Дверь с грохотом распахнулась. Блок Эдгара встал между мной и Комаровым. Тот упал на пол, что-то хрустнуло, он вскрикнул и схватился за ногу. Внутри меня все еще пылал гнев. Друг подбежал, схватил меня за плечи и с силой встряхнул.
- Кирилл, очнись! Приди в себя, чертов придурок!
Что-то изменилось в комнате. Запах. Влетевший ветер. Материя. Комната плыла перед глазами. Сквозь опьянение силой я повернул голову к выходу и увидел её. Арина испуганно смотрела на меня, не решаясь переступить порог дома.
- Уведи её отсюда!
***
Он сошел с ума. Определенно сошел с ума. Я замерла в дверях не в силах пошевелиться. Впервые в жизни он так пугал меня. Даже в тот день на площади он не был таким: опьяненным силой, пугающим, жестоким. Коля рухнул на пол и, подчиняясь мимолетному порыву, я подбежала к нему.
- Ты в порядке? Нога? – он молча смотрел на меня. Шок? - Осторожно. Сейчас помогу тебе встать.
Едва я коснулась его плеча, как Комара отбросило в сторону на несколько метров.
- Арина, не трогай его! Ради Творца, - Эдгар все еще пытался утихомирить Наставника. Сидя на полу, я чувствовала себя маленькой девочкой перед лицом жестокого родителя. Каждый мускул моего тела напрягся до боли. Я больше не пыталась добраться до Комара. Мне хотелось лишь одного – спрятаться. Переждать эту бурю и дождаться солнца. Я заметила пошатывающуюся Машу, она с трудом поднималась на ноги. Что здесь произошло? Ей тоже досталось от Наставника?
- Маша, стой на месте, не приближайся! Арина, подойди. Успокой его. Я пока осмотрю Колю.
Дрожа от страха, я поднялась на ноги. Я? Успокоить? Почему я, здесь есть его девушка, будущая жена или как там её еще назвать. Но Эдгара это мало волновало. Он отошел в сторону. Впервые за несколько недель мы с Кириллом стояли лицом к лицу при свете дня. Впервые за все время нашего знакомства я боялась сделать шаг к нему на встречу. Да и как посметь, когда каждой клеточкой кожи чувствуешь колючий взгляд Маши.
***
Она боялась меня. Осознание этого причиняло нестерпимую физическую боль. Почему Эдгар не прогнал её? Это был приказ, между прочим. Она подбежала Комарову и пытается помочь. Нет, я не хочу видеть, как она прикасается к нему. Её внимание станет для него маленькой победой, этого я не потерплю. Не на моем поле, не с ней. Материя все еще пульсирует и любое, даже самое ничтожное мое желание, будет исполнено за долю секунды. О нет! Комарова отбрасывает в сторону.
- Эдгар, убери её отсюда. Сейчас же! Это приказ, черт подери!
Если Арина сейчас не уйдет… Поздно. Она касается своими мягкими пальцами моей руки. Замирает на секунду, словно ожидая удара. Неужели она думает, что я способен причинить ей вред? Немыслимо.
***
Полюса рук замкнулись. Я помню, что он просил меня не делать этого, но сейчас давать ему право голоса значило позволить причинить вред Коле и, возможно, всем нам. Выбор был очевиден.
Как и тогда в комнате, мир исчез. Невидимая материя превратилась в огромного чеширского кота, мурчащего от удовольствия. Довольного своим коварным замыслом. Но для меня это уже не имело значения. Важно одно: в его глазах больше нет гнева, они становятся чуть светлее. Все еще темные, но теперь я могу видеть тонкую коричневую нить радужки. Горная река, которую последние несколько недель мне удавалось удерживать в русле, столкнулась с порогом и готова была рухнуть вниз, разбить водный поток о камни и высвободить энергию. Невероятно. Всего одно касание и я больше не управляю собой. Встаю на цыпочки и касаюсь его лба своим, замыкаю полюса. Тихо, одними губами прошу его:
- Обещай, что не причинишь никому вред. Пожалуйста.
Наставник не отстраняется, несмотря на присутствие Маши. Он не говорит этого вслух, но я знаю – ничего больше не будет. Его злость ушла. Неужели получилось? Кто управлял моими действиями последние несколько секунд? Сама я бы никогда не осмелилась вести себя так на глазах у Маши и Коли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Откуда-то издалека слышу голос Эдгара:
- Уведи его наверх.
***
Дверь его комнаты, наконец, захлопнулась за нашими спинами и я облегченно выдохнула. Но замерла на вдохе, когда кольцо его рук сомкнулось на моей талии. Считанные минуты назад я боялась его, теперь же готова была раствориться в горячих объятиях без остатка.
- Спасибо, - его дыхание обжигало шею, губы почти касались мочки уха. По телу пробежала легкая, едва уловимая дрожь. Мне потребовалось сосредоточие всех сил, чтобы снова начать дышать. Хотя, кому это было нужно? – Побудь со мной, пока не вернется Эд. Когда ты рядом, меня не так пугают последствия.
Если несколько минут назад я управляла ситуацией и вела его за собой, как послушную марионетку. Сейчас ситуация в корне изменилась. Теперь я превратилась в заложницу желаний. Чьих? Хороший вопрос. Он не хотел, чтобы я уходила до прихода Эдгара. Я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Почему мы не можем стать статуей? Навсегда замереть вот так, вдвоем, в этой комнате.
- Опрометчивое желание. Если я превращусь в камень, стоять рядом со мной будет не так приятно.
Он улыбается. Я чувствую это, не оглядываясь. Кому в сущности нужны глаза, если все можно узнать по биению сердца, дыханию и едва ощутимому движению губ?
***
Она мечтала о вечности, я же мог дать лишь несколько минут. Себе. Ей. Нам. Теперь моя очередь бояться. Последствия этой потери контроля будут существенными. Комар снова видел то, что ему ни в коем случае не положено было видеть. О предстоящем разговоре с Машей я даже думать не хочу. Сейчас их возьмет на себя Эдгар, но это будет лишь начало.
- За что ты так с ним?
- За то, что он любит тебя.
***
Всё рассыпалось. Магия момента. Связь. Тепло. Материя, обволакивающая нас плотным коконом рассыпалась на тысячи осколков. Я нашла в себе силы вырваться из объятий Кирилла и, наконец, взглянуть ему в глаза. Правда? То, что ты говоришь, правда?
- Я не хотел. Честно. Поверь мне, пожалуйста. Он пришел ко мне, рассказал, что видел нас в твоей комнате. Обвинил в нарушении закона Ассоциации и начал угрожать, что расскажет все Главе, если я не прекращу «с тобой играть». Представляешь? Играть, - он снова начинал злиться.
- Поэтому ты решил его убить? – у меня не укладывалось в голове. Он же Мыслитель, ангел-хранитель, который читал мне лекции на тему морали и человеколюбия. Откуда взялась эта жестокость?
- Я пытался защитить тебя. Вот еще одна причина, по которой мне нужно быть осторожным с чувствами, - не предприняв никаких попыток вновь подойти ко мне, он опустился на пол. Я молча наблюдала за ним, чувствуя его раскаяние, боль и страх. - Иногда моя сила выходит из-под контроля. Материя концентрируется и каждое мое желание, даже самое жестокое и опрометчивое, становится реальностью. Сегодня, разговаривая с Комаровым, я поддался этому искушению. Когда я понял, что он любит тебя и по глупости может рассказать о нас Ассоциации, материя взбесилась и я вместе с ней. Маша попала под горячую руку. Остальное ты видела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он сидел на полу, подпирая спиной стену. Голова устало опущена, взгляд устремлен в пустоту, мысли где-то далеко в мире угрызений совести, судорожных поисков выхода из ситуации и легкого налета паники. Всё, что я могла сделать – это сесть рядом с ним. Держать его ладонь в своей и гладить по спутавшимся волосами. Не знаю, сколько времени мы провели вот так. Молча.