Читать интересную книгу Холера. Дилогия (СИ) - Радик Соколов

— Это все? Ничего больше не помните?

— Что, например? — Голос Глафиры Андреевны наполнился задумчивостью. Она явно о чем-то размышляла. Испуг ее прошел. Теперь она больше напоминала размышляющую над очередным ходом шахматистку.

— Может, узнали, кого или стало понятно, зачем приходили? — Саблин вдруг разозлился. Нить разговора уплывала из его рук. Собеседница явно уходила в себя.

— Вам то зачем? — Глафира Андреевна пришла в себя и перехватила инициативу. Теперь заставить ее отвечать на совсем неуместные с ее точки зрения вопросы будет затруднительно.

— Да мне, честно сказать, это действительно не важно. Вы — в себя пришли. Дальше дело полиции. Позвольте откланяться.

— Нет уж, постойте. Марию Ивановну убили? — Дождавшись кивка Женьки, женщина продолжила. — Если бы не вы, боюсь, и меня бы прирезали.

— Отчего так? — На Женьку напала немотивированная злость. — Хотели бы сразу бы и прибили.

— Э, нет. Пока бы свое не нашли, не стали бы убивать. Я первая попалась. Вдруг потом на что сгожусь. Они ведь меня кухаркой называли. — Глафира окончательно пришла в себя. — Все случившееся теперь и вас касается.

— Каким образом?

— Непонятно? Тогда слушайте. Один из них это денщик штабс-капитана Василия Буйского. Отчество запамятовала, но вы, Евгений про него слышали.

— Это тот самый соблазнитель?

— Черт знает кто там из них обольститель. — Глафира Андреевна заговорила жестким решительным голосом. Сюда они приходили забрать письма и векселя. Особенно искать было совершенно необязательно. Все что их интересовало, находилось в шкатулке на столе. Только нашли и сразу ножом. Я слышала. Плохо, что они не остановились перед убийством. Значит, нет у них моральных препонов. Вчера мне рассказали, что личная служанка Софьи Генриховны отравилась грибочками. Слегла. Я к несчастью не придала этому значения. Думала, с кем не бывает. Я к чему это говорю. Защищать вас, доктор, никто не будет. Так что мой вам совет. Собирайте вещи и срочно уезжайте. Завтра уже поздно будет.

— Вот так сразу и бежать? — Шутка вышла жалкой и какой-то ненастоящей.

— Надеюсь, успеете. Да, на всякий случай сбегайте проведать помощницу свою. Только аккуратно. Думаю, все равно не успеете.

— Женька кивнул. — Сидеть с задумчивым видом не было смысла. Он поднялся и быстрым шагом пошел к заложенной на засов двери. Пройтись и обдумать ситуацию было нелишним. Анфисе, слава богу, ничего не угрожало. Она, как выяснилось, оказалась среди всей причастной к этому делу компании самой умной.

— Потом бегом обратно. — Сказала Глафира уже в спину. Перекинемся парой слов перед дорожкой.

Разговор прервал раздавшийся резкий звук колокола и крик: «Пожар». В доме тут же началась суета. Послышались хлопки дверей, топот ног и прочие звуки, выдававшие явное смятение. В городе, застроенном почти сплошь деревянными домами, нет страшнее напасти, чем вырвавшийся на волю огонь. Женька бросился в коридор, а оттуда в гостиную. Перескакивая через разбросанные вещи, он подскочил к окну, раздвинул тяжелые шторы и, приподняв тюлевые гардины, выглянул на улицу.

Как раз мимо проезжала огромная пожарная бочка. Переполох вызвало больше ее появление, чем явно видимый огонь или запах дыма. Обеспокоенный дурными предчувствиями, Женька выбежал на улицу и вместе с толпой сопровождающих устремился за пожарной бригадой. День, слава богу, выдался не сильно ветреный, и огонь, охвативший пару улиц, удалось остановить. Городская пожарная команда, привычная к работе действовала быстро и слаженно. Впрочем, ее сил едва бы хватило, чтобы справиться с пожаром. На борьбу с огнем встал буквально весь город. Минут через двадцать быстрого шага, Саблин оказался рядом с бушевавшим пожаром. Огонь, охвативший целый ряд деревянных построек никого не подпускал к себе. Огнеборцы заботились больше о том, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, чем пытались потушить пылавшие. Искры и горящие головешки с треском рассыпались в округе. Глазастые мальчишки высматривали их и тут же тушили. Бегая с ведрами, они вносили свою лепту во всеобщую суету. Мужики рубили и заваливали заборы, рушили неказистые сараи, что стояли ближе всего к огню. В соседних с пожаром домах тоже царила нервная суета. Еще было неясно удастся ли справиться с огнем или нет. Хозяева вытаскивали свое имущество, надеясь спасти хотя бы часть нажитого. В дополнение ко всему тут же скопилось и море любопытных, что пришли просто поглазеть на занятное зрелище.

К тому моменту, когда Женька, вместе с любопытными горожанами оказался рядом с пылавшей зелейной лавкой, он уже изрядно вымотался. Представшая передним картина повергла его в уныние. Крепкий забор, отделявший двор от улицы был зверски сломан. На месте крепкого бревенчатого дома осталась черная бесформенная обгорелая куча. Труба огромной печи обрушилась и грудой кирпичей. По почерневшим бревнам кое-где еще змеились всполохи огня. Баня, в глубине двора еще пылала, но пожарные уже давно покинули это место, посчитав, что огонь уже перекинулся на соседские строения, а их задача — сохранить то, что еще не запылало. Толпа тоже потеряла интерес к этому месту и значительно поредела.

— Воздаяние! За грехи наши. — Услышал Женька бормотание старушки, что случайно оказалась рядом.

— Почему вы так решили. — Оборотился Саблин к говорившей.

— А как быть иначе. — Старушка обрадовалась появлению слушателя. — Видела я тайное. Только то, что истинно-верующий узреть может. Господь решил покарать сатаниста Богдана и жену его колдовку, чтобы значит, город наш от скверны очистить. — Голос говорившей сделался громок и торжественен. Привлеченные этим напевом вокруг стали собираться любопытствующие. — Послал он верных своих иноков покарать злодейство. Никто не видел, а я узрела, как вышли два праведника в светлых, ангельских одеждах из сатанинской лавки все и вмиг запылало. Всех нечестивцев покарает вседержитель. Всем сомневающимся знак дан. Дальше старушка понесла полный бред, который Женька не слушал.

Пожар постепенно утихал. Солнечная погода, что так радовала Женьку утром, куда-то пропала. Небо в одночасье покрылось тучами и начал накрапывать едва заметный дождик, грозивший со временем превратиться в настоящий ливень.

Сидя в кресле у огромного окна парадной залы, Софья Генриховна наблюдала за затухающим солнцем. В окно попадали редкие капли дождя, которые по стеклу сбегали вниз, оставляя за собой водяные дорожки. Настроение у нее было отличное. Сегодня, ей прислуживала новая служанка, которая оказалась очень расторопной и исполнительной девицей. К тому же она не задавала глупых вопросов и не бросала на свою хозяйку молчаливых осуждающих взглядов. Было у новой служанки и еще одно преимущество. Ее графиня выбирала сама, без всяких подсказок со стороны постылого супруга.

Несмотря на прекрасное самочувствие, признаки недавно перенесенного недуга еще можно было разглядеть даже сквозь толстый слой пудры.

Лицо выглядело слегка отечным, но в глазах уже загорелись жадные и сердитые огоньки.

После легкого стука дверь в зал отворилась, и показался ожидаемый гость.

— Я смотрю, ваше недомогание вовсе отступило. — Василий подошел к креслу и поцеловал протянутую ему руку.

— Присаживайтесь. — Хозяйка указала на загодя поставленное рядом кресло и вопросительно приподняла брови.

— Дождливая нынче погода. — Офицер словно не замечал нетерпения хозяйки. Говорят, правда, что это ненадолго.

— А я люблю дождь. Вот такой как сейчас. Грибной. В детстве бывало, я специально выходила из дома в парк, чтобы побродить по аллеям под моросящим дождем. — Тетушка отвернулась от «загадочного» племянника, заговорившего не о деле, а о погоде. Она справедливо решила, что он теперь не решился бы подтрунивать над ней, если бы их затея провалилась.

— Этот дождь нам тоже на руку. Все одно к одному. Сегодня удача на нашей стороне. — Василий расплылся в улыбке. — По правде сказать, скрывать свою радость он был более не в силах.

— Вы говорите загадочными фразами, дорогой. Извольте изъясняться яснее. — Софья никак не могла присоединиться к веселью пока не будут известны подробности. — Справились ваши порученцы? — Проявите для меня свое красноречие. — Как же он мне надоел. — Подумала она. — Сойтись с таким ничтожным позером! Где были мои глаза?

— Недешево это встало. — Тон храбреца-офицера изменился. Денщик мой, каналья, все ваши деньги истратил. Пришлось занимать.

— И сколько? — Ироничный взгляд устремленный на собеседника говорил: «Кто бы вам хоть копейку в этом городе ссудил».

— Ничуть не боясь выглядеть лгуном, коим он на самом деле и являлся, Василий озвучил цифру. — Глаза его алчно горели.

— Мне больно видеть, когда вы столь бездарно врете. В ваших словах мне слышится признание в отсутствии актерского дара. Друг мой, вы и в карты проигрываете потому, что у вас все на лице написано. Несчастный вы человек.