Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

там больше не происходит.

Три раза ха.

Ночная жизнь в столице кипит, музыка заводная, народу — пресс! Я проталкиваюсь мимо столиков, оглядываюсь по сторонам и замечаю его. Самого неотразимого мужчину в моей жизни.

Савелий сидит у бара и сосредоточенно читает что-то в телефоне. Спина прямая, осанка идеальная, плечи широкие, профиль мужественный, рубашка белая. Перед ним полупустой стакан с напитком. Вау.

Не я одна отмечаю его неотразимость: не успеваю сделать и шага, как к нему подходит девица, кладет ладонь на плечо. Ее подружка ждет в сторонке, и она тоже очень хороша. Я мгновенно вспыхиваю от ревности!

Савелий поднимает глаза, и его губы растягиваются в приветливую улыбку. Он качает головой и что-то говорит, указывая на соседний пустой стул, на спинке которого висит пиджак. Девушка, смутившись, отвечает. Он кивает с благодарностью, но снова качает головой. Она в замешательстве. Я в ревности. Савелий возвращается к телефону, опять становясь мрачно-суровым.

Моя стервозность сменяется встревоженностью. Мы по-прежнему «не пускаем» друг друга в рабочие вопросы, и я не знаю, могу ли спрашивать.

Собираюсь с силами и подхожу. Точно так же касаюсь его плеча, как минуту назад незнакомка. Брови Савелия сдвигаются сильнее, он вскидывает взгляд, и сердце сжимается... Но через мгновение он расплывается в улыбке, и я захлебываюсь радостью. Улыбаюсь в ответ.

Каждая встреча с ним до дрожи. Да что же это такое?

— Привет! Давно ждешь? — кричу ему в ухо.

Он спрыгивает со стула, и мы приветственно чмокаем друг друга в щеки. Потом в губы, а потом он меня целует, прижимая к себе. Если бы у меня были крылышки феи, они бы неистово затрепыхались, приподняв над землей.

Савелий помогает снять пальто. Он прекрасно собой владеет, но я успеваю заметить, как его взгляд быстро скользит по моим ногам, а кадык дергается, и ощущаю удовлетворение.

Здесь шумно. Ему тоже приходится говорить на ухо, при этом приобняв меня за талию:

— Наш столик еще готовят. Посидим у бара?

— Конечно!

Я тысячу лет не сидела у бара! Мне все интересно, и я с радостью забираюсь на высокий стул.

— Ты голодная? Выбор тут небольшой, но готовят неплохо.

— Нет, я поела дома, — отмахиваюсь. — Закажешь мне какой-нибудь коктейль?

Савелий демонстративно закатывает глаза, и я смеюсь. Пожимаю плечами.

— Извини, в следующий раз я приду ужасно голодная! — перекрикиваю шум.

Он снова улыбается. От его улыбки я натурально плавлюсь.

Это состояние лишь усиливается, когда в следующие три часа мы перебираемся за столик на втором этаже, выпиваем по три коктейля, пробуем кучу закусок и болтаем, болтаем, болтаем без остановки.

Савелий рассказывает очередную наполовину криминальную историю из своего южного прошлого, и я хохочу так, что слезы выступают.

— Перестань! — умоляю. — Я сейчас умру! — Хватаю салфетку и по очереди прикладываю к уголкам глаз.

Мои бедные стрелки! Боже, как это смешно!

— Потому что документов-то нет больше, — заканчивает Савелий, и я падаю на стол.

— Господи, это ужасно! Просто отвратительно. И так, блин, смешно! Как это было низко. Савелий!

Я и правда плачу, аккуратно вытираю лицо, и он разводит руками, как-то странно улыбаясь.

— Что? У меня потекла тушь?

— Нет. — Савелий облокачивается на стол и тоже посмеивается. — Знаешь... когда у меня не было бабок и я хотел понравиться девушке, то изо всех сил старался шутить. Теперь деньги есть. Но вместо того, чтобы их тратить, мы как кони ржем уже три часа. — Он допивает свой напиток. — Ты в курсе, сколько времени?

— Прости, но было невыносимо. Расскажи еще что-нибудь такое же гадкое. — Я хлопаю в ладоши, предвкушая. — Пожалуйста. У меня была такая скучная жизнь, оказывается.

Савелий усмехается. Достав из кармана четки, начинает машинально их перебирать. Я уже успела привыкнуть к этой его особенности. Иногда он крутит бусины, когда о чём-то размышляет, иногда — когда хочет курить или от скуки, но чаще — от нетерпения.

— Может, лучше ко мне поедем? — предлагает Савелий.

— А ты расскажешь еще что-нибудь?

— А как же. И покажу.

— О, Господи. Видимо, я пьяна, но мой ответ: да!

— Ты очень пьяна.

— Тогда давай возьмем с собой шампанское!

Перед тем как надеть пальто, я отправляюсь в дамскую комнату. А когда выхожу, попадаю в мужские руки. Здесь темно, и в первую секунду я начинаю паниковать, пока не понимаю, что это Савелий. И мир замирает.

Мы долго, словно так и было задумано, обнимаемся в полумраке коридора, среди людей, снующих туда-сюда, то и дело налетающих на нас. Время хорошо за полночь, Савелий нависает сверху, мы жадно целуемся, разгоняя и без того бешеный пульс. Музыка становится громче, двери хлопают, замерший мир немного покачивается.

— Я тебя хочу, — шепчу ему на ухо. — Я так сильно тебя хочу, Сава.

Он быстро кивает. Я чувствую его ладонь на внутренней стороне бедра. Крылышки за спиной бьются отчаяннее. Я интуитивно приподнимаюсь на носочки, и рука Савелия скользит под подол. О чёрт.

Мы вплотную друг к другу. Его пальцы между моих ног. Гладят то нежно, то настойчивее, чертят узоры вокруг чувствительных точек. Его губы ловят мои стоны. Движения ускоряются, он трогает именно там, и я плавлюсь от запретного наслаждения.

Его рука смелеет. Воздействия больше. Я начинаю гореть и дрожать от возбуждения: «Сава, Сава.... нельзя, опасно». Он ничего не отвечает, лишь вжимает в стену, как бы ограждая, пряча.

Нас снова резко толкают. Савелий раздраженно оборачивается, в этот момент его пальцы делают очередное движение и... меня перекидывает через грань. Ощущая сладкую дрожь, я обнимаю его и заставляю вернуться ко мне. Обхватываю ладонями щеки. Касаюсь поцелуем губ, мягко прикусывая нижнюю. Оргазм омывает волнами. Он совсем не такой сильный, как с проникновением, но обстоятельства столь острые, что я захлебываюсь адреналином.

Через минуту Савелий одергивает мое платье как ни в чем ни бывало. Я поправляю подол, и, взявшись за руки, мы возвращаемся из темноты в бар, где люди и музыка, закуски и коктейли, танцы. Все это было так прекрасно десять минут назад и потеряло смысл сейчас. Савелий помогает мне одеться, накидывает пиджак сам.

В такси он, задумавшись, машинально поглаживает губы той самой рукой, и я не отрываясь слежу за его движениями.

Квартира уже знакома.

— Закрой глаза, я приберусь! — кричит Савелий, спеша в гостиную.

Но я, конечно,