даже на такие небольшие расстояния передвигаться на коне, хотя мой отбитый седлом зад яростно просил о пешей прогулке.
Я медленно повёл коня по улицам, наслаждаясь зимним морозом и подставляя лицо сияющему солнцу. Конь нёс меня по узким городским улочкам и с него было отлично видно, как на меня смотрят жители города. Все: сыродели с Кривой улицы, угледелы с пламенной улицы и кузнецы с наковаленного переулка. Это был мой небольшой триумф. Да, полтора десятка пленённых бандитов не сравнятся с многими сотнями этрусков и антеманатов, что шли в цепях во время труимфов Ромула, но даже так это стоило дорогого. Люди видели моё лицо и чем более грандиозными были мои подвиги, тем больше известности я получал. Известным людям открыты многие двери.
Спустя несколько кварталов, мы наконец достигли пристанища орлаёнского комиссара. Как и многие дома в городе оно было больше похоже на каменную крепость, в которой можно будет укрыться на случай войны. Впрочем, это и была крепость. Сложенные из белого тёсанного камня стены, каждая из которых была равна четырём моим ростам с множественными узкими оконцами-бойницами и вереницей зубцов на четырёх башнях по углам крепости. Единственным входом для этого маленького замка служили толстые дубовые ворота, обитые широкими свинцовыми полосами. При надобности, спереди ворот могла быть поставлена металлическая решётка, которая поможет сдержать удары тарана. Сейчас они были открыты, и мы вошли внутрь.
Во внутреннем дворе стояла полдесятка комиссарских солдат, почти не обративших на нас внимание. Это подразделение было одним из немногих что я встречал, кто использовали примерно одинаковое снаряжение. Зимой они носили длинные кожаные плащи с меховой подбивкой, поверх которых комиссарские охотники носили дешёвые, грубые, но всё же эффективные латные панцири. Защищали они хорошо, но только со спины, впрочем, этого было достаточно. На головах зимой они носили достаточно тёплые стёганные подшлемники, поверх которых в бою или выходя на охоту надевали бациенты без забрала. Забрало спасло бы много жизней, но оно сильно мешало пользоваться основным оружием законников — арбалетом. Верные псы комиссара всегда отличались невероятной способностью стрелять из своих компактных арбалетов в седле и на ходу. Они били без промаха, но поговаривали о том, что были не так уж и хороши в бою на мечах. Однако сейчас была не та ситуация, чтобы неожиданно начать проверять правда это или вымысел.
Оказавшись во дворе, я лихо спрыгнул с коня на притоптанный снег. Только сейчас законники соизволили отвлечься от игры в карты и наконец обратить на нас внимание. Один из них, бывший, видимо, старшим по званию, подхватил перевязь с мечом, нацепил её на пояс и вальяжным шагом направился в нашу сторону.
— Вижу «Кабанья Голова» не перестаёт пополнять наши темницы преступниками? — хохотнул законник, обнажая редкие ряды гнилых зубов.
— Где комиссар? — пропустив шутку законника мимо ушей, спросил я.
— Он у себя. Мне пока пересчитать пленников?
— Да.
Бернд успел мне объяснить примерное расположение кабинета комиссара и по памяти я стал проходить по коридорам крепости комиссара. Петляя по узким коридорам и лестницам, я поднялся на второй этаж и с усилием толкнул толстую деревянную дверь, за которой веяло теплом.
Внутри оказалась достаточно большая комната, жарко натопленная камином, в котором активно трещали берёзовые дрова. За большим столом, непонятно как занесённым в эту комнату, сидел дородный, необъятно толстый мужчина, занимающий немалую часть комнаты. Он склонился над столешницей и активно что-то писал в большой толстой книге, одновременно с тем считая разложенные по столу серебряные и золотые монеты. Он записывал и складывал столбик. Записывал и складывал столбик. Он был столь увлечён этим действием, что наверняка бы и не обратил на меня своё внимание, если бы я не стукнул каблуком по полу.
— Ох, что же я? Прошу прощения, добрый сир.
Комиссар поднял голову, дав мне наконец нормально его рассмотреть. Он был толст и из-за больших щёк его лицо мне напоминало каплю, сужающуюся к верху. Верхушку его головы украшали редкие кудри, наполовину прикрытые скошенным набок беретом из красного бархата. Одет он был в не менее роскошные одежды, вышитые тонкими нитями, что сплетены были далёкими мастерами: кафтан с прямым стоячим воротом с длинными рукавами пуфами, которые были разрезаны и расшиты вдоль. На ногах же он носил очень тонкие штаны, кои обтягивали его жирные ноги, хорошо подчёркивая складки в области паха. Голос его был одновременно утробным и мягким. Очень уж хорошо он подходил бы купцу, а не охотнику за головами.
— Я не сир. Пред вами, достопочтенный Жиральд, командир наёмничьего отряда «Кабанья голова» Вадим.
Комиссар посмотрел на меня своими маленькими, глубоко утопленными в череп глазками изучающе. Несколько секунд он сидел молча, а затем добродушно улыбнулся от уха до уха, не раскрывая при этом рот. Затем он наклонился, достал из-под стола бутыль из тёмного стекла в которой плескалась мутная жидкость. Зашуршал ящик стола и через несколько секунд на столешнице появились две серебряных чаши, украшенных красными драгоценными каменьями.
— Ах точно! — улыбнулся комиссар, — Правда, прежде под таким званием ко мне приходил Бернд. С ним что-то случилось? — толстяк деловито разлил по бокалам вино.
— В бите у Двух Холмов он получил стрелу язычников в ногу и временно исполняю его обязанности я.
— Многие знатные люди рассказывали мне о той битве. Говорят, что язычники бежали, только завидев в своём тылу кавалеристов герцога. Очень славная битва. К сожалению, по долгу службы я не смог присутствовать тогда на поле брани — ловил преступников на тракте, — Жиральд отпил из чаши, — С чем вы ко мне пожаловали? Не помню, чтобы обращался за помощью к наёмникам. Моим ребятам удаётся расправиться со всеми теми, кто нарушает законы герцогства.
— Со всеми, да не со всеми. По крайней мере, южных купцов грабят спокойно, а богатства в их логове немерено.
Жиральд улыбнулся, — Почему я должен быть уверен в том, что вы просто не наведались в одну из деревень и не ограбили всех тех несчастных, что попали под клинки ваших мечей? Мои парни работают не покладая рук и мечей. На трактах нет стольких воров, грабителей и убийцы, сколько вы приводите ко мне раз в несколько недель.
На этот раз очередь улыбаться перешла мне. Наклонившись, я подцепил холщовый мешок и поставил его на стол. Засохшая на ткани кровь хрустнула, а из нутра мешка показалась отрубленная голова горских бандитов.
— Я победил его в честном поединке. У него была очень толстая шея и сильные руки, но мало ума и навыков. Я убил его, и