Но отца такое желание не посещало. Он как раз радовался новым обстоятельствам.
— Повезло, что мы еще не закончили съемки! Туман, конечно, не совсем чудо природы, но близок к нему. Уверен, что не хочешь посмотреть, как операторы работают?
— Уверен.
— Точно? Это необычные условия, почти экстремальные.
— И все равно нет. Я лучше останусь здесь.
Раньше он бы, может, еще и подумал. Съемка ведь реально особенная предстоит! Но теперь — нет. Точно нет. Потому его не покидало странное чувство тревоги. Учитывая специфику этого места, игнорировать его было нельзя.
— Смотри сам, — сдался отец. — Но я бы на твоем месте пошел. Если передумаешь — свяжись со мной. Сам нас не ищи, а то еще заблудишься.
— Понял.
Они собирались проводить съемки где-то на территории национального парка. Где именно — Андрей не знал, но точно не в Бокор Хилле. Город по-прежнему пустовал.
Проводив отца, он дождался, пока съемочная группа покинет лагерь, а затем и сам вышел из фургона. Андрей хотел убедиться, что с сестрами все в порядке. Хотя общение с ними не сулило ничего хорошего… Настя серьезно обиделась. Он и сам был не рад тому, что сказал, но отказываться от своих слов не собирался.
Потому что правда это! Может, горькая, но все равно правда, которую придется принять. А что ему еще было делать? Притворяться, что он тут в шаге от влюбленности? Нечестно это, да и причин Андрей не видел. Только хуже будет!
Проблема в том, что Рита его тоже сторонится — как раз из-за отношения сестры. Но на этом поле он точно сдаваться не собирался. Правда, эмоции сейчас отходят на второе место. Для начала нужно понять, что творится в городе.
Поход к их фургону ничего не дал: на его стук никто не открыл. Игорь, оператор, понятное дело на съемки уехал вместе со всеми. А где девчонки — неясно. Могли и к дяде своему присоединиться, но это вряд ли. Во-первых, им это неинтересно. Во-вторых, вряд ли они поехали бы куда-то вместе.
Они точно здесь, но… где? Андрей надеялся, что они сообразят не тащиться при такой погоде в Бокор Хилл, но видно, надеждам не суждено было сбыться.
Чувство тревоги возросло. В этом месте и так чертовщина какая-то твориться, а тут еще туман… Оставаться на месте он не мог. Ему нужно было убедиться, что с Ритой все в порядке. И с Настей, конечно, тоже…
Расстояние до города он преодолел быстро, а уже оказавшись на его улицах замедлился. Создавалось впечатление, что туман здесь становится гуще. Может, это из-за близости океана… Хотелось бы, чтобы так!
Он буквально тонул в тумане. Андрей никогда не жаловался на умение ориентироваться в пространстве, путешествий в его жизни было немало. Но теперь он не мог даже сказать, где отель, а где дорога к лагерю. Оставалось лишь идти вперед, чувствуя холодное прикосновение тумана в коже.
— Рита! — позвал он. — Настя! Вы меня слышите?
Ответа не последовало, да он и сомневался, что они услышали вопрос. Его слова впитывались в туман, как вода в вату.
А еще ему казалось, что кто-то ходит рядом. Один силуэт мелькнул, второй, третий… Он каждой клеткой чувствовал: это не Настя и не Рита. Это… никто. Там вообще никого нет, и оттуда веет холодом.
Его не покидало чувство, что он ходит кругами. Андрею это быстро надоело, он остановился и снова крикнул:
— Рита! Ты здесь? Рита!
Что-то осторожно коснулось его ноги, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Андрей выругался и отскочил в сторону, лишь после этого посмотрел вниз.
На дороге вилась лиана. Толстый стебель, ярко-алый цветок, лепестки которого двигались, как приоткрытая пасть. Да и само растение подбиралось ближе, обвинить в его перемещении ветер никак не получалось.
Андрей понятия не имел, что это такое, но начал пятиться. Любопытства в нем не было, лишь желание находиться от этой штуковины как можно дальше. Снова разболелась почти зажившая левая рука, словно подсказывая: цветов лучше не касаться. Потому что тогда ему ничто не поможет.
Отступление длилось недолго: прикосновение к ноге повторилось. Это была уже другая лиана, мало отличавшаяся от первой. Она ясно давала понять: уходить нельзя. Никто его отсюда не отпустит.
Но они и не окружали его полностью. Свободную тропинку ему оставили, и Андрей понимал, что они намеренно направляют его куда-то. Это однозначно было за гранью нормы. Однако сейчас не оставалось ни времени, ни возможности раздумывать, что и почему. Пока что они не причиняли ему вреда, лишь давали понять, что такое тоже возможно.
Он не знал, что лучше: подчиниться им или попытаться бежать. Неизвестно ведь, куда его заманивают! Но если бегство приведет к таким ожогам, как тот, что чуть не лишил его левой руки, безопаснее играть по их правилам.
Скоро впереди показался навес. Андрей неоднократно замечал и даже фотографировал эту странную постройку: каменный «грибок» прямо посреди поля. Он не совсем понимал, для чего изначально создавалось это сооружение, но теперь навесу определенно предстояло стать местом встречи. Потому что там Андрея уже дожидались.
Он был готов встретить кого угодно, но только не маленькую девочку! На вид ей было лет десять-одиннадцать. Худенькая, в странновато торжественном пышном платье, с рассыпавшимися по плечам длинными волосами. Она опустила голову, и Андрей не мог рассмотреть ее лицо из-за волнистых прядей. Вокруг девочки вились алые цветы — как и вокруг него.
Он ожидал, что она хоть как-то отреагирует на его появление, но девочка даже голову не подняла. Тогда Андрей обратился к ней сам:
— Эй… как ты сюда попала?
Он все еще не был уверен, что это не обычный ребенок. Может, кто-то из детей съемочной группы пошел сюда и потерялся! Хотя… если она обычная, то почему не выказывает ни намека на страх, когда цветы касаются ее рук, как собаки, выпрашивающие ласку у хозяйки?
— Ты не это хотел спросить, — глухо отозвалась она. Затем указала на вьющиеся лианы. — Не бойся их. Они не причинят тебе вреда. И прости за то, что случилось с твоей рукой.
— Ты имеешь к этому отношение?
— Они имеют. Так было нужно.
Цветы чуть отстранились от него, и Андрей опустился на землю. Он надеялся, что это даст ему возможность разглядеть лицо девочки, но нет, туман надежно скрывал ее черты.
— Кто ты такая?
— Вот… теперь ты спрашиваешь то, что тебе хочется узнать.
Андрей почувствовал, как внутри нарастает ледяная волна страха.
— Ты… мертвая? Привидение?
В ответ она лишь рассмеялась — звонко, серебристо, совсем по-детски.
— Что смешного? — удивился он.
— Твой страх. Вы, люди, так боитесь привидений… А зря. Это не страшно: они мертвые и все закончилось, — ее голос звучал плавно, размеренно. Казалось, что она не к Андрею обращалась, а просто размышляла вслух. — Будет хуже, если однажды на дороге из дождя и тумана вы встретите собственную душу. Тогда вы поймете, как давно ее нет с вами — и внутри вас. Вы так спешили в гонке за деньгами, наживой, славой, что не заметили, как она оступилась и осталась позади. А теперь вот вы встретились, и она хочет вернуться, и вы этого хотите. Но нельзя. Некуда. Потому что вас, в сущности, тоже больше нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});