Читать интересную книгу Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк - Чайковский Петр Ильич

Вы спрашиваете, милый друг мой, про Константинополь. Нужно в этом городе различать европейскую часть, называемую Пера, от турецкой - Стамбула. Последний грязен, отвратительно мощен, переполнен стаями одичалых, отвратительных собак; Пера же есть во всех отношениях прекрасный европейский город с отличными гостиницами, магазинами, театрами, конными железными дорогами и всякими удобствами. В общем, Константинополь очень интересен, а Босфор с его дворцами, виллами, садами изумительно хорош и живописен. Французский язык понимается в Пеpe везде. Из древних памятников наиболее грандиозное впечатление производит Св. София, но и кроме нее очень много интересного в Константинополе. Очень сожалею, что константинопольское письмо мое пропало.

После Москвы я ездил на несколько дней в Петербург. Погода все время и в Москве и в Петербурге стояла небывало жаркая. Здесь тоже превосходно, и мне очень жаль, что в этом году Вы так поздно приедете в Россию. Кто знает, может быть, лето опять будет такое же холодное, как в прошлом году.

Позвольте поздравить Вас с совершившимся бракосочетанием Юлии Карловны с Вл[адиславом] Альбертовичем. Я питаю надежду, что эта коренная перемена в Вашей семейной обстановке не нарушит Вашего благополучия.

Не зная Вашего теперешнего адреса, посылаю это письмо на Mясницкую, в надежде, что Вам перешлют его.

Будьте здоровы, дорогой, милый друг мой!

Беспредельно преданный

П. Чайковский.

470. Мекк - Чайковскому

Chateau Belair, 29 мая/10 июня 1889 г.

Милый, несравненный друг мой! Перед самым отъездом из Belair хочу написать Вам несколько слов, чтобы сообщить о перемене адреса. Уезжаю я теперь в Париж смотреть выставку; пробуду там дней десять и тогда - в Россию, в Москву, где надеюсь быть около 20 июня, и прошу Вас, дорогой мой, Ваши письма адресовать теперь a Mоскву, Сокольники, на Ширяево поле, в собственную дачу. Я буду жить нынешнее лето в Сокольниках, потому что мне удобнее для моих дел.

На днях я получила Ваше дорогое письмо, пересланное мне из Москвы, и премного благодарю Вас за него. Как я завидую Вам, что Вы побывали в Константинополе; если бы я имела еще прежние силы и прежнее здоровье, я бы сейчас поехала туда, - так интересно видеть этот город.

У меня не всё в порядке. Анна немножко нездорова и лежит в кровати несколько дней, вследствие маленькой неурядицы при предполагаемой беременности, но теперь ей, слава богу, лучше. Сегодня приезжает Коля, и мы все вместе двинемся в Париж, а затем и в Россию, но на полдороге разъединимся: они направятся в Киев, а я в Москву. Кися такой прелестный ребенок, что я ужасно жалею, что Вы не можете ее видеть, милый друг мой.

Теперь в Москве меня ожидает много тяжелого и много неприятного по отношению к Милочкиному мужу и се делам; этому бедному ребенку так не повезло в жизни. Будьте здоровы, мой милый, бесценный друг. Крепко жму Вашу руку и прошу не забывать всею душою безгранично Вас любящую

Н. ф.-Мекк.

471. Чайковский - Мекк

С. Фроловское.

26 нюня 1889 г.

Милый, дорогой друг мой!

Теперь уже Вы, вероятно, отдохнули от Вашего путешествия, освоились с новой обстановкой, и письмо мое не будет несвоевременно. Если я не ошибаюсь. Вы уже очень давно не жили на своей сокольницкой даче и должны испытывать удовольствие некоторой новизны, водворившись в ней. От всей души желаю, чтобы Вам хорошо жилось этим летом, и главнейшим образом, чтобы столь беспокоящее Вас положение бедненькой Людмилы Карловны изменилось к лучшему.

Я все это время безвыездно жил в деревне и только третьего [дня] ездил в Москву по делу. Работал я, по обыкновению, очень напряженно и усиленно, ибо я связан сроком, и нужно употребить все усилия, чтобы представить партитуру вовремя. (Пишу я, как уже, кажется, прежде сообщал Вам, балет “Спящая красавица”). Благодаря прохладной погоде, стоявшей во всё продолжение июня, полному спокойствию и симпатичности сюжета работа не особенно утомляла меня, и вообще всё это последнее время .я чувствовал себя очень хорошо.

Я уже писал Вам, вероятно, милый друг мой, что у нас в консерватории совершился coup d'etat [государственный переворот]. С. И. Танеев, давно уже просивший отпустить его, теперь решительно отказался быть директором, и мы просили Сафонова принять на себя его наследие. Есть полнейшее основание надеяться, что Сафонов будет хорошим директором. Это очень деятельный, энергический человек, если не ошибаюсь, немножко честолюбивый (следовательно, находящий удовольствие не только в исполнении своего дела, но и в относительной высоте своего положения) и при всём этом прекрасный музыкант. Танеев остался в консерватории в качестве преподавателя в контрапунктном классе. Инспектором назначена и уже утверждена в должности вдова покойного Губерта. Что касается Альбрехта, то он покидает свою должность, и дирекция назначила ему очень большую пенсию. Словом, всё было бы благополучно, если бы только финансы нашего Муз[ыкального] общ[ества] были хороши. К сожалению, они в самом критическом положении, и величайших трудов стоит сводить концы с концами.

Я решился, милый друг мой, на зиму искать квартиры в Москве. Во-первых, потому что мне очень много будет там дела по устройству наших концертов, а во-вторых, потому что, живя в деревне зимой, я в последние годы стал сильно страдать головными болями. Проработав целый день, вечером необходимо какое-нибудь рассеяние, например небольшая партия в винт или хотя прогулка, чего в деревне сделать невозможно. И вот я решил попробовать основаться в Москве. Ищу небольшой отдельный дом или флигель в окраинах города и, вероятно, в конце сентября перееду. В Фролове к ом же всё равно я остаться не могу, ибо моя хозяйка вырубила все леса, и вся прелесть моей здешней обстановки исчезла.

Будьте здоровы, дорогой друг мой!

Ваш П. Чайковский.

Убедительно прошу Вас не стесняться ответами на мои письма и писать лишь, когда полнейший досуг.

472. Мекк - Чайковскому

Сокольники,

1/13 июля 1889 г.

Милый, несравненный друг мой! Получила Ваше дорогое письмо, за которое бесконечно благодарю Вас, но сама с трудом нашла одну минуту, чтобы написать Вам несколько слов, потому что я так завалена делами и, в особенности, так удручена горем и неприятностями, что мне трудно собрать мысли, чтобы говорить о чем-нибудь кроме того, о чем ноет сердце, чем занята голова с утра до вечера.

Ваше доброе желание по поводу моей Милочки не сбывается, напротив: ее супруг довел меня до того, что я заявила ему, что больше видеть его у себя не желаю. А это вызвалось тем, что он на другой день моего приезда в Москву объявил мне, что он сейчас подает прошение в опеку, чтобы его назначили попечителем Милочки, так как ей исполнилось семнадцать лет. На это я ответила ему, что он может делать, что хочет, но что при этом я считаю наши отношения поконченными и видеть его больше никогда не желаю. Он так обрадовался (потому что ведь он этого и добивался, чтобы Милочку совершенно отдалить от меня), что подхватил бедную Милочку в двенадцать часов ночи, в ее положении - на последнем месяце беременности, и повез ее за двадцать верст от Сокольников на дачу, где они живут. Печальнее всего то, что все эти подлости делаются ведь из-за денег; ему хочется захватить Милочкино состояние в руки и распоряжаться им бесконтрольно. Для этого и надо было отдалить Милочку от меня и всего ее семейства и сделать себя ее попечителем. Теперь он и достиг этого, потому что закон не дает мне никакой возможности отстранить это злоупотребление, и вот теперь я сдаю опеку и имею ещё удовольствие получать от этого князя грубые требования. Он ведь груб как животное, лжет на каждом слове невообразимо, нахален, как самый неотесанный лакей, - словом, у этого человека нет никаких нравственных понятий, а природные инстинкты отвратительные. Теперь он увозит Милочку в деревню к своей матери, и я лишаюсь, возможности даже знать что-нибудь об ней. Вы спросите, быть может, как же Милочка сама относится ко всему этому, - то она такой ребенок, который сама ничего не может разобрать. Он совершенно завладел ею, и она верит всему, что он говорит. Хочу при этом случае, дорогой мой, сообщить Вам, какое состояние получила моя дочь, которое он захватил теперь в руки, и прошу Вас делать это как можно более известным, потому что я уверена, что этот лжец будет рассказывать, что он получил пятьдесят тысяч за моею дочерью, - то вот Вам истина: он получил за Милочкою полмиллиона рублей. Как видите, было из-за чего так добиваться попечительства над этим состоянием, тем более, что у него уже готовы расходы для этого капитала: он покупает имение, строит каменный дом, устраивает охоту в имении и т. д., и при всех своих мотовствах он имеет похвальную привычку уверять всех, что это Милочка требует всего этого; конечно, это ложь, как всё, что он говорит. Но тяжело невыносимо и говорить об этом.