— Какой газ?
— В кухне Питера.
— Не имею понятия. Он напился, как свинья… я дотащил его до комнаты и оставил… а что он там делал, не имею понятия…
— Очевидно, решил покончить жизнь самоубийством, — подсказывает после недолгого раздумья Дрейк. — Но только с вашей помощью, Джон.
— Не понимаю…
— Я тоже. Однако факты налицо: свидетельства Дорис, отпечатки ваших ботинок в кухне, отпечатки ваших пальцев на одном из кранов плиты, не говоря уже о снотворном, которое вы два раза опускали в стакан Питера и следы которого до сих пор находятся в одном из цветочных горшков в кафе.
Под грузом стольких улик Райт умолкает, лихорадочно соображая, наверное, которую из улик опровергать. Однако рыжий не дает ему времени для размышления:
— Мы не дети, Джон. И вы знаете, что я отнюдь не медлителен в своих решениях, особенно когда не нахожу у собеседника доброй воли. Так что в ваших интересах проявить добрую волю.
— Он отнял у меня Линду, — мрачно заявляет Райт, поняв, что лучше не раздражать шефа и не изворачиваться.
— Это уже звучит убедительнее, — кивает рыжий. — И вы решили изменить результат в свою пользу?
— Он отнял у меня Линду, — настаивает сиреневое дерево, словно это все объясняет.
— Ну, раз речь идет о ревности… — замечает уступчиво Дрейк и разводит руками, словно, в свою очередь, считает, что ревность все объясняет. Затем бросает: — Вы свободны!
А когда Райт покидает кабинет, шеф вопросительно смотрит на меня.
— Что делать, Питер! Речь идет о ревности… Вы не думаете, что ревность может многое изменить?
— Я не думал по этому вопросу, — признаюсь я. — Но если вы предложите мне его изучить…
— Только женщина, мой друг, может предложить вам изучить этот вопрос. Но я вам этого не желаю.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Еще с утра августовское солнце спряталось за набухшие от влаги тучи. С Темзы дует холодный ветер, и стоит мне показать нос на улице, как сразу же пошел сильный дождь. Он бешено барабанит по моему фирменному зонту, будто хочет пробить его насквозь, косыми струями хлещет по спине, заливает в ботинки полные ушаты холодной воды Так что я прихожу к Линде промокшим насквозь.
Она открывает мне дверь, одетая в розовый купальный халат. Кажется, она тоже выкупалась, правда, в ванной.
— А-а, Питер, и вы приняли душ! — восклицает дама, провожая меня в прихожую. — Можете оставить здесь зонт и повесить там плащ.
Я выполняю ее распоряжения, тщательно вытираю ботинки и лишь после этого вхожу в комнату, убранство которой совершенно не рассчитано на таких промокших, как я На нежно-голубой палас небрежно брошено несколько белоснежных искусственных шкур, по которым грех ходить грязными ботинками. Прыжками добираюсь до кресла и опускаюсь в него, вроде бы опять на какую-то шкуру, ибо в этой комнате они разбросаны повсюду, даже на диване и креслах.
Окончание в следующем выпуске
Примечания
1
Буквально — маленький человек (англ.).
2
Буквально — никто (англ.).