в сопровождении своих офицеров, я увидел там десяток воинов «в доспехах и при оружии». Снаряжены они были гораздо лучше, чем охранение епископа владений де Терзита. Каждый из воинов был одет в светло-жёлтые стальные бригантины с поддетыми под них кольчугами, стальными наплечниками и шлемами типа «Клапвизор», что держали сейчас на коленях. На сюрко поверх бригантины, на белом полотне были изображены золотые круги с заключенными внутри квадратами. Каждый из рыцарей держал на поясе два клинка: прямой полуторный меч и более короткий, но не менее убийственный кинжал с треугольным сечением. Такие кинжалы пользуются в сумятице боя для того, чтобы разить латных воинов в сочленения доспехов и прикрытые кольчугой места.
Услышав наше приближение, один из рыцарей поднялся из-за стола и подошёл к нам. Свою левую ладонь он хоть и держал на навершии своего меча, но не вызывал никаких подозрений. Подошедший рыцарь выглядел очень странно. На голове он не имел ни единого волоска. Ни макушка, ни брови, ни губы или щёки не были утеплены волосяным покровом. Его большие карие глаза под голыми бровями, изучающе смотрели на меня, как будто испытывая мои нервы на прочность.
— Мне передали, что вы ищите командира «Кабаньей головы». Он перед вами. Что вы хотите?
— Я Вард. — воин прижал раскрытую ладонь к бригантине, — Рыцарь-брат святой Юганы. У меня есть для вас предложение, если вы готовы прямо сейчас его выслушать.
— Наёмник не ищущий контракт — не наёмник. — улыбнулся я, — Правда, я знаю мало проблем, которые не смогут решить десять рыцарей святой Юганы.
— Мне лестно слышать от вас столь приятные слова, но мы люди не слова, а меча. — Вард кивнул, — Я наслышан, что в вашем отряде служит бывший наш брат Фабрис. Если это так, то я бы очень хотел увидеть его.
— Зачем он вам? — я с угрозой положил ладонь на рукоять сабли.
— Затем, что он мой брат.
Монастырский рыцарь убрал ладонь с рукояти своего полуторного меча и потянулся к шее. Своими крепкими пальцами он взялся за кольчужную бармицу и медленно стянул ту с головы. На обнажённой шее и плече мужчины были видны три страшных грубых шрама, точно оставленных каким-то страшным оружием. Только очень страшных и огромных зверь был способен сотворить нечто подобное.
— Восемь лет назад мы сражались с зеленокожими. Один из их вождей собрал огромную армию в несколько сотен голов и повёл её на Акреон. Мы встали единой стеной против их орды. Многие наши братья сложили тогда головы под стенами города, надеясь сдержать их ярость. Бой шёл целый день и почти всю ночь. Многие из гадов погибли, и мы наконец смогли прорваться к их предводителю. Это был О’глах Поджигатель. Он воевал на жутком феноксуде. Эти твари огромны, они больше наших коней на половину, на их ногах страшные когти, а рот усеян десятками острых, похожих на копья зубов. Феноскуд О’глаха ударил своей лапой, чуть не оторвав мне голову, но мне удалось убить его ударом копья в глаз. Фабрис пришёл мне на помощь. Пока я истекал кровью, валясь рядом с агонизирующем феноскудом, Фабрис схлестнулся с О’глахом на равных. Этот орк положил многие десятки жизней людей в этой битве. На этом свете слишком мало воинов способных биться с орком на равных, но он смог. Он отсёк орочьему вождю руку и тот бежал словно крыса. Фабрис смог не только прогнать орочьего вождя, но затем сумел вытащить меня с поля боя, после чего шесть долгих месяцев сражался уже не с зеленокожими, а с самой смертью, воюя за мою жизнь. Хоть он и ушёл из рядов братства, но он всё равно остаётся братом мне. Я обязан ему жизнью.
Фабрис спустился со второго этажа, подошёл к Варду и молча крепко обнял его.
— Ты жив, мой друг. — улыбнулся Фабриса, хлопая по плечу монастырского рыцаря, — Но оставим наши приятные беседы на потом. Раз уж ты здесь, то на то точно есть причина. Сомневаюсь, что тебе был нужен только я.
Вард кивнул одному из монахов и тот достал из-под стола кожаный тубус. Оттуда он бережно вытянул туго скрученный лист. Развернув его на столешнице, он поставил на каждом из углов по деревянной кружке и наконец отошёл, позволяя лицезреть изображение. Это была карта Ларингии с отмеченными границами всех феодальных владений вместе с семействами, что ими владели и даже их гербами. Я вгляделся в карту и в её названии увидел датировку «1672». В Ларингии счёт вели от дня основания столицы государства — Акреона. Дома Рюгленда, королевства Горид, Тартос, Седония, а также многие из государств восточнее же пользовались летоисчислением от дня рождения Высоких Предков, а потому у них сейчас был две тысячи триста пятый год. Выходило так, что карта была нарисована ещё при правлении прошлого короля восемнадцать лет назад. С того момента наверняка расположение феодов различных домов могли поменяться, но гостей из монастыря это не сильно волновало.
Вард провёл пальцем по карте восточнее Орлаёна и остановился на землях герцогства Тиронь. Официально земли Тироня должны были отойти под короля Феодора, но фактически там закрепилась Сара — единственная дочь Людовика. Никаких легитимных прав на эту землю у неё не было, однако же она успела породниться с правящим домом Седонии и при помощи посланной на помощь армии смогла занять практически весь Тиронь за исключением пары пограничных замков, в которых засели верные короне феодалы. Почему же её до сих пор не спихнули с трона, ведь прав как таковых у неё нет? Её брак был матрилинейным, и сын Сары принадлежал к династии Солебец, как его дед и дяди. Так что, сейчас она была официальной королевой-регентом при своём сыне Эдварде.
— А что вам нужно в землях Тироня? — осведомился я, — Это уже даже не наше герцогство, да и далековато оно отсюда.
— От прибрежных монастырей Тирони к нами прилетели несколько соколов с вестями о том, что там происходят страшные зверства. В Тиронь высадился небольшой неизвестный отряд, который стал грабить все окрестные поселения.
— И что? Обычные грабители. Я видел ваших конников в бою. Разве они не расправятся с обычной шайкой душегубов?
— Мы тоже сначала так подумали и выслали ответного сокола, но он не вернулся. Мы отослали ещё несколько птиц, но только одна вернулась. В сообщении говорилось, что они несколько раз с трудом уничтожали этот отряд, но каждый раз он возвращался с ещё большими силами и, кажется, некоторые разорители погибли уже не один раз.
— Как это? — пробасил стоящий