Никольской, он свернул на площадь. Здесь митинговали. На сколоченную из горбыля трибуну один за другим поднимались выступающие люди. Прилично одетый господин, вскарабкался на трибуну и начал что-то громко говорить, вызвав у всех недовольные выкрики и свист.
Варшавский остановился и оглянулся по сторонам, стараясь отыскать молодого человека, который шел за ним уже двадцать минут. Не найдя его, он посмотрел на краснолицую женщину, которая бойко продавала жареные семечки, одновременно кокетничая с одноруким солдатом. Мимо него пронеслась босоногая стайка мальчишек с красными бантами на картузах. Не обращая ни на кого внимания, крутил ручку шарманки горбоносый старичок.
«Где же он? — подумал Варшавский, рассматривая стоявших людей. — А, может, он передал меня своему сменщику. Если это так, то это значительно хуже. Этого я уже срисовал, а нового чекиста, я еще не видел».
Он вышел с площади и медленно побрел дальше. Второго чекиста он заметил лишь через три квартала. Мужчина лет двадцати пяти шел за ним, делая вид, что ищет нужный ему дом. Евгений остановился около тумбы и стал читать расклеенные на ней афиши. Взгляд его остановился на фильме с участием Веры Холодной. Он колебался недолго и, взглянув на своего сопровождающего, он отправился в кинозал. В фойе, несмотря на предупреждающую надпись, было сильно накурено. Респектабельные котелки соседствовали с голубоватыми студенческими фуражками, солдатскими папахами, с дамскими шляпками. После первого звонка, он прошел в зрительный зал. Чекист сел сзади него.
Одна за другой лампочки в зале начали гаснуть. Пианист, высокий худой блондин, заиграл марш. Вдруг свет снова вспыхнул. На авансцене стоял плечистый человек в зеленой гимнастерке, перетянутой светло-желтым ремнем. Он зычно выкрикнул:
— Граждане и товарищи! Попрошу приготовить документы. Проверка!
Публика недовольно загудела.
— Ищут кого-то, — догадалась пышная дама с большим бюстом.
К выходу, работая локтями, пробирались махновцы. Один из них сильно толкнул Варшавского в плечо.
— Гражданин! Осторожней нельзя?
— Не видишь, что ли? Пропускай! — крикнул махновец молоденькому красноармейцу.
— Предъявите документы!
— Это еще, какие документы? — огрызнулся махновец. — Сейчас, как дам в глаз, сразу увидишь мой мандат.
— Документы! — строже повторил красноармеец, преграждая проход винтовкой.
Махновцы остановились. Один из них схватился за ствол винтовки.
— Ты что, год, измываться вздумал?! Прочь с дороги! — заорал махновец, страшно выкатив глаза. — Прочь с дороги, задавлю вот этими руками!
Засунув руки в карман, он прямо пошел на красноармейца. Жест его не сулил ничего хорошего.
— А, а, а, — закричала одна из женщин. — У них бомбы!
Кто-то выключил свет, и началась давка. Все бросились к выходу, работая руками и ногами. В темноте грохнуло несколько выстрелов, которые еще больше усилили панику. Варшавский, воспользовавшись всем этим, ринулся из зала. Ему удалось выбраться сначала в фойе, а затем людским потоком его вынесло на улицу. Он тут же метнулся в ближайшую подворотню, преодолел забор и выскочил на улицу. Остановив извозчика, он поехал домой.
***
Евгений подходил к дому, когда заметил молодого паренька, который сопровождал его еще утром. Дальше идти было опасно, похоже, чекисты уже знали, где он проживает. Варшавский торопливо свернул в первый, попавший по дороге переулок. Осмотревшись по сторонам, он направился в обратную от дома сторону.
— Гражданин! Остановитесь! — раздалось у него за спиной.
Евгений сжал рукоятку револьвера и, сделав вид, что это обращение не к нему, продолжил свой путь.
— Гражданин! Я к вам обращаюсь, остановитесь!
Варшавский остановился, взвел в кармане курок револьвера и медленно повернулся на голос. Позади него стояли два красноармейца с винтовками за спиной.
— Извините, у вас огонька не найдется? — спросил один из красноармейцев.
Евгений молча левой рукой, достал зажигалку и протянул ее бойцу. Тот закурил цигарку и вернул ее обратно хозяину.
— Спасибо, — поблагодарил ее красноармеец. — Скажите, вы здесь живете?
— Нет, я живу в другом месте. Здесь живет моя женщина.
— Вот слышишь, Гришка, как говорят господа, был у женщины. А ты все баба, баба…
Варшавский хотел развернуться и идти дальше, как один из бойцов предложил своему товарищу:
— Гришка, что-то мне не нравится этот офицер, может, отведем его к чекистам, пусть проверят. Ты слышал, что говорил наш командир? Свили говорит здесь свое гнездо враги революции…
— Да какой я вам враг? — ответил Варшавский. — Посмотрите, разве я похож на врага?
— А черт тебя разберет, похож ты или нет? Пойдем, барин, пусть там решат, кто ты — друг или враг.
Евгений сделал вид, что подчинился требованию красноармейцев. Он прошел метров двадцать и вдруг неожиданно для них выхватил револьвер. Он увидел, как вздрогнул один из них, а затем, схватившись за живот, медленно повалился к его ногам. Второй боец, выронил винтовку и упал перед ним на колени.
— Не убивай! — прошептал он.
Варшавский поднял винтовку с земли и передернул затвор. К ногам выпал патрон. Он лежал в пыли, сверкая на солнце. Убедившись, что в винтовке нет патронов, он отбросил ее в сторону.
— Живи, — произнес он и побежал по улице.
Лишь когда он скрылся в одной из подворотен, красноармеец закричал. Он поднял патрон, передернул затвор и выстрелил в воздух. Минут через пять, около него оказались товарищи по службе.
— Ушел, гад! — произнес он со злостью. — Как я его не заметил. Он товарищ командир стрелял из кустов.
— Кто он? Махновец, офицер, уголовник?
— А, Бог его знает. Не рассмотрел я его…. Уж больно все быстро произошло, — оправдываясь, произнес красноармеец.
— Куда он побежал? — спросил его командир.
— Куда, куда? Прямо…
Красноармейцы рассыпались в цепь и медленно побрели по улице.
***
У самого поселка, бричку, в которой ехали Горелов, Нина и Семен, перехватили махновцы.
— Документы, — потребовал один из них, что был в лохматой папахе.
Горелов с уверенностью человека, имеющего хорошие документы, небрежно протянул ему бумагу. Махновец начал читать по слогам:
— Политический комиссар. Выходит советчик. Нам такой документ не нужен. У нас нет никаких политических комиссаров. Я правду говорю, хлопцы?
Горелов насмешливо спросил:
— Это почему?
— Мы на вашу советскую власть плюем. Нам эти документы ни к чему.
— Тогда для чего вам наши документы?
— А ты, не шипи, как змея. Плюем мы на вашу власть. Мы только батьку Махно одного знаем. Он нам и приказал: «Бей жидов, спасай Россию!» Что вам здесь нужно? Приехали сюда свои порядки устанавливать?
Он озорным взглядом посмотрел на Горелова.
— Что не нравится? — и как заученный, привычный всем лозунг, произнес, — Бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не почернеют. Ты кто?
Горелов вспыхнул и резко ответил:
— Я тебе показал документ кто я! Чего тебе еще надо?
— Молчи! — произнес он и замахнулся