– Ваша светлость, хотя идея пригласить нас на домашний прием звучит очень мило, боюсь, мы будем вынуждены вернуться в Эссекс, как только мистер Стоунем и Хенли завершат свое дело здесь. Думаю, это произойдет через пару дней.
– А вы не можете продлить ваше пребывание здесь еще на несколько дней? – спросила герцогиня, прервав разговор с мистером Уитби. – Это доставило бы мне большое удовольствие. Скажи им, Уитби, что они должны остаться.
– Конечно, должны, – согласился тот, стряхивая травинки со своих брюк. – Уверяю вас, вы нигде не встретите такого гостеприимства, как у ее светлости.
– Я не сомневаюсь в этом, – сказала Элинор. – Но мы действительно должны сразу вернуться в Эссекс. Боюсь, мы не сможем задержаться здесь ни на один день. Может быть, мы нанесем вам визит в другой раз, если вы будете столь любезны пригласить нас позже?
– Ну хорошо. С вами все ясно. В таком случае тебе одному придется развлекать меня, Уитби. – Она удостоила его соблазнительной улыбкой, чем еще больше укрепила Элинор в ее подозрениях.
При этом муж и сын герцогини улыбались, не придавая ее словам никакого значения. Странно. Очень странно. По крайней мере, Элинор не одну мучили сомнения; она заметила замешательство Селины, которая, несомненно, подумала о том же самом.
– И все-таки мне бы очень хотелось познакомиться с мистером Стоунемом, – добавила герцогиня.
Хорошее настроение Элинор улетучилось, и она вдруг почувствовала усталость, холод, тяжесть на душе и смутную тревогу.
Что сейчас делает Фредерик, в то время как они сидят здесь, попивая чай и обсуждая его, как некий объект праздного любопытства? Она не сомневалась, что он уже нашел мистера Экфорда, и, возможно, сейчас они готовы к дуэли. Кто из них останется в живых к концу дня?
Ее горло сжалось от волнения. Никогда прежде она не чувствовала себя такой беспомощной и потерянной. В ее ранее упорядоченном мире теперь господствовал хаос, и ее будущее уже не казалось светлым и ясным, а представлялось неопределенным. Она не доверяла человеку, которого любила, не доверяла своей ближайшей подруге, а единственный человек, который мог бы помочь ей и кому она полностью доверяла – ее брат Генри, – находился сейчас в Оксфорде, наслаждаясь предоставленной ему свободой, тогда как она оставалась здесь, не зная, как ей поступить в создавшейся ситуации.
Стараясь сдержать слезы, Элинор встала.
– Прошу прощения, – сказала она и поспешно покинула компанию, едва не подвернув лодыжку.
Надо что-то делать. Она не знала, что именно, однако не могла больше сидеть без дела, ожидая, что все разрешится само собой. Но какой выбор следует сделать и как отнесется к этому Фредерик? Если он, конечно, не погиб и не убил своего противника, что скорее всего.
Элинор, тяжело дыша, поднялась по лестнице, пробежала по коридору, открыла дверь своей комнаты и быстро вошла внутрь.
– У меня ужасно разболелась голова, Соланж, – сказала она испуганной служанке. – Передай, что я не спущусь к обеду. – Ей необходимо было подумать. Необходимо обрести прежнюю уверенность в себе, и тогда, Бог даст, она сделает что-нибудь, чтобы вновь упорядочить свою жизнь.
Вот только хотелось бы знать, что именно надо сделать для этого.
Глава 17
Элинор стояла у окна своей спальни, наблюдая, как карета герцога с грохотом покатила по дорожке в лунном свете, отражавшемся от блестящей темной внешней обивки.
Она все-таки вышла к обеду. Соланж убедила ее, что, оставаясь в своей спальне, она тем самым нанесет ужасное оскорбление уважаемым гостям мистера Уитби и поставит хозяина в чрезвычайно неудобное положение. Элинор вынуждена была признать, что служанка права. Поэтому спустя полчаса, после того как она так неблагопристойно покинула компанию, она спустилась вниз, заявив, что у нее внезапно разболелась голова, но затем боль быстро прошла.
Обед для нее прошел как в тумане. Лорд Трелони, сидевший рядом с ней, старался всеми силами развлечь ее. И это ему отчасти удавалось. Тем не менее она постоянно отвлекалась от общей темы разговора, и герцогиня неоднократно делала ей замечания за ее рассеянность. Элинор была погружена в свои мысли. Как только обед закончился, лорд Трелони заявил, что Элинор выглядит ужасно утомленной, а потому всячески ухаживал за ней и хлопотал, как служанка. И она готова была поцеловать его в знак благодарности, когда он в конце концов предложил ей отказаться от вечерних развлечений и отдохнуть. Она так и сделала.
В течение последнего часа она стояла у окна, глядя на ночное небо и пытаясь выработать приемлемый план дальнейших действий. Прежде всего, надо откровенно поговорить с Селиной, не скрывая больше своих истинных чувств к Фредерику. Она должна поделиться с подругой своими проблемами и постараться убедить ее, что Фредерик Стоунем гораздо лучше, чем Селина думает о нем.
Конечно, нельзя сказать, что у него нет недостатков, причем серьезных. Она рискнет быть осужденной своей подругой и расскажет ей о том, что произошло в коттедже. А потом остается только надеяться, что Селина даст ей мудрый совет. К кому еще она могла обратиться?
Ни к кому. Ее положение становилось невыносимым, и она не могла больше страдать в одиночестве.
Пора действовать, подумала она, отходя от окна и опуская шторы. Минуту спустя Элинор постучалась в комнату Селины.
– Селина, дорогая, – обратилась она к подруге с дрожью в голосе. – Могу я поговорить с тобой, пока ты не легла спать?
– О, дорогая, ты все еще выглядишь ужасно бледной. Входи, пожалуйста, и расскажи, в чем дело.
Элинор молча вошла и мягко закрыла за собой дверь. Селина взяла ее под руку и проводила к дивану в углу комнаты, обеспокоенно сдвинув брови.
– Мне не нравится, как ты выглядишь. Ты плохо спишь? Тебе не удалось вздремнуть до приезда гостей?
– Я пыталась, но не могла уснуть, – ответила Элинор, с благодарностью опускаясь рядом с Селиной на мягкий диван. – Я хочу поговорить с тобой, но ты должна пообещать мне, что этот разговор останется между нами.
– Ты всегда доверяла мне, Элинор. – Селина коснулась ее руки, и Элинор заметила, что подруга часто моргает, стараясь сдержать слезы. – Ты должна рассказать мне, что тебя беспокоит. Ты просто пугаешь меня.
– Уверяю, в этом нет ничего ужасного. Просто я никак не решусь. Речь идет о деликатных вещах.
– Это касается Джорджа? И герцогини? Мне тоже стало не по себе при виде их близких отношений. Я только что разговаривала с Джорджем по этому поводу, и он клянется, что ничего…
– Это связано с Фредериком Стоунемом, – прервала ее Элинор, успокаивающе пожимая руку Селины.
– О Боже!