хочешь.
– Он только что вернулся, – подтвердила Джеки.
– Я обычно не ем на завтрак свиные отбивные, Билл, – сказал Штурзакер, указывая на поставленную перед ним тарелку с едой.
Билл вернул ему записную книжку.
– Я провожу вас, – сказал Штурзакер, вставая со стула.
– Увидимся в баре, пока ты здесь, Джон? – спросила Джеки. – Приходи с женой.
– Он тут не задержится, – ответил Отец и подтолкнул меня в сторону коридора.
Очередная пара псов проскочила мимо нас и с громким лаем стала требовать кормежки.
– Господи Иисусе, Кен, – проворчала Джеки, отпихивая в сторону того, который поменьше. – Я сама тут не задержусь, если и дальше так пойдет. Не можешь ты избавиться от этих тварей?
Штурзакер, не отвечая, закрыл ногой дверь.
– Сожалею, что вы напрасно потратили время, ребята, – заявил он.
– Не напрасно, – возразил Билл. – Я сказал, что хочу посмотреть тебе в глаза, и я посмотрел.
– И что же ты увидел?
– Что ты малость связан с этим.
– В самом деле? – усмехнулся Штурзакер, отпирая дверь. – Тебе не мешало бы проверить зрение, Билл.
– Слушай меня, – заговорил Билл тихим голосом, поскольку мы уже вышли на улицу, – если в Эндландс что-нибудь еще случится, я вернусь, так что ты даже понять не успеешь, что за холера с тобой приключилась.
Штурзакер усмехнулся и вылил остатки чая на ступеньки.
– Есть тут один тип по имени Дент. Не слыхали о таком? – сказал он.
– Нет, – ответил Отец, стараясь склонить Билла наконец уехать.
– Дент? – переспросил Билл. – Кто это такой?
– Пол Дент, – сказал Штурзакер. – У него еще кличка есть – Либераче[36].
– Педрила, что ль?
– Из-за колец его так прозвали, – пояснил Штурзакер. – Он носит кольца на всех пальцах.
– По мне, так точно педрила, – сказал Билл.
– Ну, я бы не стал его так называть, – продолжал Штурзакер. – Попробуй произнести его имя в любом пабе в Барнли. Не обойдется без того, чтобы кто-нибудь не обосрался. По мне, самая гнусная сволочь. Ты, я так думаю, слышал о тех двух детишках. До меня дошел слушок, что на них напустили его собак. Их папочка, видно, должен был ему деньги.
Билл уставился на него.
– Неужто не слышал? – сказал Штурзакер. – Удивляюсь тебе, Билл, честно говоря, если вспомнить, с кем водит дружбу твой Джефф. На кого он теперь работает?
– Пивоварня его наняла, – ответил Билл. – Ты сам знаешь, он пиво развозит.
– Ну да, это его работенка, – продолжал Штурзакер. – Но на кого он работает? Или он тебе не говорил? Хотя, если прикинуть, лучше, чтобы его мамочка об этом не знала.
– Зачем ты мне рассказываешь про этого Дента? – спросил Билл.
– Слышал я, пропал у него фургон и он его разыскивает, – сказал Штурзакер.
– А мы тут при чем? – спросил Билл.
– Как ты об этом узнал? – задал вопрос Отец.
– От ребят на работе, – ответил Штурзакер. – Кое-кто из них живет в тех краях. Ну и ты знаешь, как это. Один приятель что-то услышал, рассказал другому, а тот – своему.
– Так ты сплетни, что ли, слушаешь? – спросил-Билл.
– Обычно нет, – ответил Штурзакер. – У нас там по большей части всякую чушь болтают. Но только я вспоминаю, что видел, как несколько месяцев тому назад какой-то фургон однажды ночью проехал мимо дома. Он направлялся в вашу сторону.
– И что? – сказал Билл.
– Штука в том, – ответил Штурзакер, – что я не видел, чтобы он проехал обратно.
– Думаю, тебе самому неплохо было бы проверить зрение, – сказал Билл и наконец поддался нажиму Отцовой руки.
– Я пока никому ничего не говорил, – сказал Штурзакер, – просто подумал, спрошу-ка сначала у вас, ребята. Мне бы не хотелось, чтобы такой, как Дент, навестил вас без особой на то нужды. – И, прежде чем мы забрались в грузовик, он крикнул через улицу: – Жаль твою собаку, Билл. Надеюсь, ты найдешь этих сволочей.
&
Билл молчал, пока мы выезжали из деревни, предоставив Отцу объяснять, почему Штурзакер говорил правду. Тот видел, как фургон проехал через Андер-клаф. Синего цвета «Транзит», который мальчишка планировал загрузить украденными овцами.
В кромешной темноте еще до рассвета он проехал по дороге, а последние двести ярдов до фермы прошел пешком, чтобы никто не услышал шума мотора. С собой у него было несколько мясных костей – утихомирить собак. Дальше этого его сообразительность не заходила.
– Скорее всего, он никогда раньше не занимался кражей овец, – сказал Отец. – Когда Старик вышел, они все были во дворе.
– А фургон принадлежал этому Денту? – спросил я.
– Господи Иисусе, – сказал Билл, – только нам здесь не хватало такого, как он, Том.
– Мне показалось, ты сказал, что он вроде как педрила, – заметил Отец.
– А что, если он явится шарить в лесу? – сказал Билл.
– Ну, явится. И что с того? – отозвался Отец. – Он ничего не найдет, так?
– Все равно.
– Не думаю, что Штурзакер что-нибудь сказал ему, – вмешался я. – Ему все это слишком уж нравится.
Этот Дент – козырная карта Штурзакера, и он не будет разыгрывать ее просто так, под влиянием момента. Ему слаще держать нас на крючке.
– А я думаю, что Штурзакер все ему уже рассказал, – выпалил Билл.
– Не пори чушь, – сказал Отец.
– А если это не Винни устроил пожар в лесу или убил нашего Дугласа, тогда, возможно, это Дент.
– Не думаю, – отозвался Отец.
– Ты же слышал, что сказал Штурзакер, – принялся рассуждать Билл, когда мы проехали монумент памяти павших на войне и въехали в лес. – Если Дент спустил собак на детишек в Барнли, устроить пожар для него раз плюнуть.
– Если у него есть что нам сказать, – заметил Отец, – то почему бы ему просто не прийти и постучать к нам в дверь, вместо того чтобы тратить время и поджигать лес?
– Ну, не знаю, – сказал Билл. – У таких, как этот тип, черт знает что в голове в творится.
– Нет смысла ему это делать, – сказал Отец.
– Да, но кто-то же приходил в Эндландс, – сказал Билл. – Ты не можешь это отрицать, Том.
– А что потом произошло? – спросил я. – С фургоном.
Отец закурил и перевел глаза на дорогу.
– Мы сожгли его, – сказал он. – А потом столкнули в болото.
Билл помотал головой.
– Да чтоб его, Том! – сказал он. – О чем он думал, Старик-то? И как же ты его не остановил?
Но ему было понятно, что Отец тут ничего не мог поделать. Когда раздался выстрел и Отец проснулся, все было кончено и мальчишка лежал мертвый в овчарне.
– Насчет Дента. Все останется между нами тремя, – заявил Билл. – Очень мне надо, чтобы Лорел заламывала себе руки по десять раз на дню.
– Само собой, – отозвался Отец.
– И твоя красавица определенно ничего не должна знать, Джон, – повернулся ко мне Билл.
– Договорились, – ответил я.
– Ты говорил с ней сегодня утром? – поинтересовался Билл, снижая скорость, перед тем как переехать заградительную решетку.
– Она мало что сказала, – ответил я. – Пытается переварить все это.
– Что она будет делать? – спросил Отец. – Расскажет об этом?
– Вряд ли она сама понимает, что делать, – ответил я. – Дайте ей время.
– Нам нужно знать, – настаивал Билл. – А если она решит кому-нибудь