девочка покинула родные земли, чтобы открыть миру правду. Что ждёт её на этом пути? Она не могла знать. Но сердце стучало взволнованно, а в сознании рисовалась тысяча картин будущих приключений.
Рассвет путники встретили на ногах. Они шли до самого полудня, пока перед ними наконец не предстала знакомая деревенька. Отдельно стоящих домов здесь почти не было. С приходом империи приторный дух единства начал сквозить во всём: здешние жители держались поближе друг к другу, ютясь в небольших квартирках, выходящих окнами на крошечную площадь с колодцем. Одно большое, построенное на совесть здание вместо десятка маленьких вселяло чувство надёжности и защищённости. «Вместе мы сильнее». Ну, или: «У вас нет ничего своего», здесь уж каждый сам выбирал трактовку. Тори и Абео останавливались здесь на пути к вольным, а потому местные были рады вновь увидеть гостей, столь редких для этих мест. Деревенский староста гостеприимно пригласил уставших молодых людей оставаться столько, сколько потребуется. Добрая половина жилищ была оставлена их хозяевами: кто-то уехал в поисках лучшей жизни, а кто-то умер от старости, как медленно умирало это затерявшееся на картах местечко. Староста не докучал им лишними вопросами и всячески делал вид, что их деревня полнится туристами каждую неделю и ничего необычного не происходит. Крепкий деревенский мужик старался сохранять невозмутимость и ни за что не дать городским подумать, что их присутствие хоть сколько-то его впечатлило. Однако сейчас его истории гостей совершенно не интересовали: ноги гудели, а голова тонула в мутном тумане после бессонной ночи и многих часов дороги. Оказавшись в доме, Соль сразу же растянулась на постели, не расправив одеяла и не снимая шляпы. Широченные поля укрывали добрую половину тела неспящей, и, кажется, ей этого было вполне достаточно. Она была так счастлива наконец-то прилечь, что сон мгновенно сморил ее. Тори и Абео не отставали и тоже расположились где пришлось. Их пристанище представляло собой комнату, совмещённую с кухней и не имеющую никаких дверей, кроме входной. Здесь нашлись кровать, обеденный стол, сундук для одежды… А больше ничего особо и не было. Бывший хозяин этих комнат явно был неприлично беден. А может, просто не любил излишеств. Или убеждал себя в этом, будучи неприлично бедным. Стены из белого камня закоптились, а местами пожелтели. В воздухе стоял затхлый запах пыли и запустения, но сейчас эта комната казалась троим путешественникам самым уютным местом на земле. Им предстояло задержаться здесь на некоторое время, чтобы отдохнуть и восполнить запасы, а затем отправиться в сияющий Мирах. Возможно, им предстояло изменить мир… Или столкнуться с самым оглушительным провалом на земле. Это могло показать только время.
Дорога до столицы вышла долгой. Абео постарался продумать маршрут как можно тщательнее, всеми силами избегая железной дороги. Проводники, гордо носящие бордовую форму Общества Железного Колеса, всегда славились своими первоклассными манерами, однако это не мешало им совмещать учтивость с привычкой совать нос не в свои дела. Колеся по империи, они находили своё единственное развлечение в изучении пассажиров. Это было сродни спорту: железнодорожники соревновались, кто выстроит самые правдоподобные теории о парочке из третьего купе, основываясь только на одежде и манере говорить. Плюс два очка, если удалось подслушать разговор. Последнее, чего хотел Абео, – это излишнее внимание к их тройке. Объяснить присутствие эгера можно, и у него была заготовлена речь о том, что они транспортируют Соль в столицу с целью отправить на Храмовый Остров. Дело вполне рядовое – такое происходило сплошь и рядом. Но Абео был всего лишь аптекарем и не был уверен, воспримет ли кто-то его слова всерьёз, поэтому предпочёл перестраховаться. Тори не раз проклял его за это, трясясь в очередном стареньком экипаже, пойманном между Наосом и Алиотом. Виатор неоднократно подумывал бросить этих двоих посреди пути и отправиться домой, от чего его удерживало исключительно чувство собственного интеллектуального превосходства и понимание, что без него они точно пропадут.
Во всяком случае, ему хотелось так думать. На деле же Тори не терпелось наконец побывать в легендарном Мирахе. Посмотреть на красивых столичных девушек, молодцевато пройтись по широким улицам… Попробовать то самое пиво за пятнадцать эсов, чтобы, когда Декси поправится, рассказывать ему о том, что эта бадяга даже рядом не стояла с пивом из «Зелёного Камыша». Вспоминая о друге, Тори вздрагивал. Перед глазами сразу возникало его бледное лицо. Такое пугающе умиротворённое… Декси был ещё одной из причин, почему Виатор хотел оттянуть возвращение домой хоть ненадолго. Тори не вынес бы взгляда эйри Рамио, смотрящей на него с мольбой и верящей, что он и правда может спасти её сына. Тори не мог. Он был простым мальчишкой, в отличие от своего великого отца. Но теперь, по странному стечению обстоятельств, он мог увидеть, как это сделает кто-то другой. Сейчас Соль сидела, облокотившись на раму открытого окна экипажа, и с интересом всматривалась в каждую травинку на проносящихся мимо полях. В дороге Тори не раз проваливался в дремоту, но неспящая неизменно оставалась на своём месте, не отрывая взгляда от имперских красот. Встречный ветер трепал её волосы, а внимательные чёрные глаза по-волчьи смотрели из-под шляпы. Иногда они с Абео начинали болтать о какой-то ерунде: например, бореец не раз утруждал себя тем, чтобы прочесть лекцию о каждом встречном городе, о том, как собирают урожай с полей, о том, с каким размахом празднуют Луналии в больших городах, а ещё о книгах, картинах, театре… В общем, обо всём, что навевало на Тори смертельную тоску. Пока Соль жадно ловила каждое слово северянина, Тори запрокидывал голову и иногда даже закрывал уши руками, лишь бы не слышать этой тошнотной болтовни. И всё же это было лучше, чем самому беседовать с Соль: их диалогам было достаточно пары реплик, чтобы превратиться в перебранку на повышенных тонах. Девчонка оказалась невероятно самоуверенной, и это его ужасно злило. Почему бы ей не быть кроткой, нежной и мило хихикающей над каждой его шуткой? И желательно грудастой. Есть же в мире нормальные женщины! Но нет, ему в спутницы досталась та, которая испытывает нездоровую любовь к выражениям вроде «замолкни», «ослиная жопа» и «не знаю, от чего меня больше тошнит: от неровной дороги или от твоих сраных прибауток».
В таком настроении и прошла дорога до самого Мираха. Один извозчик сменялся другим, фавийские леса уступали жёлто-зелёным полям юга. Воздух, наполняясь ароматами трав и цветов, становился теплее, а люди, встреченные по дороге, – улыбчивее и ярче.