подвесил между небом и землей. Как дальше быть? Или это, правда, лишь дело привычки и нужно просто подождать, куда всё само вывернет?» Он снова стал смотреть на пассажиров, сидящих впереди него и мысленно говорить каждому: «Я тебя люблю». Довольно быстро мысли об Эльвире с Олегом куда-то исчезли, а он почувствовал себя вновь спокойнее, даже захотелось просто улыбнуться.
Рядом с ним сидел средних лет мужчина в теплой осенней куртке и кепке. Артем посмотрел на него и снова мысленно произнес: «Я люблю тебя». «Блин, если бы кто-нибудь мне десять дней назад сказал, что я взрослому незнакомому мужику буду говорить, хоть и не вслух, «Я люблю тебя», я бы точно покрутил пальцем у виска», — усмехнулся он. Мужчина, видимо, заметил боковым зрением улыбку соседа и посмотрел на Артема. Потом, тоже улыбнувшись, сказал:
— Скоро, наверное, уже снег пойдет.
— Наверное, — согласился Артем и почувствовал, что от этих простых незамысловатых слов, сказанных спокойным тоном, от этой простой улыбки у него стало на душе вдруг тепло и спокойно, а где-то в затылке словно забегали мурашки.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку: «Дядька, чего же ты мне наговорил такого, что я не могу дальше жить так, как жил раньше? Любовь… «агапэ»… душу видеть… к ней обращаться… Может, ты и прав».
На транзитных остановках Артем выходил из автобуса, но не для того, чтобы покурить, а чтобы просто немного размять ноги. На перронах толпились пассажиры и провожающие, а Артем снова «упражнялся» на них — глядел на каждого и упорно говорил про себя: «Я люблю тебя». Он старался не обращать никакого внимания на то, как человек выглядит, сколько ему лет, что он делает. Конечно, когда выскакивала какая-нибудь шумливая компания подростков, ведущих себя явно вызывающе, у него вспыхивало в душе привычное раздражение, он косился на них, но старался сразу же брать себя в руки и не позволял этому чувству захватывать его целиком, понимая, что это лишь автоматическая реакция. А потом, успокоившись, так же говорил про себя: «Я люблю вас».
По сути, он занимался этим лишь второй день, однако уже заметил, что стал чувствовать себя намного спокойнее. С одной стороны, непривычно, подчас дискомфортно, но спокойнее. Это было какое-то глубинное ощущение. Так спокоен океан там, в своей глубине, куда не достает ветер, и где нет бушующих волн. А дискомфорт он относил на то, что просто не привык ещё к такому мышлению. Ему казалось, что мозг банально сопротивляется новым мыслям, ему по-прежнему требовалось критиковать, осуждать кого-то. Но Артем в такие моменты резко говорил себе: «Стоп, хватит! Не хочу!», и уже через секунду, поднявшаяся было где-то в глубине души более привычная, но неприятная эмоция замирала и уступала место тишине.
Приехав на вокзал в областной центр, Артем закинул сумку на плечо и пошел на автобусную остановку. В это время в кармане завибрировал телефон. Достав мобильник, он увидел, что это был Олег.
— Да, — ответил Артем.
— Алло, братан, здоро́во! Ты куда пропал? — закричал тот в трубку. — Звоню, звоню тебе, а ты то не отвечаешь, то недоступен.
— Да я уезжал…
— Куда? И не сказал ничего. Всё нормально? — В его голосе Артем всё же уловил нотку некой натянутости и неискренности.
— Нормально.
— Ну ты это… заходи сегодня вечером после работы. Посидим, я уже соскучился по морде твоей, — Олег засмеялся. Похоже, он был чуть навеселе.
Артему стал неприятен этот разговор.
— Алло, — сказал он, — тебя не слышно.
— Я говорю, соскучился! — снова крикнул бывший друг.
— Алло, не слышу ничего, со связью что-то… Перезвони. — И Артем нажал на кнопку с красненькой трубочкой.
Потом он зашел в «Контакты», выбрал там «Олег», затем «Внести в черный список» и нажал «Ок». «Извини, Олег, я тебя люблю и, если честно, мне тебя действительно жалко, но общаться с тобой я больше не хочу и не буду. Бог тебе судья, — подумал он, пряча мобильник обратно в карман куртки. — Отпускаю на все четыре стороны».
«Впрочем, надо сделать ещё один звонок», — он снова достал телефон.
— Алло, Эльвира, — сказал он, когда жена ответила на вызов. — Я хотел предупредить тебя, что зайду сегодня вечером, мне надо забрать кое-какие вещи.
— Пожалуйста, — голос жены звучал холодно и безэмоционально. — Мог бы и не предупреждать…
— Я на всякий случай… Чтобы ты знала заранее, и не возникло никаких эксцессов. Зайду часов в семь.
Сначала он поехал к матери. Она, проработавшая тридцать лет в школе учителем начальных классов, вышла на пенсию в пятьдесят лет по льготному стажу и с тех пор занималась репетиторством. Сама ни к кому не ездила, детей привозили к ней на дом, поэтому Артем был уверен, что она будет дома, и звонить заранее не стал. «В крайнем случае подожду немного. Только надо бы в магазин сначала зайти, купить чего-нибудь из еды», — подумал он, выходя из автобуса.
Зашел в ближайший к матери супермаркет. Всё это время он старался не изменять своей новой привычке — людям, попадавшимся навстречу, продолжал мысленно говорить: «Я люблю тебя» или «Я люблю вас». Всем без исключения. Ему даже стало нравиться это. Хорошая погода способствовала не менее хорошему настроению. В городе, казалось, было теплее, чем в деревне. Солнце светило ярко, а в лужах даже возились растрепанные городские воробьи.
Взяв магазинную тележку, он пошел между высоких стеллажей. Не зная, что есть у матери из продуктов, на всякий случай решил взять пачку чая, полпалки докторской колбасы, пачку сливочного масла и батон хлеба. «Надо ещё куриных яиц взять. Можно будет утром сварить или яичницу сделать», — Артем подошел к нужной полке. Покупая яйца, он всегда проверял их — нет ли битых или треснувших. Открыв пластиковую упаковку, он стал одно за другим доставать яйца и осматривать их. Действительно, одно оказалось треснувшим. Открыв соседнюю коробочку, он поменял битое яйцо на целое.
— Гм, молодец какой! — вдруг услышал он позади себя женский голос. — Покрупнее яйца выбираем, да?
Толстая краснолицая тетка в зеленом пуховике и такой же вязаной шапке в упор смотрела на Артема с явной неприязнью. Он растерялся.
— Почему покрупнее? Там просто одно битое было, я на целое заменил.
— Ну, ну… битое… А то я не видела… Совсем уже совесть потеряли!
— Женщина, чего вы ерунду несете? Вам заняться больше нечем? — Артем опешил от таких слов, но старался оставаться спокойным.
— И хамит ещё старшим! Вы только гляньте на него! — явно привлекая внимание, довольно громко сказала тетка. Она, похоже, была настроена на скандал.
На них действительно стали