Читать интересную книгу Серебряный век русской поэзии - Сборник

«Он приблизился, крылатый…»

Он приблизился, крылатый,И сомкнулись веки над сияньем глаз.Пламенная – умерла тыВ самый тусклый час.

Что искупит в этом миреЭти две последних, медленных слезы?Он задумался. – ЧетыреВыбили часы.

Незамеченный он вышел,Слово унося важнейшее из слов.Но его никто не слышал —Твой предсмертный зов!

Затерялся в море гулаКрик, тебе с душою разорвавший грудь.Розовая, ты тонулаВ утреннюю муть…

«Моим стихам, написанным так рано…»

Моим стихам, написанным так рано,Что и не знала я, что я – поэт,Сорвавшимся, как брызги из фонтана,Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,В святилище, где сон и фимиам,Моим стихам о юности и смерти,– Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,Где их никто не брал и не берет,Моим стихам, как драгоценным винам,Настанет свой черед.

«Солнцем жилки налиты – не кровью…»

Солнцем жилки налиты – не кровью —На руке, коричневой уже.Я одна с моей большой любовьюК собственной моей душе.

Жду кузнечика, считаю до ста,Стебелек срываю и жую…– Странно чувствовать так сильно и так простоМимолетность жизни – и свою.

«Вы, идущие мимо меня…»

Вы, идущие мимо меняК не моим и сомнительным чарам, —Если б знали вы, сколько огня,Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пылНа случайную тень и на шорох…– И как сердце мне испепелилЭтот даром истраченный порох!

О, летящие в ночь поезда,Уносящие сон на вокзале…Впрочем, знаю я, что и тогдаНе узнали бы вы – если б знали —

Почему мои речи резкиВ вечном дыме моей папиросы, —Сколько темной и грозной тоскиВ голове моей светловолосой.

«Сердце, пламени капризней…»

Сердце, пламени капризней,В этих диких лепестках,Я найду в своих стихахВсё, чего не будет в жизни.

Жизнь подобна кораблю:Чуть испанский замок – мимо!Все, что неосуществимо,Я сама осуществлю.

Всем случайностям навстречу!Путь – не все ли мне равно?Пусть ответа не дано, —Я сама себе отвечу!

С детской песней на устахЯ иду – к какой отчизне?– Всё, чего не будет в жизниЯ найду в своих стихах!

«Идите же! – Мой голос нем…»

Идите же! – Мой голос немИ тщетны все слова.Я знаю, что ни перед кемНе буду я права.

Я знаю: в этой битве пастьНе мне, прелестный трус!Но, милый юноша, за властьЯ в мире не борюсь.

И не оспаривает ВасВысокородный стих.Вы можете – из-за других —Моих не видеть глаз,

Не слепнуть на моем огне,Моих не чуять сил…Какого демона во мнеТы в вечность упустил!

Но помните, что будет суд,Разящий, как стрела,Когда над головой блеснутДва пламенных крыла.

ГЕНЕРАЛАМ ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА

Сергею

Вы, чьи широкие шинелиНапоминали паруса,Чьи шпоры весело звенелиИ голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,На сердце вырезали след —Очаровательные франтыМинувших лет.

Одним ожесточеньем волиВы брали сердце и скалу, —Цари на каждом бранном полеИ на балу.

Вас охраняла длань ГосподняИ сердце матери. Вчера —Малютки-мальчики, сегодня —Офицера.

Вам все́ вершины были малыИ мягок – самый черствый хлеб,О молодые генералыСвоих судеб!

«Взгляните внимательно и если возможно – нежнее…»

Взгляните внимательно и если возможно – нежнее.И если возможно – подольше с нее не сводите очей.Она перед вами – дитя с ожерельем на шееИ локонами до плечей.

В ней – всё, что вы любите, всё, что, летя вокруг света,Вы уже не догоните – как поезда ни быстры.Во мне говорят не влюбленность поэтаИ не гордость сестры.

Зовут ее Ася: но лучшее имя ей – пламя,Которого не было, нет и не будет вовеки ни в ком.И помните лишь, что она не навек перед вами.Что все мы умрем…

«В тяжелой мантии торжественных обрядов…»

В тяжелой мантии торжественных обрядов,Неумолимая, меня не встреть.На площади, под тысячами взглядов,Позволь мне умереть.

Чтобы лился на волосы и в губыПолуденный огонь.Чтоб были флаги, чтоб гремели трубыИ гарцевал мой конь.

Чтобы церквей сияла позолота,В раскаты грома превращался гул,Чтоб из толпы мне юный кто-тоИ кто-то маленький кивнул.

В лице младенца ли, в лице ли рокаТы явишься – моя мольба тебе:Дай умереть прожившей одинокоПод музыку в толпе.

«Вы родились певцом и пажем…»

Вы родились певцом и пажем.Я – с золотом в кудрях.Мы – молоды, и мы еще расскажемО королях.

Настроив лютню и виолу,Расскажем в золоте сентябрьских аллей,Какое отвращение к престолуУ королей.

В них – демон самообороны,Величия их возмущает роль, —И мой король не выдержит корону,Как ваш король.

Напрасно перед их глазамиМы простираемся в земной пыли, —И – короли – они не знают сами,Что – короли!

«Я с вызовом ношу его кольцо…»

С.Э.

Я с вызовом ношу его кольцо– Да, в Вечности – жена, не на бумаге! —Его чрезмерно узкое лицоПодобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,Мучительно – великолепны брови.В его лице трагически слилисьДве древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.Его глаза – прекрасно-бесполезны! —Под крыльями распахнутых бровей —Две бездны.

В его лице я рыцарству верна.– Всем вам, кто жил и умирал без страху. —Такие – в роковые времена —Слагают стансы – и идут на плаху.

«Не думаю, не жалуюсь, не спорю…»

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.Не сплю.Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,Ни к кораблю.

Не чувствую, как в этих стенах жарко,Как зелено в саду.Давно желанного и жданного подаркаНе жду.

Не радуют ни утро, ни трамваяЗвенящий бег.Живу, не видя дня, позабываяЧисло и век.

На, кажется, надрезанном канатеЯ – маленький плясун.Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатикДвух темных лун.

БАБУШКЕ