и самолетов.
– Жить я не могу лишь без тебя! Но ты всю жизнь любишь только профессию.
– Прости, мне пора собираться. Мама ждет.
– Таша, помни – я не делаю никакой разницы между детьми: у Насти по-прежнему надежные тылы и равная доля в наследстве. Может, уговоришь ее перебраться ко мне?
– Она зачахнет в твоих заграницах. Пищу для творчества дает только Родина.
– На вашей родине небезопасно, и проблемы плодятся в геометрической прогрессии.
– На нашей, – в голосе актрисы появились жесткие нотки. – Родина у нас с тобой общая. Некогда взрастила и до сих пор кормит ох как сытно. Надеюсь, ты не забыл, что пусть формально, но все еще состоишь на государевой службе?
– Прости, Таша, зарапортовался. Бывает. Кстати, о делах – оборудование для детского онкоцентра уже на растаможке. Да, и не забудь прочистить мозги своему приятелю из Склифа. Пусть поторопится – вашего безнадежного старика ждут в израильской клинике.
Положив трубку, Наталья бросила в дорожную сумку джинсы со свитером и вызвала лифт. Во дворе она к своему ужасу обнаружила, что туфли тонут в снегу, а внедорожник превратился в горбатый сугроб. На ветровом стекле чья-то неведомая рука отчетливо вывела рваный башмак. Артистка улыбнулась и, глядя на небеса, лукаво шепнула: «Виновата – исправлюсь». В это мгновение одна из самых ярких звезд покачнулась, будто бы отвечая на ее посыл. Позади отчаянно залаял пес. Соболевская вздрогнула и посторонилась. Соседка, она же давняя почитательница ее таланта, приструнила собаку и, извиняясь за позднюю встречу, приветливо поздоровалась. Наталья рассеянно кивнула, села в автомобиль, завела двигатель, но вдруг уткнулась лицом в руль и зарыдала.
– Вам плохо? – постучала в окно поклонница. – Помощь требуется?
– Не стоит беспокоиться, – благодарно улыбнулась кинодива, не стесняясь слез. – Так хорошо мне давно уже не было.
Распахнув куртку, Иван прижал возлюбленную к себе и шепнул какую-то нежность. Настя смущенно улыбнулась и посетовала, что шоу не посмотрели детдомовцы.
– Не вопрос – завтра повторим. Как думаешь, заказчику понравится?
– А он кто? Какой-нибудь новый русский?
– Боже упаси – старый шотландец. При этом весьма даже состоятельный и вполне продвинутый. Нас познакомили на лондонской Олимпиаде по информатике, где сорокалетний Стив впервые влюбился. Чопорная мадам, кстати, ответила ему взаимностью. На помолвке парочка решила удивить гостей чем-нибудь ультрасовременным. Если честно, идея с хрустальными туфельками тоже его.
– Их придется вернуть? – огорчилась девушка.
– Конечно, нет! Невеста – далеко не Золушка. Никакой романтики! Ненавидит платья и носит исключительно кроссовки. Стив помечтал и забыл, а я идею выпестовал, реализовал, поставил дело на поток и забросил рекламу во Всемирную паутину. Заказов немеряно. Через месяц-другой оборудуем в детском доме компьютерный класс.
– Вот это да!
– Давай не расставаться никогда, – сходу предложил Иван.
Настя сконфузилась. Молодой человек обнял ее и шутливо подсказал:
– Смею напомнить, что даже тетя Нюра убеждена, что я – твоя половинка.
– А ты? – лукаво уточнила барышня.
– Уверен, что мы просто созданы друг для друга. Буду тосковать в далекой Британии.
– А причем здесь Соединенное королевство?
– Получил приглашение поработать там год-другой. Так что пакуй чемоданы.
– Вот оно что! – оживилась Настя. – Тогда все ясно – мы танцевали под Биг Беном!
– Что-то не припомню.
– В моем сне. Но не это самое важное. Главное, что рядом был именно ты!
– А вот это действительно самое главное! И да будет так во все времена! Завтра же попрошу благословения у нашей Бусеньки, – заверил Иван. – Хочешь взять ее с собой?
– Не отказалась бы. Только зачем ждать утра? Вон она, Бусенька. Второе окно слева!
Кавалер отвесил старушке галантный поклон. В ответ она перекрестила влюбленных.
– Делать предложение в спешке и без цветов? Ни за что! Придется отложить сватовство до утра. Пусть старушка как следует отдохнет, а мы еще чуток прогуляемся.
Видя, что молодежь не намерена возвращаться в дом, Катерина Николаевна направилась в потайную комнату. Своими запасами она могла посоперничать с резервным фондом музея изобразительных искусств. Героиней ранних полотен покойного Мастера стала его Муза, а по совместительству жена. С ненаглядной Катюши художник писал и трепетную Золушку, и игривую Фею, и сказочную королеву, и многочисленных современниц. Вот очаровательная молодая девушка, прижав к груди охапку полевых цветов, любуется полетом ласточек. Чуть поодаль будущая мама стыдливо изучает в зеркале свои новые формы. А рядом с ней зрелая красавица в струящемся лазурью платье качает колыбель в зарослях белоснежной сирени. И вот уже очаровательная малышка делает свои первые шаги. Ее пухлые ручонки тянутся к маме, а губки-бантики обрамляют первый зубик. Чуть дальше спешит в школу переполненная особой значимостью первоклассница, энергично размахивающая новеньким портфелем. По соседству юная леди придирчиво собирается на выпускной бал.
Старушка протерла работы от пыли и застыла перед наглухо занавешенным полотном. Сорвав ткань, она вгляделась в бездушное лицо известной всей стране актрисы, с вызовом улыбающейся художнику. Холодный взгляд дочери был красноречивее любых слов – ей не было никакого дела до людской молвы и слез маленькой девочки с лицом ангела. Катерина Николаевна с горечью набросила на портрет покрывало и прислушалась. Ходики в гостиной пробили пять раз. Как стремительно бежит время! В далеком детстве стрелки часов ползли еле-еле. В шаловливой юности передвигались совсем не так быстро, как хотелось бы. А стоило им с мужем оказаться в ссылке, возникло ощущение, что жизнь и вовсе потекла вспять. Но перестройка расставила все по местам, и странички календаря стали сменять друг друга быстрее листьев на деревьях. И вот теперь уже дни мчались с удручающей быстротой. А в последние месяцы их бег опережал даже скорость мысли. Женщина отмахнулась, гоня прочь воспоминания, достала из шкатулки волшебную палочку и бережно протерла ее бархатной тряпицей. «Подружка моя ненаглядная, труженица моя милая, пора тебе на покой», – на прощание шепнула она добровольной помощнице, пряча шкатулку в древний чемодан, на дне которого покоилось бальное платье Феи. На всякий случай старушка щедро пересыпала роскошную меховую накидку новой порцией каштанов и заглянула в зеркальце с резной оправой. Сначала гладь стекла слегка подернулась, затем ее сменила пестрая рябь, и, наконец, возник прекрасный лик волшебницы. Подмигнув своей копии полувековой давности, Катерина Николаевна шутливо погрозила пальцем: «И не совестно тебе лгать? Можно подумать, у меня в доме нет других зеркал». Венецианское чудо запотело от обиды, сердито крякнуло и выдало на-гора реальное изображение. «Вот и славно: я своих годков не стыжусь. А за помощь – сердечно благодарю, – тщательно протерла его старушка. – Знай: без тебя не управилась бы! Не серчай, родимое, коли что не так. Отдыхай до лучших времен и не