Но Стелла даже с места не сдвинулась. Она чувствовала, что юноша тонет, как корабль в океане. Даже она понимала, что ординатор не справляется с поставленной задачей.
— Тот врач не в состоянии ему помочь. У больного разрыв печени.
— Ты что, услышала, как кто-то произнес вслух диагноз?
Юноша на столе бесконтрольно вздрагивал, что часто происходит с пациентами, у которых есть внутренние повреждения. Он был землистого цвета и никак не отреагировал, когда сестра поставила ему капельницу.
— Я просто знаю, что это так, — мрачно изрекла Стелла. Она была настолько серьезна, что доктор Стюарт не стал ее выпроваживать. — С этим можно что-то поделать?
— Не всегда.
Доктор Стюарт подошел к больному, и ординатор ему сообщил:
— Осмотр я произвел.
Стюарт тем не менее внимательно исследовал брюшную полость раненого. Она была раздута и наполнена жидкостью. Пульс был угрожающе редкий, и вообще доктору Стюарту не понравилась вся ситуация. Ординатор вроде бы делал все правильно, но чего-то недоставало. Иногда требовалось действовать интуитивно. Броку Стюарту приходилось видеть такое раньше: медсестра или врач каким-то образом понимали, что не так, еще до того, как получали результаты анализов. У него у самого проявлялась такая интуиция, иногда он действовал по наитию, шел на риск, если ожидание могло привести к смерти.
Он подал знак сестре вызвать вертолет авиационной «скорой помощи». Сам доктор Стюарт собирался позвонить в Бостон, чтобы там держали наготове рентген и операционную. Не прошло и двадцати минут, как пациента эвакуировали. В клинике воцарилась звенящая тишина. Из приемной по всему коридору тянулся широкий след крови. Рут всегда боролась с такими пятнами, используя смесь отбеливателя, уксуса и содовой воды.
— Ковры я чищу лучше любого профессионала, — объявила она и повернулась к Стелле. — В следующий раз, когда я велю тебе остаться в офисе, ты послушаешься?
— Наверное, нет, — призналась Стелла.
— Вот и старый док такой же. — Рут покачала головой; по ее мнению, некоторые люди были слишком упрямы, чтобы подчиняться каким-либо правилам. — Поступай как знаешь.
По дороге домой Хэп и Стелла вели себя тихо. Хэп сидел впереди, рядом с дедушкой, Стелла — сзади. Она изучала форму головы Хэпа. У него были густые каштановые волосы, но стоило ей прищуриться, и начинало казаться, будто его голову пронизывают радужные лучики. «Скажи это, — мысленно понукала друга Стелла. — Пусть он узнает, кто ты на самом деле».
— Я думаю, что все-таки не стану врачом.
Просто смешно, с каким трудом Хэп произнес вслух свое признание. Оно забрало у него все силы, а когда прозвучало, он привалился головой к боковому стеклу, совершенно изможденный.
День был солнечный и теплый, хотя в клинике, где мигали лампы дневного света и жалюзи всегда были полуспущены, об этом никто не догадывался. После заявления Хэпа воцарилось молчание; старый «линкольн» свернул со служебной дороги и взял курс на город. Сквозь листву платановых деревьев просачивался свет. Зеленый и желтый. Тень и солнце.
— Не создан для этого? — наконец произнес Брок Стюарт.
— Так точно, сэр.
— Ну, Стелла, что скажешь? Что мне с ним сделать? Четвертовать? Или отправить в ссылку за то, что нарушил семейную традицию? Быть может, не разговаривать с ним до конца дней?
Хэп смущенно моргал. Он так переживал по поводу своего признания, что в первую секунду ему показалось, будто он неверно расслышал дедушку. Но Стелла громко рассмеялась. После всех треволнений доктор легко простил внука. Она наклонилась вперед, пристроив локти на спинку кресла, в котором сидел Хэп.
— Твой дедуля шутит, — прошептала Стелла и повернулась к доктору. — Разумеется, следует снести ему голову с плеч долой. Но нельзя ли сначала заказать пиццу? Я умираю от голода.
— Значит, будет пицца, — согласился доктор.
Они подъехали к его дому, который он помогал проектировать и строить пятьдесят лет тому назад, когда только женился на Адели. Ему хотелось, чтобы новый дом был совершенно не похож на его семейное гнездо — деревенский коттедж, который он передал городу. Дом Стюартов, первое здание, построенное в Юнити после большого пожара, теперь превратился в задрипанный магазинчик сувениров, где продавалась всякая поделочная дребедень, стилизованная под старину, и ее охотно раскупали туристы, наезжавшие летом и осенью по маршруту «Тропа свободы». В теперешнем доме доктора было много больших окон, из которых открывался вид на рододендроны и азалии, розовые, белые и фиолетовые. За подъездной дорогой проходил частокол, огораживавший холмистое поле. Припарковав машину, они все гурьбой отправились на кухню, усталые, в грязной обуви. Хэп позвонил в городскую пиццерию и заказал доставку большой пиццы со сложной начинкой, а доктор тем временем пошел умыться.
Дэвид Стюарт, отец Хэпа, высокий мужчина несколько помятого вида, только что вернулся с работы домой. Он сидел в кабинете и щелкал пультом от телевизора, пытаясь найти матч любимой команды «Ред сокс», когда Хэп привел к нему познакомиться Стеллу.
— Значит, ты и есть Стелла, — сказал Дэвид Стюарт, когда сын представил их друг другу. — Ну-ну. Совершенно не похожа на мать.
Стелла всегда считала одной из главных целей своей жизни быть непохожей на мать, а потому замечание мистера Стюарта вроде бы должно было ей понравиться. Однако кровь прилила к ее лицу, и она почувствовала себя оскорбленной.
— У твоей матери были красивые темные волосы, как у всех женщин Спарроу. Мальчишки в школе так и ходили за ней по пятам. Все были от нее без ума, но ее никто не интересовал, кроме Уилла Эйвери.
Будь на ее месте Джулиет Эронсон, вероятно, мистер Стюарт услышал бы: «Вот как? Ну, так я уверена, мистер Стюарт, что вы интересовали ее меньше всех, ничтожество и скунс вы этакий. Да вы даже сейчас идиот». Стелла же, напротив, стояла и вежливо улыбалась, примерзнув к полу в растерянности от такого сравнения с матерью. Выходит, она — никто, невидимка, бледная имитация оригинала.
— Мой отец иногда ведет себя как болван, — виновато произнес Хэп, когда они вышли на крыльцо, чтобы подождать машину с пиццей. — Мне кажется, он разочаровал моего дедушку. Отец продает лекарства и неплохо преуспевает, но дедушка ждал от него другого. Как и от меня.
— Ты совершенно не похож на своего отца.
Оба рассмеялись от этого отголоска речи Дэвида Стюарта. И все же мнение мистера Стюарта больно ужалило Стеллу. Выходит, она хуже своей матери, вот что он пытался ей сказать. За такой, как она, никто не станет ходить по пятам, если он, конечно, в своем уме.