кандидатов на ведущие церковные должности, но и определять ее доктрину. Теперь, когда английская церковь не являлась больше частью международной организации, а входила в государственный аппарат страны, ее благополучие было тесно связано с короной. Парадоксальным следствием этих перемен стал тот факт, что высшее духовенство играло не более значительную, а, наоборот, более скромную роль в делах государственного управления, чем прежде. До Уолси высших сановников из светских лиц мало было. После него уже ни один клирик не занимал высокой государственной должности. Церковь, которая в Средние века являлась независимой силой, в некоторых отношениях равной государству, отныне была подчинена государству и строго ограничена своей собственной сферой деятельности.
В 1536 г. началась прямая атака на монастыри. Создана была специальная комиссия, которой поручено было собрать или сфабриковать порочащие монастыри сведения, дабы оправдать конфискацию их имущества в моральном отношении. На основании отчетов этой комиссии, встреченных в парламенте землевладельцами с радостными криками «Долой их!», 376 мелких монастырей были распущены. В 1539 г. закрыли и остальные. О причинах ликвидации монастырей и о некоторых ее результатах мы уже упоминали. Монахи были слишком изолированы, чтобы оказать сопротивление, а издавна существовавший антагонизм между ними и приходскими клириками лишил их поддержки даже со стороны церковников.
На полученные в результате секуляризации средства основано было несколько школ, некоторую часть получили шесть новых епархий. Остальное же имущество захватила корона и распродала его знати, придворным, торговцам и спекулянтам. Многое было перепродано мелким землевладельцам и фермерам-капиталистам, в результате чего был создан обширный и влиятельный класс общества, который имел все основания поддерживать становление Реформации. Такое рассредоточение монастырских земель короной было крайне невыгодно с экономической точки зрения, однако с точки зрения политики оно являлось исключительно удачным шагом, обеспечившим абсолютную поддержку реформационному движению на той стадии, которой оно к тому времени достигло.
Пока что перемены произошли только в экономике и политике. Генрих все еще, и до конца жизни, считал себя благочестивым католиком, чьи религиозные убеждения не изменились после его политической ссоры с папой. Что же касается монастырей, то они были распущены в интересах морали и истинной религии. Подобная точка зрения оказалась совершенно несостоятельной, тем более что она отнюдь не разделялась папой и католическими государствами. Понимавший это Кромвель старался направить Генриха на путь становлениям полного протестантизма и союза с лютеранскими государствами Северной Германии.
В течение нескольких лет прогресс шел именно в этом направлении, но вскоре Генрих испугался политики полной изоляции Англии от всех великих европейских держав. Кромвель, как и Уолси, переоценил степень своего влияния на политику Генриха, и в 1540 г. его обвинили в измене и обезглавили. Генрих снова обратился к старой тактике сохранения равновесия сил и обнаружил, что Карл V был готов принять помощь от еретика в борьбе против своих французских врагов.
Соответствующая реакция произошла и в самой Англии. «Закон о шести статьях» (1539 г.) устанавливал смертную казнь за отрицание основных доктрин католического вероучения. Латимер и другие видные протестанты были отстранены от должностей. До самого конца своего правления Генрих без разбора казнил протестантов за их отрицание догмата о пресуществлении и католиков – за непризнание ими его главой церкви. За редким исключением, все епископы и священники присягнули на повиновение королю и сохранили свои места. Прежние формы богослужения продолжали сохраняться без изменений, и только иногда то там, то здесь какой-нибудь реформистский священник проповедовал новое учение.
Одно событие оказало огромное, хотя и немного запоздалое, влияние на распространение протестантизма. Это было издание Библии, переведенной на английский язык. Поскольку Библия стала теперь общедоступной и перестала быть книгой на незнакомом языке, понятном только священникам, ключ к ее таинствам оказался в руках всякого, кто умел читать. Протестанты превратили Библию в руководство для своего движения, а ее изучение стало их главной задачей. Для людей XVI, а тем более XVII в. Библия была настоящим пособием революционеров, отнимавшим монополию на милость Божью у священников, делая ее доступной для простого грешного.
Более мощное и незамедлительное распространение протестантизма объяснялось также наличием владельцев церковных земель, исчислявшихся тысячами. Они прекрасно понимали, что их собственность на эти земли может быть гарантирована только благодаря широкому распространению протестантизма среди масс населения и что его рост даст им возможности захватить значительные богатства, остававшиеся еще в руках церкви. В Лондоне, и особенно в восточных графствах, высшие классы стали пылкими, хотя и не бескорыстными защитниками «полного благочестивого реформаторства», увлекая за собой огромное число своих арендаторов, подмастерьев и слуг.
Таково было положение дел в стране к моменту смерти Генриха VIII в 1547 г. Разрыв с Римом был окончательным. Секуляризация церковного имущества частично осуществлена. Переворот в догматах веры едва только начался. Протестантская часть населения все еще составляла незначительное меньшинство, однако это было меньшинство, открыто высказывающее свое мнение и имеющее влияние, непропорциональное своей скромной численности, то самое меньшинство, чьи желания точно совпадали с естественным ходом исторического развития.
6. Контрреформация и «Елизаветинское установление»[27]
Перед смертью Генрих передал правление Совету регентства на время несовершеннолетия своего сына Эдуарда VI. Примечательно то, что этот совет состоял исключительно из представителей «новой» знати и ни один из его шестнадцати членов не имел титула, датированного хотя бы началом века. Главной фигурой в совете был дядя короля Эдуард Сеймур, впоследствии герцог Сомерсет, и почти все из его наиболее активных членов являлись ревностными реформаторами, людьми, которые неплохо обогатились на разорении церкви и надеялись на еще большую наживу.
Во время правления совета крайняя протестантская партия стремительно набрала силу. В 1549 г. вышел новый молитвенник, отличавшийся только в деталях от того, что используется сегодня. Главным достоинством его являлась расплывчатость формулировок, что давало возможность представителям разных партий толковать их по-своему. Собственность церковных и других религиозных организаций, не тронутая в предыдущее правление, была теперь конфискована короной и вскоре перешла в руки совета и его приспешников. Значительная часть пожертвований гильдий на нужды церквей была также конфискована. Не пострадали при этом только лондонские гильдии, поскольку они были слишком сильны и восстанавливать их против правительства было рискованно. В остальных же частях страны эта конфискация нанесла фатальный удар и без того ослабевшей цеховой организации. Под предлогом уничтожения идолопоклоннических образов и искоренения предрассудков шел всеобщий грабеж приходских церквей.
Из церквей выносили дорогую утварь, украшения и облачения, уничтожено было много резных работ и витражного стекла, которые нельзя было унести, нередко даже срывали с крыш свинец. Вся видимость соблюдения умеренности и благопристойности была отброшена, так что даже протестант Буцер[28] писал в 1550 г.: «До