моей любви к ней бьет прямо в грудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она единственная, о ком я когда-либо заботился, единственная, с кем я представлял себе это. Я сглатываю. Времена, когда я был с девушками, были очень редки, и даже тогда я никогда не чувствовал вправе делать что-то большее, чем просто снять с них одежду. Встретившись с ее взглядом, я положил свой секрет на стол.
— Я не… Всегда была только ты. Это всегда была ты, Мэйзи.
25
МЭЙЗИ
Мое сердце замирает в горле, когда глубокая ноющая потребность усиливается между ног. Я никогда не думала… Он всегда был таким доминирующим в те несколько раз, когда мы встречались, даже не думала, что он не опытный.
Наклонившись, чтобы погладить челюсть Фокса, улыбаюсь. — Все в порядке, я хочу тебя. Ты только что заставил меня кончить четыре раза. Ты не можешь сделать это неправильно, просто делай то, что тебе приятно.
Облегчение тает от напряжения, что я не осуждаю за то, что у него никогда не было секса раньше. Такие вещи не имеют для меня значения, это все равно давление общества. Он сжимает наши рты в диком поцелуе и мы оказываемся в сплетении конечностей, когда снимаем остатки одежды.
Фокс задыхается, когда я отталкиваю его назад, чтобы изучить татуированную грудь. Татуировка океана удивительна, замысловатые волны перекатываются и пульсируют по его мышцам, простираясь через сердце и вниз по руке в полурукаве. Среди деталей скрыта вторая татуировка — ворон в короне, сидящий на черепе с распростертыми крыльями. Мои губы раздвигаются, когда я провожу по ней кончиками пальцев. Хриплый звук вибрирует в его горле, когда я касаюсь чернил, которые так хотела увидеть.
— Это прекрасно.
— Я говорил тебе, что тоже скучаю по океану.
Ухмыляясь, я краду еще один поцелуй. Его мощные бедра сводят меня с ума, когда зажимаю одно из них между своих ног. У меня есть желание тереться клитором о его бедро, пока снова не кончу, но я хочу почувствовать его внутри себя.
Фокс разрывает поцелуй и ругается себе под нос, бросая обеспокоенный взгляд на сброшенные джинсы. — У меня нет презерватива. Парни… они дразнили меня и подбрасывали один в бумажник, но я избавился от последнего, когда он истек.
Меня пробирает смех. — Хорошо, не используй просроченные презервативы. Это так же плохо, как быть неподготовленным.
Он ворчит, отстраняясь и я обхватываю его шею руками и удерживаю на месте, а его член скользит по моим складочкам.
— У меня есть противозачаточный гормональный имплантат, и я чиста.
Мои щеки горят от признания. Мне не стыдно, потому что я владею своим телом, но имплантат не был моим первым выбором для контрацепции. Мама не хотела рисковать скандалом, включая подростковую беременность, всегда контролировала меня или иным образом. Как только я стала достаточно взрослой, она заставила меня спросить об этом у врача и подписала свое разрешение.
Я вытесняю ее и ужасное ощущение, ползущее по моему горлу, из своих мыслей и возвращаю себя в настоящее. — Мы можем продолжить.
Фокс облизывает губы, желание вспыхивает в его взгляде от перспективы иметь меня голой. — Уверена? Я только прикасался к тебе, но…
Закрываю ему рот и улыбаюсь. — Я уверена.
Он изучает меня какое-то время, затем опускается, обхватывая сильными руками и терзая чувствительную кожу на моей шее. Я стону, когда мы раскачиваемся вместе, его член трется о мой клитор, а не проскальзывает внутрь, и раздвигаю ноги шире в надежде, что он трахнет меня как-нибудь в этом веке, но меня вполне устраивает делать это в его темпе.
— Ты когда-нибудь…? — Вопрос прорывается на мою покрасневшую кожу.
Я прикусываю губу, отчасти желая сказать ему, что это был и мой первый раз. Но не могу изменить прошлое, и не жалею, что у меня уже был секс.
— Да. В прошлом году во время интенсивного йога-ретрита. — Провожу пальцами по волосам, когда он смещается и смотрит на меня сквозь темные ресницы. — Было весело, но это все.