— Допустим, — согласился Гусар. — Но вы же влезли и на центральный рынок, и на колхозный. А там наши с самого начала получали — Кабан и Ворона. А теперь вы появились. Кабан и Ворона недовольны.
— Мы никуда не влезали, — сказал Матвей. — Наши барыги там точки открыли, мы с них получаем.
— Видишь, как выходит… — сказал Гусар укоризненно. — Кабан с Вороной барыг трясут и с этого на общак выделяют. Общаку плюс. А вы им убыток делаете, на их территории с барыг получаете, на общак ничего не даете. По сути, ущерб общаку наносите, так получается.
Матвей хотел ответить, но я его перебил.
— Виктор Федорович, — сказал я дипломатично, — мои друзья не будут никому платить. Это принципиальная позиция, и вы о ней знаете. Мы можем обсуждать какие-то детали, но не позицию в целом.
— Ну что ты с ними будешь делать… — прихлебывая чай сказал Лисинскому Гусар. — Ну ладно… Рынки — хрен с ними, решим. Кооператоры новые и новые каждый день появляются. С новыми как будем решать?
— А чего решать? — пожал плечами Матвей. — Все уже давно решено. Кто первый встал, того и тапки.
— Резонно, — сказал Гусар. — По новым будет так — кто первый барыгу приболтал, тот с него и получает. А по рынкам, паря… Кого вы прихватили на центральном и колхозном — пусть будут. Но больше, чтобы там никаких движений не наводили. И вообще, чтобы ваших парней там не было. Не нужно Кабана с Вороной огорчать. Они к вам на барахолку не лезут, вы к ним не лезете. Договорились?
— Справедливо, — сказал Матвей.
— И вообще, — продолжил Гусар, — общаться нужно, молодежь. Не только, когда непонятки возникают, а просто общаться, как между приличными людьми заведено. Вот вы «чехов» погоняли, молодцы, все верно сделали, вам за это уважение от людей! Но в этот раз вы с ними смогли решить вопрос, а могло бы получиться и так, что не вытянули бы. Вместе такие дела делать нужно!
— Будем общаться, — подтвердил Матвей, который, кажется, слегка расслабился. — Тем более, что общие друзья есть. — Он кивнул на меня. Евгений Михайлович поощрительно улыбнулся.
— Вот и договорились, — сказал Гусар. Высокие договаривающиеся стороны пожали друг другу руки.
Матвей поднялся и уже хотел прощаться с присутствующими, но Евгений Михайлович его остановил.
— Есть еще один человек, который с вами, молодые люди, хочет пообщаться, — сказал он.
Матвей вопросительно посмотрел на Евгения Михайловича.
— Попрошу за кулисы, — сказал Евгений Михайлович и проводил нас в подсобку. В подсобке на жалобно скрипевшем стуле сидел, развалившись, Ваня — сын цыганского барона. Увидев нас, он с проворством, странным для его комплекции, вскочил со стула и заулыбался, в результате чего полумрак подсобки осветило золотое сияние. Из груди Матвея вырвался обреченный вздох.
— Прошу как брата! — сказал Ваня, обращаясь к Матвею. — Чтобы наши на барахолке торговать могли! Мы с Евгений Михалычем партнеры, одно дело делаем!
— Только торговать? — спросил Матвей, скривившись, словно от зубной боли.
— Клянусь могилой дедов! — торжественно объявил Ваня и размашисто перекрестился. Я с большим трудом сдерживался, чтобы не заржать во весь голос.
— Без воровства, без кидалова, без дури? — уточнил Матвей.
— Здоровьем детей клянусь! — Ваня снова перекрестился. — И вообще, это не наши, что продавали дурь! Это заезжие! А мы — с понятиями, такое и в руки не берем никогда.
— Короче, — сказал Матвей, — пусть выходят ваши. Но до первого же косяка. Понятно?
— Понятно, — заверил Ваня. — Я им всем скажу — не дай бог что! А если что, лично сам всех накажу! Сколько тебе бабок дать, друг?
Мы переглянулись с Матвеем, и я тихонько покачал головой.
— Бабок нисколько не нужно, — сказал я. — Помочь сможешь в одном деле?
— Что за дело? — деловито осведомился Ваня. — Если в моих силах, то клянусь!
— Рыжье нужно, — коротко сказал я. — Сможешь организовать по нормальной цене?
— Сколь нужно? — спросил Ваня, в глазах которого загорелся интерес.
— Сколько не жалко, — пожал плечами я. — Дам хорошую цену.
Ваня сделал рукой широкий жест.
— Домой ко мне приходи! Знаешь мой дом? Выпьем по чарке, поговорим, о том, о сем, о рыжье тоже. Хорошему человеку все сделаем, если хороший человек! И выпьем, и закусим, и по делу туда-сюда!
— Ладно, — сказал я. — Это все позже, сейчас у нас дел много. Давай, Ваня, будь здоров!
— Будьте здоровы и счастливы! — сказал Ваня.
Одним словом, все получилось неплохо. «Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке», — сказал я Матвею. Матвей согласился. Даже плохой мир лучше самой прекрасной войны. Тем более, что из спортивных клубов и секций появлялись небольшие группы спортивной молодежи, которые тоже хотели быстрых и легких денег. Они были категорически несогласны с тем, что все самые доходные места уже расхватаны более расторопными претендентами.
— Когда зайдем на завод, это все нафиг не нужно будет, — сказал я Матвею на обратном пути. — Все эти рынки и прочее. Там всем хватит.
— Не скажи… — покачал головой Матвей. — Дело же не только в бабках…
— И в чем же еще? — с интересом спросил я.
— Ну как в чем… ко мне каждую неделю люди новые приходят — один дискач открывает, второй — автосервис, третий — магазин. И всем порядок нужен. А идут к нам с Андрюхой, понимаешь? Сейчас мы ни за кем не бегаем, никого не пугаем, не заставляем. Сами приходят. Уважение, авторитет — большое дело!
— Что-то ты, братан, какой-то тщеславный, что ли… — усмехнулся я.
— Ну а как иначе? Не из-за одних бабок же… Хотя, от бабок не откажемся… — заверил меня Матвей.
— Опасная это тема… — сказал я. — Мой совет — сделать хорошие бабки и соскочить. Рэкет — прибыльно, но хлопотно.
— Мы — не рэкет, — насупился Матвей. — Рэкет — это когда заставляют, а нам сами приносят.
— Ага, — кивнул я. — Вот в шестом управлении расскажешь как-нибудь, при случае.
— Тьфу-тьфу! — испугался суеверный Матвей. — Ты скажешь тоже… Кстати, как там наш общий знакомый — милицейский начальник? С этим Роговым порешал вопрос?
Я вздохнул.
— Николай Николаевич уже который день на связь не выходит. Отморозился. Что с Роговым — я не в курсе. Самому интересно.
— Во, менты… — усмехнулся Матвей. — Ладно, как узнаешь чего — ставь меня в курс.
Я пообещал.
Вечером мне позвонил отец.
— Как дела? — спросил он. — Не звонишь, не заезжаешь…
— Совсем закрутился, — виновато сказал я. — Извини.
— В твоем возрасте я все успевал. И учиться, и работать, — сказал он недовольно.
Боги, боги, подумал я. Ну не до нотаций мне сегодня, честное слово! Но вслух сказал:
— Виноват. Исправлюсь. Как у вас дела?..
— Дела-а… — протянул отец. — Какие теперь дела… Ты хоть бы на стройку приехал, посмотрел. Уже фундамент залили. Хороший будет дом… Большой! Для большой семьи. Понимаешь, Алексей?
Ага. Еще бы не понимал. Папенька с маменькой начинают мечтать о внуках.
— Обязательно заеду! — заверил я. — Может быть нужны деньги на материалы?
— Пока справляемся, — отрезал отец. — Но вообще-то я тебе тоже по делу звоню. Помнишь, ты меня спрашивал о знакомых в госбанке?
— Помню, — быстро сказал я.
— Очевидно, тебя интересует вопрос получения кредита? — спросил отец.
— Совершенно верно. Кредит для кооператива.
— Есть такой человек. Я тебе номер его телефона продиктую, запиши. Зовут Рябов Илья Владимирович.
— Отлично! — возликовал я.
— Погоди радоваться, — прервал меня отец. — Этот человек… я его близко не знаю, но… немного знаю. Он решает вопросы с кредитами для частников. Только, насколько я понял, решает… не бесплатно. Понимаешь?
— Еще бы не понять, — сказал я. — Это не имеет значения, главное получить кредит.
— Вот звони и договаривайся на ближайшее время, — строго сказал отец. — Тебе крупная сумма нужна?
— Хотелось бы крупную, — сказал я.
— Уверен, что сможешь вернуть?