так же методично и основательно, как новые землевладельцы-капиталисты эксплуатировали свои поместья. Он являлся живым воплощением всех добродетелей и пороков поднимающейся буржуазии, которая процветала под защитой тюдоровского режима и поддержке которой этот режим был обязан своею устойчивостью.
Правление Генриха VII началось при целом ряде неблагоприятных для него обстоятельств. Против него выступала сильная оппозиционная партия, его сомнительные права на престол открыто оспаривались, а в стране не прекращались беспорядки, характерные для всего периода Войны роз. Однако у него имелись некоторые компенсирующие преимущества. Соотношение сил между короной и знатью значительно перевесилось в пользу короны, и не только благодаря физическому истреблению многих знатных фамилий и тому, что земли многих пэров Англии перешли в руки более мелких владельцев, но еще и по той причине, что массовая конфискация земель побежденных значительно увеличила состояние и доходы короны.
Но прежде всего Генриху оказывали поддержку купцы, суконщики, городские ремесленники, то есть все те, кто ценил порядок и мир и больше всего на свете боялся возобновления гражданской войны. Важно отметить, что поддержку короне наряду со средним городским сословием оказывали и те, кого мы можем называть теперь сельской буржуазией. Благодаря этой поддержке Генрих мог неуклонно искоренять всякую возможность оппозиции и заложить фундамент деспотизма, которому надлежало просуществовать целое столетие. Монархия Тюдоров опиралась на буржуазию – городских торговцев и более прогрессивную часть мелкого джентри в деревне, – которая была в XVI в. уже достаточно сильна, чтобы обеспечить господство любому правительству, обещавшему ей широкие возможности для увеличения богатства, но которая еще не набралась достаточных сил, чтобы стремиться к прямой политической власти, как это произошло в XVII в.
Генрих преследовал две основные цели. Первая заключалась в том, чтобы ослабить военную мощь старой знати. Вторая состояла в том, чтобы накопить такие богатства, которые сделали бы короля независимым в финансовом отношении. О том, насколько он преуспел в этом проекте, можно судить по тому факту, что за двадцать четыре года своего правления ему пришлось созывать парламент только семь раз, и всего два раза за последние тринадцать лет. Его первым шагом, направленным к ослаблению знати, было издание закона о запрещении свиты. Это подкреплялось монопольным правом короны на использование артиллерийских орудий, которые были значительно усовершенствованы во второй половине XV в. и теперь могли сокрушить любую средневековую крепость. Он расширил также юрисдикцию Королевского совета, создав учреждение, известное впоследствии под именем Звездной палаты, которое было правомочно расправляться с преступниками настолько могущественными, чтобы не признавать местных судов. Благодаря созданию Северного и Уэльского советов компетенция королевского бюрократического аппарата распространялась теперь и на самые непокорные области страны. Эти суды, имевшие дело главным образом со знатью, были очень популярны, и благодаря их влиянию стали постепенно восстанавливаться обычные местные судебные органы, пришедшие почти в полный упадок за время анархии предыдущих десятилетий.
Помимо ослабления старой знати, Генрих принялся создавать новую, непосредственно зависящую от короны аристократию из представителей верхушки средних сословий. Такие фамилии, как Сесили, Кавендиши, Расселы, Бэконы и Сеймуры, все были творениями Тюдоров. Законник Дадли, один из инструментов финансовой политики Генриха, был отцом того самого герцога Нортумберленда, который так жестоко расправился с повстанцами в Норфолке. На Дадли, как и на канцлера, архиепископа Мортона, возложена была главная ответственность по сбору денег, необходимых Генриху более всего остального. Для этой цели применялись самые разнообразные методы. Парламенты вынуждали голосовать за налоги для войн, вести которые Генрих не собирался. Огромными штрафами облагались представители знати, нарушившие закон, были восстановлены старые законы, а торговый люд вынуждали платить за королевское покровительство тяжелыми принудительными займами и пожертвованиями. Благодаря всем этим мерам, а также строжайшей экономии Генрих оставил после своей смерти почти 2 миллиона фунтов стерлингов, что было колоссальной цифрой, равняющейся, по крайней мере, сумме обычных для того времени поступлений в казну за пятнадцать лет.
И лишь на строительство кораблей Генрих не жалел денег. По словам Бэкона, он «любил богатство и не стерпел бы захирения торговли». То значение, которое он придавал развитию мореходства в Англии, можно видеть по тому, как редко он продавал льготы из Закона о навигации, хотя это и могло бы служить хорошим источником дохода. Политика выдачи субсидий на строительство судов, начатая Генрихом VII, продолжалась и при остальных Тюдорах; со временем был установлен фиксированный размер этих субсидий в 5 шиллингов на каждую тонну для всех новых кораблей водоизмещением в 100 и выше тонн.
Именно этот худощавый и бережливый человек, а не его более блистательные преемники, поставил на прочном фундаменте монархию Тюдоров и вывел Англию в один ряд с централизованными национальными государствами Европы. Франция, Испания и более слабое объединение южногерманских государств, сплотившихся вокруг Габсбургов, начали постепенно принимать формы, близкие к современным. С их подъемом возникает и европейская политика, значительно отличающаяся от политики феодальной. Новые государства, вместо того чтобы заботиться прежде всего о сохранении внутренней стабильности и сдерживании разрушительных сил феодальной знати, начали бороться друг с другом за верховенство в Европе. И если Англия в Средние века стояла несколько особняком в Европе, время от времени нанося удары со стороны, то теперь она стала частью Европы и была теснее вовлечена в общий водоворот политической борьбы.
Ранние годы XVI в. были заполнены различными военными конфликтами, но, по сути, борьба шла между Францией и Испанией за власть над богатыми территориями Италии и Фландрии. Англия значительно уступала этим двум соперникам по богатству и численности населения и постепенно установила для себя политику сохранения равновесия сил, которая в дальнейшем стала для английских политиков неизменной традицией. Сущность этой политики заключалась в том, чтобы не дать ни одному государству в Европе стать чрезмерно сильным, создавая и поддерживая для этой цели два приблизительно равных по силе лагеря и становясь попеременно на сторону то одного, то другого, при этом не позволяя ни той ни другой стороне рассчитывать на постоянную поддержку Англии.
Первым и одним из самых хитроумных игроков в этой политической игре был кардинал Уолси, глава правительства в первой половине правления Генриха VIII. Начиная с 1509 г., когда Генрих взошел на престол, Англия обычно поддерживала Испанию и вела войну с Францией. Эти войны не отличились сколько-нибудь выдающимися событиями, но побочным результатом их был сокрушительный разгром шотландцев при Флоддене в 1513 г. После битвы при Павии (1525), закрепившей господство Испании над Италией, положение в Европе изменилось. Испания, объединившаяся теперь с Габсбургами, полностью подчинила себе Европу, и не вызывало сомнения, что Англия, потерявшая свое значение, исключается из дележа добычи. Уолси и Генрих начали тяготеть к Франции, ускорив тем