Спустя несколько часов Чет уже несся над Песками, забравшись очень высоко. Тонкие перьевые облака под ним пробегали, как рябь гигантского воздушного моря, и солнце щедро поило его теплом и силой.
Облако внизу вдруг дрогнуло, поменяло очертания, став похожим на большую белую птицу с женским лицом, и птица тряхнула крыльями-руками, потянулась к нему, и дракон с ощущением какого-то щенячьего счастья нырнул в ласковые объятья матери-воды.
«Я не поблагодарил тебя. Вы похожи с ней, да?»
«Любящая женщина всегда немного мать, мальчик мой».
Тонкие перья-струи, напоенные солнечным сиянием, щекотали его живот и спину, и он полетел еще стремительнее, развернулся вокруг оси несколько раз, курлыкая и балуясь, как в далекой юности.
«Зачем все это, мама? Почему просто было не отдать Ключ мне?»
Облако вздохнуло и отпрянуло, встало перед ним стеной — печальное, призрачное женское лицо на ослепительной небесной лазури, волосы, разметавшиеся на тысячи километров.
«Так я смогу подольше побыть в силе, малыш. Я и так слишком близко к черте. И один раз уже не уследила».
Он вспомнил про тысячи соплеменников, оставшихся в камне, и замедлился, замер перед прекрасным небесным ликом, размеренно махая крыльями.
«Есть ли надежда, что их еще можно спасти, мам?»
Огромная облачная рука приблизилась к нему — он был с мизинец, наверное, от этой руки, а то и меньше, и аккуратно погладила-почесала его пальцем по брюшку.
«В любом случае делай, что должен, возлюбленный сын мой. Лети.»
Божественный лик истаивал, опадал вниз, к обычному облачному уровню, рваными клочьями, а Чет уже поднимался выше — и снова набирал скорость.
Недалеко от своего дома он снизился — уже ощущался влажный запах воды и сочных трав, полетел над самой землей, присматриваясь. Силы были на исходе, и Чет, увидев бросившихся от него косуль, рыкнул, захлопал крыльями и устремился вперед, хватая одно из животных и сразу перемалывая ему позвоночник. В пасть брызнула свежая кровь, и тушу он заглотил одним куском, и сразу рванулся за другими.
В эти моменты человек в нем уходил куда-то в глубины сознания, оставался лишь голод и инстинкты.
К дому он подлетал уже сытым и отяжелевшим, и совершенно бодрым. Да, все-таки живая кровь — сосредоточие виты, истинная сила. И у людей так же.
Он вспомнил, от чьей крови зависит жизнь Песков и зафыркал раздраженно, приземлился и тут же сунул морду в озеро — смыть кровь и напиться. От пасти его шли маслянистые круги, подрагивающие и растворяющиеся в прозрачной и холодной воде.
Через несколько минут он уже открывал дверь дома. У стен снаружи лежали дары жителей его деревни — одежда, мягкая обувь, да и внутри было опять прибрано — и на окна повесили расшитые занавески, и на новом столе, пахнущем свежесрубленным деревом, стояли сочные фрукты, запечённое мясо, залитое жиром — чтобы дольше не испортилось. То ли жители каждое утро меняли ему здесь еду, то ли так совпало, что только что принесли.
Есть не хотелось, но он все-таки взял сочную грушу, вгрызся — настоящий мед. И решил, что фрукты тоже отнесет Свете. Пусть поест.
Поигрывая грушей, он прошел в угол дома, наклонился, подцепил старую доску пола — и откинул крышку в подпол. Спрыгнул туда, осмотрелся. Ему хватало света, что падал из комнаты, и Мастер медленно прошел вдоль стены, здороваясь со своим оружием — сколько он собирал его, как любил. Сталь клинков, боевых топоров, узких копий и тонких кинжалов тускло мерцала в ответ, поблескивали драгоценные камни в навершиях рукоятей. И простых среди них не было — простые бы не пережили несколько столетий без ухода, даже при том, что здесь было сухо и жарко и влаге неоткуда было взяться. Дракон повернул к стене напротив, где стояли сундуки с его золотом. Порылся в украшениях, довольно присвистывая — вот этот тонкий пояс будет прекрасно смотреться на его женщине. Особенно когда она будет голышом. И эти браслеты тоже. И тяжелое, плетеное ожерелье.
Подарить хотелось все, и он, не колеблясь, стал таскать старые сундуки наверх, надеясь, что они не треснут и выкуп не рассыплется. Оставлял только с необработанными самородками и со старыми монетами — как не отличающимися красотой.
Вот копил, копил — и пригодилось же!
После он слетал в поселение за озером, похвалил своих людей за присмотр за домом и приказал найти крепкие мешки и помочь ему. Тут же вызвались мужчины, и Чет, чтобы не терять время, перенес их на себе через озеро. Спрыгивали они с его спины с выражением благоговейного ужаса на лицах.
А потом его добровольные помощники быстро сгребли золото в два больших мешка, восхищенно цокая языками — но никто даже подумать не мог, чтобы взять что-то себе, связали их между собой и крепко привязали к шипу драконьего гребня. Туда же пошел мешок с фруктами и одежда. И хозяин земель, заклекотав сердито, чтобы разбежались, махнул крыльями и поднялся в небо.
Полковник Тандаджи выслушал известие о том, что Никольскую разбудили и что ее уже забрали родители, с облегчением. Браслет с ее ноги сняли еще в лазарете, но следить за ней, естественно, не перестали. Не то чтобы его мучила совесть — точно нет — но ее пребывание в бессознательном состоянии было опасно — вдруг дракон-таки решит, что это они во всем виноваты? И тогда прощай усилия дипломатов, да и королева довольна не будет.
Принял он к сведению и переданные ему слова о том, что пациентка собралась замуж.
— Поветрие какое-то, — буркнул он ничего не понявшему врачу, поблагодарил и повесил трубку. И тут же стал набирать номер начальника городской полиции. Тидусс уже разобрался в драконьих повадках, и настойчиво порекомендовал коллеге на всякий случай перекрыть автомобильное движение на улице, где стоял дом драконьей невесты.
— Жених-то пропал, — смешливо сказал Светланин отец, выглядывая в окно. Там уже было темно, и как-то странно пустынно — в конце улицы, правда, мелькали огни патрульных машин. Авария, что ли?
— Может, оно и к лучшему? — с сомнением спросила мама. Посмотрела на счастливую дочку, разомлевшую от домашней еды, и вздохнула, взглянула на часы. Почти полночь. Стол ломился от кушаний — муж расстарался, он когда нервничал, всегда много готовил, а тут еще и гость ожидался. А она так была счастлива, что дочка проснулась, что даже не решалась высказывать свои сомнения по поводу замужества с драконом.
Но материнское сердце Тамары Алексеевны было задето. Какой-то залетный мужик поиграл с ее девочкой, оставил ее беременной, да еще и с проблемами со службой безопасности. А теперь вернулся, как ни в чем не бывало — да, помог разбудить, ну так что, теперь отдавать единственного ребенка куда-то в пустыню?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});