– Я поеду в Келангу, к Берсерену. Если он выслал войска для подкрепления, нужно перехватить их в пути.
– А если не выслал?
– Когда он узнает, что случилось, он будет сговорчивей.
Кто-то тронул Вальборна за плечо.
– Ваш конь, мой правитель, – сказал подошедший сзади Тревинер. – У вас кровь на спине. Вы ранены?
– Потом, – отмахнулся Вальборн и взял повод у охотника. – Тревинер, со мной поедешь ты и еще несколько конников. Выбери остальных.
Он едва сдержал стон, вскакивая в седло, потому что рана болела все сильнее. Обычай уттаков окунать наконечники стрел в гниющие трупы животных или убитых врагов делал опасными даже легкие ранения, Когда подъехал Тревинер с несколькими всадниками, правитель тронул поводья и направил коня через лес на юг. Остальные пошли вслед за Лаункаром на запад, туда, где виднелись розоватые вершины Оккадского нагорья.
Всадники скакали всю ночь, невзирая на кромешную тьму, стоявшую в лесу из-за новолуния. Вальборн начал понемногу отставать. Его рана воспалилась, каждый шаг коня отдавался болью с головы до ног. Когда на очередном скачке конь споткнулся об упавшее дерево, правитель Бетлинка не удержался в седле и слетел на землю.
Падение осталось в памяти Вальборна, но удара о землю он уже не помнил. Сознание вернулось к нему перед рассветом. В густо-серых сумерках едва виднелись стволы деревьев, на востоке светлел край неба. Вокруг не было ни людей, ни лошадей, ни своих, ни чужих.
Из-за жара Вальборн плохо воспринимал реальность. Он помнил только, что нужно дойти хотя бы до Оранжевого алтаря. Солнце поднялось к середине неба, затем спустилось к закату, а он все шел через лес, почти бессознательно придерживаясь направления. Ночь он провел в полузабытьи под деревом, а наутро вышел на дорогу, ведущую от Бетлинка к Оранжевому алтарю. Он шел по ней еще полдня, едва различая колею, ощущая себя факелом, плывущим по подземному коридору, пока не упал в очередной раз, чтобы больше не подняться.
В отряде пропажу Вальборна обнаружили только на рассвете.
Тревинер, скакавший первым, заметил, что отряд за ночь сильно уклонился к западу, и подал сигнал остановиться. Всадники, серыми тенями возникающие из-за деревьев, собрались вокруг нега. Тревинер поискал взглядом правителя, но увидел только его коня, который всю ночь бежал за отрядом, повинуясь стадному инстинкту.
– Мы потеряли нашего правителя, господа рубаки! – удрученно воскликнул он. – Кто-нибудь слышал ночью крик или стон?
Все молчали. Никто из них не заметил, где и когда это случилось.
– Вот что, молодцы, – решил охотник. – Поезжайте-ка вы в Келангу, а я своего правителя не брошу. Я отыщу его и догоню вас.
Подъехав к коню Вальборна, он взялся за уздечку.
– Ну что ты наделал, дрянь! – принялся он отчитывать коня, словно тот мог понять его. – Бросил своего хозяина, грифоний ты обед! Моя Чиана никогда бы себе такого не позволила!
Он махнул рукой оставшимся и поехал в обратный путь, прихватив с собой коня правителя. Около полудня он нашел место падения Вальборна – траву, примятую от удара тела о землю, и пеший след, ведущий на юг. Охотник ехал вдоль полоски примятой травы до позднего вечера, пока не был вынужден остановиться на ночлег, чтобы не потерять след.
Рано утром он снова отправился в путь и к полудню обнаружил место ночевки Вальборна, а вскоре выехал на дорогу. К вечеру он нашел своего правителя лежащим у дороги, в жару и без сознания.
Короткого осмотра хватило, чтобы убедиться, что воспаленная рана смертельно опасна. У Тревинера оставалась одна надежда – черные жрецы храма Саламандры, которые, по слухам, могли излечивать такие раны. Он усадил Вальборна на коня – сам потом удивлялся, откуда взялись силы, – и привязал ремнями к седлу. Затем он гнал коней добрую половину ночи, пока не добрался до Оранжевого алтаря. Там он соскочил с кобылы у ворот храма Мороб и что есть сил застучал в чугунные створки.
XIII
Ранним утром, когда солнце еще не коснулось самого высокого из семи куполов храма Мороб, великой Саламандры, богини жизни и смерти, площадь у храма была безлюдна. Спали оранжевые жрецы – исполнители ритуалов храма, жившие в длинном двухэтажном доме на площади, было тихо в небольшом домике черных жрецов, стоящем по ее другую сторону, еще не появились слуги и работники из соседнего поселка, не было больных и паломников, ежедневно толпившихся у храма.
Две женщины в оранжевых накидках яркими пятнами выделялись на пустынной площади. Обе были высоки, стройны и пышногруды, с яркими и броскими чертами лица, с тяжелыми пучками волос, заколотыми перламутровыми гребнями по последней моде Келанги. Среди оранжевых жриц не было некрасивых женщин. Каждая из них, в легкой пламенеющей накидке без рукавов, закрепленной на плечах драгоценными заколками, с браслетами в виде саламандры на запястьях, в плетеных сандалиях, завязанных у щиколоток, могла бы остановить взгляд любого мужчины.
Женщины, неразговорчивые и сонные с утра, отдыхали, поставив на мостовую тяжелую корзину с продуктами для завтрака, которую несли из кладовой в кухню.
– Смотри! – Одна из жриц дернула за руку другую. – Это она!
Женщина в черной накидке вышла из дома черных жрецов и направилась через площадь к дверям храма великой богини. Обе жрицы следили за ней немигающими взглядами аспидов до тех пор, пока та не скрылась за углом храма.
Они одновременно взглянули друг на друга.
– Даже не оглянулась, – прошипела одна. – Она и замечать нас не хочет!
– Очень ей это нужно! – поддакнула другая. – Старик души в ней не чает.
– Да, ее никогда не пошлют на кухню. Ученица самого старика, как же! – фыркнула первая. – А ведь с ее ростом она никогда не стала бы даже оранжевой жрицей, если бы не старик. Ее давно выгнали бы или отослали на другой алтарь.
– Говорят, он передал ей все свое умение и всю свою силу, – шепнула вторая жрица, опасливо глядя на угол, за которым скрылась прошедшая мимо женщина.
– Чепуха, сила не передается. Это каждый жрец знает.
– А вдруг передается? Если бы старик со мной занимался столько же, я бы владела магией ничуть не хуже. – Жрица вскинула голову с видом, говорившим, что у нее, конечно, все получилось бы гораздо лучше. – Ока просто окрутила старика, вот и все!
Под стариком имелся в виду Шантор, магистр ордена Саламандры. Он действительно был очень стар. Даже пожилые жрецы помнили его таким же, как и сейчас, – высоким, белым, худым и никогда не улыбающимся.
Первая жрица, лучше разбиравшаяся в магии, отрицательно покачала головой:
– У нее есть своя сила. Ее время не берет. Она и сейчас точно такая же, как десять лет назад, когда появилась здесь. У нас таким был только Авенар, помнишь? Его тоже время не брало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});