Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

сжигать и их тела, если им это важно.

Белый волк мне тогда ответил:

— Их тела принадлежат лесу.

При мысли о скользких червях в раздувшемся теле меня передёргивает.

Мы не сжигали тела зверей. Каждый их клочок кожи принадлежит мухам и червям. Грязные грызуны найдут здесь пропитание, дадут новую жизнь. Кости послужат новым строительным материалом для насекомых.

Ёбаные обычаи двух миров. Я на всё это смотрел с абсолютным похуизмом. Всё это время меня мучал мой мочевой пузырь, как будто в нём бултыхалась не моча, а куча ржавых гвоздей. Хотелось жрать.

Долгожданный привал ситуацию никак не изменил. Стало только хуже. Еда закончилась, приходилось жрать лесные ягоды. Изголодавшая стая держалась из последних сил, чтобы нас не сожрать. Но я думаю, что это была некий блеф, внушаемый мне вожаком. Если вдруг звери решат кинуться на нас — не останется тут никого живого. У нас был договор, и никто не собирался его нарушать. Белый волк мне тогда сказал, что в этом лесу можно забыть об охоте. Стая готова терпеть, но только до следующей ночи. А там уже и сам вожак не в силах будет сдерживать свои гормоны. Инстинкт — он обретёт верх над разумом. Услыхав эту новость, Борис качнул головой, мол всё будет заебись! Нужно только потерпеть.

Надеюсь!

Мы развели костёр.

В шаре тёплого света, накрывшего наш отряд, на глаза мне попалось тело белого вожака. Я принялся его разглядывать, всматриваясь в каждый сантиметр. Всё как у Пича. Те же трещины, та же корка из засохшего гноя, и стружка из струпьев, обваливающаяся на землю при каждом движении. Любопытство скребло в затылке как короед в дупле. А почему бы и не спросить⁈

И я спросил. Мысленно. И я был услышан. Он уставился на меня уставшими глазами.

— Как я могу тебя называть?

— А как тебе удобно?

Я задумался. Только одно название лезло в голову.

— Альфа. Ты не против?

— Нет, человек.

— Меня ты можешь называть: Инга.

— Инга… — с сомнением говорит Альфа.

— Я хотел спросить… по поводу твоего тела. Что с тобой случилось?

Альфа принялся разглядывать меня, искал что-то в моих глаза, пробовал заглянуть в душу, но всё это время молчал как партизан. А потом резко отвернул морду, словно увидел что-то гадкое и противное. Лег на землю и свернулся калачиком. Вот и весь разговор! Да и не это было важно. Наше главное достижение — сегодня мы могли позволить себе сон. Спокойный, мирный сон, не боясь, что ночью тебе перегрызут глотку. Мужчина, тот, что с кольцом в ухе, захрапел первым, но меч продолжал держать в руке. Дэру перевязали все раны; ему повезло, что они были не такими глубокими, но, если бы мы прошли мимо — до утра бы он не дотянул. Из толстых веток смастерили ему носилки, а он, чтобы не так тяжко было его тащить, играл нам песни. Лучше бы он просто лежал и смотрел в небо, а то его жуткая музыка, испорченная стонами от боли только жути наводила. Осси дала ему попить воды, после чего он сразу же заснул. Пич давно посапывал у моих ног, протяжно пердя как жирный мужик в сортире фастфуда. Но один человек всё никак не унимался. Борис продолжал бодрствовать, почёсывая спину о кору дуба, словно огромный медведь. Свой меч он не держал в руке, но его взгляд держался не хуже бетонного моста над черным морем, улавливая каждое движение зверей. Не знаю, сколько он еще провёл времени в режиме постоянного сканирования, мои глаза сомкнулись раньше.

Утро выдалось влажным. Холодные капли росы выступили на лице как пот. Костёр давно потух, скинув с меня уютное одеяло тепла. Было одно желание — принять душ. Встать под напор горячей воды и простоять так весь день. Сейчас бы еще женскими руками вымыть мою грязную голову… ммм… И даже не смотря на весь этот лесной дискомфорт, я мог бы спать и дальше. Дрых бы на голой земле, но меня разбудили. Животное дыхание окончательно вырывает меня из моих кошмаров.

Открываю глаза. Вижу серую морду. Альфа. Он склонился над моим лицом, и смотрит меня, словно чего-то выжидая.

Я не испугался, но напрягся. В голове еще туманная пелена уходящего сна. К предстоящему диалогу я был не готов.

Резко кидаю взгляд на дремлющих у деревьев мужчин. Странно всё это. Возле каждого воина стоит по паре волков. Может мне чудится. Протираю глаза… Не-а, всё так и есть.

Вот тут я уже основательно присаживаюсь на измену.

— Что… — выдавил я из лёгких, сожрав последнее слово. — Что случилось?

— Надо идти, — говорит Альфа. — Первым, кого загрызёт стая — буду я. А уже потом — вы.

Сколько сейчас времени? Я уже собирался глянуть на запястье, надеясь там увидеть стрелку часов, но вовремя вспомнил: что я и где я.

— Борис! — кричу я на весь лес. — Просыпайся!

Мой поступок оказался недальновидным. Ну что поделать, я еще сам не проснулся! За то Борис, когда открыл глаза, в ту же секунду распрощался со сном, увидев возле себя двух волков. Он хватается за меч. Я знал, что так будет. Я подготовился. Его ладонь только полезла в высушенную ладонь меча, а я уже кричу ему:

— Борис, успокойся!

— Пусть отойдут, — прошипел мужчина, стреляя глазами в каждого волка. Меч он не вынимает из ножен.

— Не бойся…

— Я не боюсь!

Уже все проснулись. Быстро прикинув хуй к носу, все последовали примеру своего капитана.

Один неверный шаг, одно резкое движение, один чих, один пук, — и всему плану пизда. Единственный, кто продолжал мирно сопеть, не обращая внимания на происходящее — Пич. Собака валялась у меня за спиной, и если бы не его равномерное дыхание, щекочущее мне спину, я бы так и думал, что всю ночь мою спину подпирал камень.

— Всем успокоиться, — говорю я, оглядывая мужиков. — Волки нам не угрожает.

Не было никакой опасности. Всё ровно.

Я резко вскакиваю. Отряхиваю штаны, рукава. Беру кувшин. Остатками воды полощу рот, сплёвываю. Всё ровно. Хочу Альфу почесать за ушком, погладить по голове, но засранец уводит голову в сторону.

— Я не твой ручной пёс, — говорит он.

И то верно.

Когда все успокоились, протёрли глаза и умылись утренней расой, мы спокойно собрались, и двинули дальше, в сторону фермы. Солнце только-только отмерило