Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

или, как его окрестили местные, — Северянину. Народ здесь не заморачивается, дает прозвища на раз-два: все, кто живет севернее Ростова, — северяне. А Литвинов и вовсе из Карелии, туда-то Рада и летала на переговоры. Я занимаюсь всеми ее сделками. Не спрашивайте, как удалось впихнуть это в свое расписание. Приоритеты и все такое.

— Договор я проверил, годный, ты будешь богата. Я даю добро.

Мы всё ещё идем к парковке. С детьми расстояние в двести метров тянется бесконечно.

— Серьёзно? Вот так просто?

— Серьёзно. Я дописал пару пунктов, чтобы тебя подстраховать, отправил на почту тебе и юристу Литвинова. Он пока не ответил.

Рада заглядывает в телефон.

— Ты отправил в четыре утра! Еще бы он ответил. Как это вообще было, Савелий? Почему бы в три утра мне не почитать договор?

— Ты вообще спал сегодня? — встревает Ростислав. — Сможешь нормально вести машину? Дорога дальняя.

— Руки трясутся слегка, а так смогу.

Я честно не собирался его злить, но, видимо, получилось. Ростислав резко останавливается и сообщает, что ему нужно спешить. Странно. Обычно строитель не придает большого значения моим репликам. Сейчас в нем как будто пылает что-то другое. Словно дело не во мне. Они поссорились? Что-то случилось в Карелии? Он будто на грани.

Поспешно попрощавшись, Ростислав уходит. Я перехватываю коляску, сумку, и мы продолжаем путь к машине.

— Любовь прошла-а, завяли помидоры... — аккуратно комментирую произошедшее.

— Любовь не прошла, — осекает Рада. — У нас действительно проблемы, а ты ведешь себя отвратительно. Ты — не привилегированная единица, Савелий, и я тебе не разрешаю такое.

— Я веду себя обыкновенно.

— Я знаю. Однако не всем это подходит.

Мы останавливаемся у машины и смотрим друг на друга. Чуйка подсказывает, что Рада хочет поделиться чем-то важным, но как будто не решается. Нервничает. Поэтому начинаю снова:

— Это было навсегда, пока не кончилось.

Она хмыкает. Усаживает бодрствующего сына в автокресло, пристегивает, а потом внезапно подходит ко мне и крепко обнимает за шею.

Зрителей больше нет, провоцировать ревность не у кого, поэтому я слегка медлю прежде чем дружески похлопать ее по плечу.

Между нами никогда ничего не было, хотя возможностей судьба предоставила массу. Мы просто друзья. Пусть когда-то давно, в первые недели знакомства, я и разглядывал ее фигуру из любопытства, но вскоре Радка начала встречаться с Адамом. А теперь... ее жизнь — скорбь, с единственным утешением в материнстве.

К чужому горю такой силы прикасаться жутко, и что ни говори, в глубине души я благодарен Ростиславу, что он хоть как-то, корявенько, со своей собственной выгодой, но заботится о Раде.

Он дурак, что ревнует ко мне.

— Дай Бог здоровья и терпения девушке, которая тебя полюбит, — шепчет Рада обреченно.

Смешно.

— Сама будет виновата. Давай-ка закинем твои сумки в машину.

Кстати о девушке.

Пока багажник открывается, а Рада закрепляет второе автокресло, я быстро разглядываю через фронтальную камеру красноватое пятно на шее. Оно не огромное, иначе бы я сам заметил. Но, если приглядеться — никаких сомнений, что это.

Набираю Саше: «Ты поставила мне засос. И я искренне надеюсь, что это случайность».

Она пишет, стирает. Пишет. Наконец, после минуты ожидания приходят буква и вопросительный знак:

«Я?»

«Смешно».

«Ладно. Может, ты перепутал?»

Я скидываю фото.

Саша отвечает:

«Упс. Ну допустим».

«Мы поссоримся».

«Сава, я не специально. Мне, видимо, было очень приятно, и я забылась».

Не люблю, когда меня называют сокращенным именем. Сказать по правде, меня никто не называл Савой в детстве, а став старше, я сам просил так не делать. При этом в нашем с Александрой общении есть только имена, без прозвищ, и это мне как раз нравится. Наши отношения как будто чище и взрослее всего прочего.

Она пишет снова:

«Очень приятно».

Мы были близки несколько часов назад, и это было... по-хорошему неаккуратно. Безумно. Потом я прямо в постели правил договор, пока сладкая, как главный приз, Саша дремала на моей груди. В четыре я отправился в аэропорт, а она впервые осталась у меня дома одна. Меня это беспокоит, но я бы не выставил ее так рано на улицу.

Смягчаюсь:

«Я еще помню времена, когда ты была застенчивой».

— Ростик тоже сам виноват, что полюбил меня? — говорит Рада внезапно, и я убираю телефон. — Как думаешь? Я веду себя как стерва, и он недоумевает, что происходит.

— Нечего было прикидываться ангелом поначалу.

Она продолжает заниматься детьми, недовольно ворча:

— Можно было хотя бы не целовать меня в губы при встрече.

— Ну и втащил бы мне. Ладно, я просто дурно спал и не в настроении.

Зачем-то лгу. У меня было хорошее настроение, когда я был дома с ней.

Хотя понятно, зачем лгу: мне неудобно, что оно было настолько хорошим. Я читаю новое сообщение от Саши:

«Скучаешь по ним?»

По временам, когда она была застенчивой?

«По тебе голенькой».

«Тогда звони, как вернешься. Я буду рада увидеть тебя в любое время».

Смотрю на сообщение. После такого секса, что был у нас, хочется еще и еще. Но мы оба так много работаем. Вы не представляете, как много мы работаем и как мало времени остается на утоление личного интереса.

«Я позвоню раньше».

«Отлично. И передавай ей привет!»

«Кому?»

«Той, что заметила засос. Ты бы сам не успел так быстро. И вряд ли тебе бы на него ткнул клиент-мужчина».

Эмм. Ну ничего себе.

* * *

Дорога неблизкая, мои крестники спят, мы с Радой пьем кофе и разговариваем о поездке в Карелию, деньгах, ее замужестве. Все эти вопросы непростые. Однако ее волнуют лишь они и детский режим, а в последнем я не помощник. Когда мы закончим со сделкой, Рада будет богатой, из-за этого у нее появились проблемы с мужем.

— Не каждый мужчина сможет ужиться с более успешной женщиной, — говорю ей наконец.

— Ты думаешь, Ростик не сможет?

— Я не знаю. Но таких денег ему не заработать никогда. Он другого склада человек.

— Я ведь не о деньгах. Я о любви.

Недолюбленные дети вырастают и ищут ее повсюду.

— Неужели тебе не хватило в этой жизни любви? Поразительно упертая женщина. — Видя, что Рада не против пооткровенничать, я перехожу к сути: — Но ладно, пока пацаны спят. Ты насчет Литвинова ничего не хочешь мне рассказать?

Она докладывает сразу