***
- Успокойся, это не смертельно, - он раздраженно потирал пострадавшую ладонь. Одна прядь его волос упала на лоб, мне стоило огромных сил удержаться и не поправить её. Сложно было лишить себя прикосновений. Очень тяжело. Особенно здесь, где нас никто не видит. Когда мы снова в окружении темноты.
- Кирилл, я подумала о нас. И я против твоего предложения. Сегодня, в этом саду, я уже видела людей, которые пожертвовали всем ради Ассоциации и её правил. Пошли на поводу у собственного долга. Что они получили взамен? Сам видишь. – я сделала шаг по направлению к нему. Он шагнул назад, удерживая дистанцию. Впервые в жизни мне приходилось нападать, странное ощущение. - Не знаю, как быть дальше, но я на сто процентов уверена в одном - мне не хочется двадцать лет спустя оказаться на их месте. Поэтому я не откажусь от тебя. Да, это эгоистично. Да, ты ненавидишь во мне эту черту. Но это моё решение. Рано или поздно я приду к тебе. Слышишь? Для тебя не существует ограничений, кроме тех, что ты придумал себе сам. Не строй еще одну стену, строй мост. Я начну со своей стороны пропасти и буду ждать тебя на середине.
С каждой моей фразой он удалялся. Делал шаг назад и пропадал в темноте. Я шла навстречу, но не могла догнать его. Он исчез. Тихий шорох крыльев и пустота. Снова одна, среди давящего на легкие сладкого запаха цветов шиповника и обжигающего ледяного воздуха. «Он убьет меня, когда узнает, что сообщение Оракула – подделка» - я поймала себя на мысли, что неосознанно умолчала об этом факте. Да, в тайне я надеялась на то, что он будет рядом. Пусть даже так. Пока только так.
Глава 12. Ученики
***
Ждать или не ждать, вот в чем сегодня мой вопрос. Решала я его просто - ждала. Ждала расплаты за свое вчерашнее заявление в саду. Делала я это, глядя из окна учебного класса на серое небо, соприкоснувшееся с потемневшими от дождя горными вершинами, шапки которых давным-давно потерялись в облаках. Или недавно? Может, это мой Наставник когда-то сделал эти горы чуть выше, чтобы они смогли дотянуться до неба? Я отмахнулась от назойливых мыслей, вновь и вновь возвращавших меня к нему.
- Не спи, а то замерзнешь! – Лера устроилась за соседней партой. – Получила смс? Сегодня, после занятия, у нас первая встреча с Эдгаром. Я думала, он на нас плюнул, как Наставник на Колю. У них тоже до сих пор ни одного занятия не было!
- Да, видела. Может, Наставник пока занят? – говорить о нем ровно и спокойно получилось неожиданно легко. Стрелка на часах, висевших на противоположной стене, неумолимо приближалась к тому времени, когда откроется дверь и в неё войдет…
- Всем добрый вечер! – прозвучал в аудитории знакомый голос. Одновременно все присутствующие повернулись в сторону выхода и удивленно уставились на монументальную фигуру Эдгара.- Что? - в вопросе никаких эмоций, только правая бровь едва приподнялась. Его, кажется, забавляло наше удивление. - Кирилл на срочном задании, у одного из его постоянных Объектов рецидив. Ему пришлось уехать. Есть еще вопросы или мы можем начать занятие?
У меня были вопросы. Главный из них: «Это правда или предлог?». Одержимая им, я была слишком рассеяна и мысленно благодарна Эдгару за то, что он меня не спрашивал и не вызывал на практики. Мы подробно разбирали вчерашнее фиаско каждого конкретного члена Команды, минуя меня и Леру. Возможно, его гуманность - это просто отсрочка и нам предстоит серьезное испытание на дополнительных занятиях?
- Как бы там ни было, - завершил Эдгар «разбор полетов», - вы все попали в одну и ту же ловушку. Вы поддались чувствам, занервничали и не смогли рассуждать хладнокровно. Итог – все мертвы. Никогда на свете не появится прекрасного литературного произведения, которое должен был написать погибший журналист, никто не расскажет о милосердии обезумевшим от ненависти людям во всем мире, как это сделала бы погибшая медсестра. Потеря одного Гения – трагедия. Вы потеряли пять. Это катастрофа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы сидели, дружно опустив головы. Странно, когда занятия вел Кирилл, он никогда не объяснял нам важность каждой конкретной жизни. Наш официальный наставник рассказывал нам о работе Мыслителя, как о задаче, которую нужно выполнить и забыть, но никогда, как о важной миссии, имеющей значение в мировом масштабе.
- Как мы можем этого избежать? – подал голос с первой парты Коля.
- Прекрасный вопрос для будущего Командира, тебе часто придется задавать его себе, - Эдгар одобрительно кивнул Комару, - Когда вы на задании, чувства могут стать помехой. Это главное, чему вас пытается научить Кира при помощи этих иллюзий. В любом месте и любой ситуации главное - сохранить жизнь Объекта. Если вы сможете закрепить эту мысль в своих головах, то проблем не возникнет, - он выразительно похлопал себя пальцем по лбу. – Я не обещаю, что это легко, но гарантирую, что когда-нибудь самоконтроль спасет жизнь вам и вашему Объекту.
По спине пробежали мурашки. Он говорил для меня? Взгляд Эдгара не цеплялся ни за кого конкретного, он вел себя, как типичный преподаватель, уделяя примерно одинаковое количество внимания каждому из присутствующих. Почему меня так задела эта фраза? Он считает, что мы не сможем работать вместе с Кириллом? Или у меня начинается паранойя? Ни один из этих вопросов я задавать не стала, ни на занятии, ни при разговоре после.
***
Наша первая тренировка целителей началась с самого неожиданного из возможных вопросов.
- Что вы знаете о любви? Это первый вопрос, который я хотел бы задать будущим Целителям. – Эдгар несколько секунд внимательно смотрел на нас с Лерой. Мы переглянулись, и, кажется, одновременно опустили глаза вниз. - Судя по вашим покрасневшим щекам, ничего. Сейчас я говорю не о любви в романтическом понимании, не о любви мужчины и женщины. Это лишь одна сторона чувств, на которой по непонятной причине зацикливается 90% населения Земли. Чтобы исцелять, вы должны научиться любить всё: от грубого камня, лежащего на дороге, до цветущего дерева в прекрасном саду, от ужалившей вас пчелы до обидевшего вас человека. Искренне полюбить все, что вас окружает, будь оно плохим или хорошим.
В этот момент я поняла, что Целителя из меня не выйдет, как ни старайся. Если я запнусь о камень, то пну его в ответ, если меня ужалит пчела, я прихлопну её тапкой, если человек причинит мне боль – я не смогу простить. Как не могу простить сейчас Киру или Машу. Какой после этого из меня Целитель?
- Но не спешите впадать в уныние. – видимо, на наших с Лерой лицах отразилась полнейшая безысходность, - сейчас я говорю об идеальных чувствах для Целителя. Полностью соответствовать этому идеалу не может никто. Люди не идеальны, а мы хочешь-не хочешь тоже немного люди.
- А существовал когда-нибудь идеальный Целитель? - поинтересовалась Лера. Эдгар на секунду задумался. Я кожей чувствовала, что он на несколько секунд отправился туда, где был его идеальный Целитель. Что с ней? Она чувствует себя лучше?
- Нет, увы, но ничего не мешает вам стремиться к совершенству. Именно над этим мы с вами и будем работать.
Следующий час мы подробно разбирали механику дара Целителя. Оказывается, это не так просто – излечить. Захотел и раны исчезли? Увы, нет. Во всем должно быть равновесие, если где-то убыло, значит, где-то прибыло. В данном случае, Целитель забирал все на себя: болезни, раны, травмы. И, что казалось мне самым ужасным, Целитель должен искренне захотеть сделать это. Какой нормальный человек на это согласится? Получить вместо кого-то перелом ноги или рваную рану живота? Я не представляла. Весь дар Целителя состоял в том, насколько быстро он может восстановиться после. Забрать просто – пережить травму другое дело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})