Жанетта кивнула и тут же задалась вопросом, известно ли Гретхен о другой его роли – предводителя разбойников. Интуиция подсказывала, что тетка понятия об этом не имеет.
– То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами, – продолжала та. – Вот уже довольно долгое время я помогаю Куинси в его делах. Мы стараемся облегчить жизнь бедняков.
– Меня это ничуть не удивляет, тетя. Вы всегда были щедры к неимущим. – Девушка сочла, что будет лучше не упоминать о подслушанном ночью разговоре. – Каким образом вы помогаете беднякам?
– Делаю, что могу. Иногда нужно укрыть активистов, которые попали под подозрение, и тогда я даю им приют под своей крышей. Никто ведь не станет разыскивать их в доме знатной дамы. Кроме того, я собираю для них необходимые сведения. Это не так-то просто! Нужно действовать в пику врагам и при этом не навредить друзьям. Ведь не вся знать заслуживает порицания.
– Не сомневаюсь, что у вас это получается.
– Я очень стараюсь, – улыбнулась та.
– Я бы тоже хотела помогать Куинси, – задумчиво произнесла девушка, – вот только он мне не позволяет.
– Почему? У него нет человека ближе тебя.
– Именно поэтому! – Теперь улыбнулась Жанетта, вспомнив страстное признание Куинси. – Он не хочет, чтобы я подвергалась опасности.
– Это можно понять.
– Но поймите и меня! Я хочу быть с ним рядом.
– Тогда тебе придется сменить образ жизни, – рассудительно заметила Гретхен. – Куинси живет в совсем ином мире.
– Выходит, я неженка, белоручка? И вы говорите это после того, что мне пришлось пережить? Не думаю, что теперь меня что-нибудь может отпугнуть.
– Как знать… – Гретхен помолчала. – События развиваются совсем не так, как хотелось бы нам с Куинси.
– Тем более рядом с ним я буду в большей безопасности.
– Даже если это и не так, ты все же будешь под защитой в дни испытаний.
– В таком случае чем скорее я разыщу Куинси, тем лучше. Когда возвращаются Эдуард и Ален? Если время есть, я немедленно ухожу!
– Это неразумно, детка. Сегодня марсельцы выйдут на улицы протестовать против очередного подорожания хлеба.
– Демонстрация?
– Именно так. В такое время знати лучше не высовывать носа, потому что народ не разбирается, кто хорош, а кто плох, имеет значение только то, беден ты или богат. Чего еще ждать, если одни лакомятся пирожными, а у других на столе днями не бывает плесневелой корки.
Жанетта мрачно кивнула, признавая правоту тетки.
– Я могу вызвать Куинси сюда, чтобы он сам тебя забрал.
– Он может и не прийти, – вздохнула девушка, вспомнив свои злые, несправедливые слова. – Мы с ним поссорились. Кто знает, вдруг он теперь ненавидит меня!
– Боже мой, что за нелепость! Куинси не трепетная барышня, которую можно ранить неосторожным словом. Могу я хотя бы известить его, что ты здесь и что хочешь его видеть?
– Конечно. Нам нужно объясниться.
– Тогда заканчивай завтрак и одевайся, а я обо всем позабочусь. Потом расскажешь мне о своих приключениях. Из Куинси ведь слова не вытянешь!
– Обещаю, что удовлетворю ваше любопытство, тетя, – засмеялась Жанетта, чувствуя, как оживает в ней надежда. – Сейчас кажется странным, как много уместилось в несколько дней. Вообразите себе, покидая ваш дом, я любила Жан-Клода! Какой же я была дурочкой!
– Человеку свойственно ошибаться, – мягко заметила Гретхен.
Глава 22
Берта развела огонь в камине, и языки пламени заметались за витой чугунной решеткой. Увы, это мало помогло. Изморось никак не желала переходить в настоящий дождь, хотя тучи на небе все сгущались. Так же мрачно становилось на душе у Жанетты, по мере того как она в общих чертах рассказывала о своих злоключениях тетке, которая слушала ее затаив дыхание.
– Лучше бы я была уже в пути! – наконец вырвалось у девушки.
– Не торопи события. Я уверена, что Куинси появится и вы вместе обсудите, как быть дальше.
– Хотелось бы верить! Боюсь, сегодня мне предстоит свидание с Аленом.
– Это возможно. Надеюсь все же, что он оставит тебя в покое теперь, когда супружеские права осуществлены. Для него это гарантия того, что ты никуда не денешься. Разумеется, сразу после свадьбы от него не будет спасения.
– Если только свадьба состоится! Боже, как он мне противен!
– Знаю, знаю. Мне страшно не хотелось впускать этих двоих в свой дом, но что оставалось делать? Условности обязывают.
– Я не виню вас, тетя. Просто мне хочется оказаться подальше отсюда.
С улицы донесся нарастающий шум. Гретхен и Жанетта подбежали к окну.
Внизу двигалась плотная масса народу. Судя по нищенской одежде, это были обитатели трущоб. Над толпой висел гул гневных выкриков. Богатые кварталы выглядели вымершими: так было задумано изначально. Знать сговорилась проигнорировать народный протест как нечто низкое, вульгарное и недостойное внимания, хотя под ее молчанием и чувствовался страх. Очевидно, мирный путь не мог привести к переменам, требовалось более сильное средство, чтобы аристократия наконец зашевелилась.
Жанетта смотрела сквозь щелку и понимала, насколько права была Гретхен, когда советовала ей не выходить из дома. Интересно, думала она, а что творится сейчас в других городах? В Париже? В провинции? Там ведь тоже царят голод и нищета.
По стеклам вдруг застучали тяжелые капли дождя. Гретхен снова выглянула в окно. Ливень шел стеной, и толпа рассасывалась буквально на глазах. Двери особняков оставались запертыми.
Вдруг кто-то забарабанил в их дверь, и они вздрогнули от страха.
– Должно быть, это Эдуард и Ален, – предположила Гретхен. – Они вернулись, чтобы позаботиться о нас. Вот только как им удалось пробраться сквозь толпу?
Стук сменился тяжелыми ударами, словно кто-то колотил в дверь ногами.
– Почему никто не отворяет? – удивилась Гретхен. – Где Берта?
– Возможно, на кухне. Я открою, – вызвалась Жанетта. – Видите, толпа почти разбежалась, так что можно не опасаться вторжения. Оставайтесь тут, у огня.
Девушка поспешила к двери, но не успела поднять засов, как кто-то грязный, в лохмотьях, оттолкнул ее и вбежал в дом. Дверь так тяжело захлопнулась за ним, что засов снова упал на место. Жанетта ухватилась за полу невероятно засаленного сюртука, но получила толчок в грудь и не устояла на ногах. Незнакомец бросился мимо нее в гостиную, откуда тотчас донесся крик Гретхен. Девушка поднялась на ноги и побежала в ту сторону. Ужас заставил ее окаменеть в дверях гостиной: незваный гость приближался к Гретхен с большим столовым ножом! Не сводя взгляда с широкого лезвия, та отступала к камину.
Очень скоро она окажется в ловушке! Мысли Жанетты заметались в поисках выхода. Она знала, что не справится с незнакомцем. И тут на глаза ей попалась литая фарфоровая статуэтка. Стараясь не шуметь, она подняла ее, занесла над головой и на цыпочках двинулась вперед.