— Засеки время. Через пять минут вскроем, — тяжело дыша, сказал он.
Бен тоже задыхался. Гортань его словно забило молотым стеклом. От нехватки воздуха глаза вылезали из орбит, сердце вот-вот могло разорваться. Он хотел крикнуть и не смог. Банг потащил его на кухню. И там всучил бутылку из-под пепси-колы.
— Отхлебни и ополосни рот. Станет легче, — спокойно сказал Терье.
Насколько Фолсджер помнит, на полоскание сил у него не хватило. Он тут же выплюнул, чтобы вздохнуть. И… свободно вздохнул. Ощущение того, что глотка забита стеклом, прошло, но внутри по-живому скребли напильником.
— Теперь еще глоток и пополоскай глубже. Раствор безвкусени безвреден. Не бойся.
Фолсджер повиновался. Тем более, что Банг делал то же самое. Гортань приятно обдало холодком. Напильников в горле как не бывало. Воздух на кухне казался таким, каким он бывает после грозы — чистый, насыщенный озоном и свежестью. «Еще бы! — перевел дух Бен. — После такого и параша покажется нектаром».
Потом по совету Терье он самую малость этого чудодейственного напитка, называемого химиком нейтролитом, принял внутрь. Все окончательно вошло в норму.
— Страшно токсичная процедура, — посочувствовал Банг. — Ничего не поделаешь. Надо терпеть, если хочешь лопатой грести доллары. Эта штука принесет тебе громадные доходы.
Бен отмалчивался. Он прекрасно представлял себе перспективы этого нового дела. Кого, собственно, не заинтересуют сверхпрочные, не боящиеся коррозии и в пять раз легче прежних машины, механизмы и устройства любого вида и класса? Пентагон все свои заказы перекинет на их с Мароном предприятия… Но тертый и перетертый миром бизнеса Фолсджер высказываться не торопился.
— Кто у тебя прибирает в квартире? — спросил он.
— В лаборатории, то есть, в гостиной, — поправил себя Банг, — я сам. А здесь и в спальне — Доли.
Занятый своими мыслями, Бен не придал значения последним словам Терье.
— То-то я смотрю на кухне порядок, — отрешенно блуждая взглядом по кухне, оценил он.
Банг посмотрел на часы.
— Пора, — объявил он и кивком головы пригласил Бена следовать за ним.
Зубчатка ничем не отличалась от предыдущей. Ни внешним видом, ни другими качествами. Бен обрушивал на нее удары один сильнее другого. После каждого придирчиво осматривал, отыскивая трещинки или зазубринки.
— Напрасно, — остановил его Терье. — Для нее твои удары, что комариный укус слону. Хотя должен заметить, она еще не прошла специальной обработки.
— Насколько сложна технология изготовления такой пластмассы? — поинтересовался Бен.
— Особой сложности нет. Обычные, известные вам процессы крекинга, адсорбции и так далее. Весь секрет в рецептуре соединений и последующей обработке…
— Не пудри мозги, Терье. Во сколько обойдется мне такое предприятие?
— Стоимость его вместе с очистными сооружениями будет эквивалентна стоимости двух крупных современных химических заводов.
Фолсджер задумался.
— Хорошо, — подводя итог своим размышлениям, сказал он. — Подготовь расчеты. Будем говорить с Мароном. Его это заинтересует.
— Они давно готовы, Бен, — сообщил Терье и вдруг засуетился. — Сейчас прискачет Доли. Она мне запрещает заниматься этой химией дома…
Терье все стал прятать. Открыл форточку. Потом, набрав в рот нейтролита, побрызгал в комнате. Так делают хозяйки, готовясь мести пыльный пол.
— Ты что, боишься ее? — удивился Фолсджер.
— Кого? Доли? — блинолицая физиономия Терье расплылась розовой, радостной улыбкой. — Она прелесть. Я люблю ее, Фолсджер.
Бен театрально плюхнулся в кресло.
— Да ты что?.. Она знает, кто ты?..
— Знает.
— Может, поэтому и любит?
Его глаза затравленными зверьками заметались вокруг Фолсджера. Беспомощные, они ищут поддержки, просят пощады.
— Не дуымаю, — потерянно промямлил он.
— Тебе предстоит сложная работа, а ты нюни распустил, — укоряет его Бен.
— Мне нужна она, Фолсджер. Без нее я пуст. Бессмыслен… Как оборванная на полуслове фраза, струна, тлеющий костер…
— Понимаю, понимаю, — остановил его Бен. — Все мы этим заболеваем. Это не смертельно. Рано или поздно любовь проходит… У тебя же не пройдет никогда… Ты уйдешь к себе и воспоминания о ней будут делать из тебя звонкую струну, пылающий костер, совершенную фразу…
— Как же так? А Доли? — возмутился Банг. — Она же потухнет.
«Вот самомнение!» — ахнул Фолсджер и, поразмыслив, постарался сформулировать ответ в ключе влюбленного Банга.
— Ее утешит отсвет несостоявшейся любви.
— Утешит ли? — засомневался тот. — В общем, Фолсджер, я запросил рассмотреть возможность перемещения Доли в нашу Вселенную. Передал модель ее данных…
Бен ничего не успел сказать ему на это. В дверь позвонили.
Терье сорвался с места.
— О нашем разговоре — ни слова, — предупредил он на бегу.
— Опять алхимией зани… — шутливо-грозный голосок Доли внезапно осекся.
«Терье поцелуем замкнул ей губы», — догадывается Бен.
— Сумасшедший, закрой хоть двери, — счастливо задыхаясь, говорит она и громко спрашивает.:
— А где наш знаменитый узник?
— В комнате, — бурчит Терье.
Дробный стук каблучков и на порог, как на ветку, вспархивает Доли. Фолсджер жмурится. Перед ним стояла все та же и совсем не та девушка.
— Малышка, ты была потрясающей девочкой… — говорит он.
— Что, стала хуже? — встрепенулась Доли.
Фолсджер покачал головой.
— Стала оглушительно потрясающей.
Доли целует его в щеку и, вложив ему в руки цветы, чирикает:
— Со свободой.
Терье тянет Доли к себе.
— Доли! — воздев руки к небу, кричит Бен. — Уйми скандинавца. Я в ревности страшен…
— Ничего у тебя не выйдет, — прижавшись к Терье, принимает она игру. — Нас двое, а ты — один.
— Я смотрю, птички без меня спелись.
Если по правде, он действительно был уязвлен. Что она в нем нашла? В нем же ничего такого, нет. Она — другое дело. С Луны увидишь. Этих баб не поймешь. Хотя он считал, себя их знатоком. И всю их слабую половину делил на три категории. Женщины — жены; женщины — постельные конфетки, благодаря которым жизнь не кажется пресной, и остальные женщины, что безразличны мужчинам, если они, конечно, не на взводе.
Четыре месяца назад Доли ему казалась изумительнейшей из конфеток. А сейчас он ее не узнавал. Конфетка, конечно, но с домовитостью жены. Очаровательное домашнее животное…
— Спелись, — мяукает она, — и давно.
Терье от нее без ума. Сразу видно. А она? Как бы там ни было, он не собирался вставать между ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});