– Как это?! – похолодел Шемма.
– Всех попавших к нам сверху у нас казнят. Мы не держим на вас зла, это делается для нашей безопасности. Нас не много, куда меньше, чем вас наверху, поэтому мы должны быть осторожными.
– Я тоже не хочу вам зла! – воскликнул табунщик. – Зачем меня казнить?!
– Чтобы ты не проболтался.
– Но о вас знают наверху! Какой смысл меня убивать?!
– Знают?!
– Да. В поселке видят вас по ночам. Мне рассказывали о вас. Меня незачем, меня бесполезно убивать!
Глава общины задумался.
– Я скажу это владычице. Я объясню ей, что ты нам нужен, потому что знаешь оба языка, знаешь жизнь наверху и многое можешь рассказать о ней. Но обещай, что не попытаешься бежать.
Шемма замялся.
– Это в твоих интересах, – уточнил старший. – Тебя немедленно убьют, когда догонят.
– Обещаю, – вздохнул Шемма.
– А сейчас я доложу о тебе владычице, – сказал глава общины и поднялся с сиденья.
Шемма сообразил, что чем позже о нем доложат владычице, тем лучше.
– А что у вас едят? – спросил он.
– Ты голоден? Мы недавно завтракали, и я не подумал, что ты хочешь есть.
– Но ведь сейчас давно за полночь! – удивился Шемма.
– Мы спим, когда наверху солнце, а по ночам выходим на поверхность за древесиной и травами, – ответил его собеседник. – Сейчас тебе дадут поесть.
Жена главы общины поставила перед Шеммой две миски. В одной была мелко порубленная, пахнущая грибами кашица, в другой – ломтики, напоминающие тушеные корнеплоды. Шемма воодушевленно вдохнул струящиеся из мисок запахи, взял ложку и попросил:
– А хлеба у вас нет?
– Что такое – «хлеб»?
Табунщик вспомнил про полурастоптанную краюху у себя за пазухой.
Он достал ее и положил на стол.
– Вот это – хлеб.
Монтарвы склонились над краюхой, рассматривая незнакомую пищу.
– Пробуйте, – начал угощать их Шемма. – Вкусно.
Он оторвал большой ломоть, прикусил его и смачно зажевал грибную кашицу. Глядя на него, монтарвы начали пробовать хлеб, и скоро от краюхи ничего не осталось. Шемма управился с едой и повел глазами по столу.
– Мясца бы… – сказал он.
– Здесь нет мяса, – послышался удручающий ответ. – Мы едим то, что может расти под землей, – грибы и овощи.
– Совсем нет мяса?! – В голосе табунщика послышался испуг, не меньший, чем при упоминаний о казни. – Ни окороков, ни колбас, ни сала?!
– Эти слова нам незнакомы. Так называются блюда из мяса?
Шемма трагически кивнул.
– В колодцы при шахтах попадаются ящерицы, – пояснил один из монтарвов. – Они съедобны. Их собирают и подают на стол владычице, а другого мяса у нас нет.
– Скверно живете, – подытожил Шемма. – Я здесь долго не протяну. – Добродушный табунщик забыл, что его жизнь в опасности. – А ведь есть еще и паштет из дичи, – вспомнил он неудачный поход в цитионскую колбасную лавку. – Вот вкуснота-то! Я его даже и не пробовал… Как же вы тут живете, без настоящей-то еды?
– У нас есть плантации, где мы растим грибы и овощи, – начал рассказывать глава общины. – До недавнего времени еды хватало всем, но несколько полнолуний назад плантации владычицы стали чахнуть. Они у нее самые богатые, ни в одной общине таких нет. От урожая на них зависит питание всего Лура.
– И что же? – заинтересовался Шемма. Его интересовало все, связанное с едой.
– Теперь город не ест досыта, хоть и не голодает. – В голосе старшего прозвучали озабоченные нотки. – Начато строительство добавочных плантаций, но это займет годы.
– Ох и скверно! – проникся сочувствием табунщик.
– Данур, советник владычицы, объявил, что нет ничего угрожающего.
Но слухи ходят, люди встревожены. – Старший взглянул на Шемму и добавил:
– Да, знаешь, твой «хлеб» очень вкусный.
– Это еще что! – отмахнулся Шемма. – У нас его просто так едят, между делом. Монтарвы внимательно слушали табунщика. Старший указал ему на одну из лежанок:
– Раз у вас ночь, ложись сюда и поспи. А я пойду к владычице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});