– Ты очень любишь его? – тихо спросила она подругу.
Селина улыбнулась, и на щеках ее обозначились ямочки.
– Ты не представляешь, как я люблю его, Элинор. Он очень хороший человек, и я счастлива иметь такого мужа.
– Я рада видеть тебя счастливой.
Селина кивнула:
– Я даже не мечтала о таком счастье. Мне ужасно повезло, что леди Ирвингтон одновременно пригласила Хенли и меня на свой домашний прием в прошлом году. Иначе трудно представить, за кого бы я вышла замуж тогда.
– Да, действительно. – Элинор расширила глаза с притворным ужасом. – Я помню, до Хенли тебе нравились сэр Уильям Боумен и мистер Мелтон.
– Это было лишь девичье увлечение. Никто из них не может сравниться с Хенли.
Элинор согласно кивнула.
– А как ты отличаешь любовь от увлечения? – спросила она и тут же пожалела о своих словах. Тяжело вздохнув, она продолжила: – Я хотела спросить, ты сразу влюбилась в Хенли или сделала что-нибудь… – как бы правильнее выразиться? – сделала что-нибудь, чтобы направить свои отношения с ним в нужное русло?
Селина склонила голову набок и задумчиво сдвинула брови.
– Разве ты не чувствуешь разницы между увлечением и любовью?
Элинор пожала плечами:
– Я не могу определить точную границу, но думаю, между этими понятиями должно быть существенное отличие.
– Возможно, мои отношения с Хенли начались как увлечение. Полагаю, я полюбила его, когда поняла, что он любит меня. А почему ты спрашиваешь об этом, Элинор? – Улыбка Селины сменилась хмурым выражением лица. – Это имеет отношение к Фредерику?
Элинор закусила губу, не в силах встретить вопросительный взгляд подруги.
– Ты должна понимать, что Фредерик не такой человек, как Хенли. Одно дело испытывать влечение к распутнику, каким был нравившийся мне сэр Уильям. Но нельзя позволять себе влюбляться в подобного типа. Это безумие, Элинор. Ты не должна допустить ничего подобного. Я не хочу видеть тебя несчастной, учитывая, что для замужества есть вполне приемлемая альтернатива.
– Ты имеешь в виду мистера Уитби? – сказала Элинор с кривой улыбкой.
– Да, например, мистера Уитби.
– Но я уже говорила…
– Я знаю, – прервала ее Селина, не оставляя места для возражений. – Ты заявила, что он не устраивает тебя, хотя не понимаю почему. Казалось, ты стремилась завоевать его расположение. А что скажешь по поводу лорда Трелони? Он наследник герцогства, не менее. Возможно, он будет подходящей кандидатурой.
– Ты так стремишься отвлечь мое внимание от мистера Стоунема, что намерена предложить мне вместо него человека, которого никогда не встречала и даже ничего не знаешь о нем? Ты действительно считаешь мистера Стоунема настолько отвратительным?
Селина раздраженно вздохнула:
– Хенли только что сказал, что лорд Трелони довольно приятный человек, не так ли? И он друг мистера Уитби. Что касается мистера Стоунема, полагаю, его поведение не отличается порядочностью. Ты забыла о его репутации? И что он прибыл в Девоншир с намерением найти человека и лишить его жизни?
– Этот человек поступил ужасным образом с его сестрой, – возразила Элинор.
– Да. Но разве можно убивать его за это?
– Он вызовет его на дуэль, – сказала Элинор, хотя вся похолодела, подумав об этом. Ей хотелось бы знать, что он делает в этот самый момент. Ей вдруг стало нехорошо при мысли о том, что Фредерик стоит сейчас напротив своего противника, и они оба направили друг на друга пистолеты. Ее рука дрожала, когда она взяла свою чашку кофе и сделала глоток, едва не поперхнувшись.
– Хенли говорит, что, по слухам, мистер Стоунем не имеет себе равных в стрельбе из пистолета. Он, несомненно, убьет Экфорда, Элинор.
– Мой брат сделал бы то же самое, если бы кто-то обошелся со мной подобным образом.
– Неужели? Я не уверена. Да и ты тоже не могла предоставить этого неделю назад.
Элинор смущенно покачала головой:
– Нельзя обвинять мужчину за его стремление защитить свою сестру. Это вполне естественно. Кроме того, кто знает, что может произойти? Не исключено, что они придут к какому-нибудь соглашению. Разве Хенли не допускает такого исхода?
Селина вздохнула и дотронулась до руки Элинор.
– На это можно только надеяться. Стоит ли гадать по этому поводу? Тебе, пожалуй, следует немного вздремнуть сейчас.
Элинор в ответ пожала руку подруги, надеясь, что та не заметит, как дрожит ее собственная рука.
– Хорошо. Я не прочь вздремнуть, а потом принять ванну. В котором часу ожидаются гости?
– Кажется, к трем. Мы будем пить чай в саду, а потом Джордж решил устроить стрельбу из лука. Разве это не очаровательно?
– По-моему, восхитительно, – согласилась Элинор, всеми силами стараясь не думать больше о Фредерике. – Я с удовольствием потренируюсь в стрельбе из лука.
– Ну, так иди отдыхать. И обещай, что будешь, как всегда, бодрой и веселой. Не стоит больше предаваться мрачным мыслям.
– Я постараюсь, – сказала Элинор, кивнув, хотя понимала, что для этого ей потребуются все ее силы. В данный момент она далеко не чувствовала себя бодрой и веселой.
– Может быть, тебе следует надеть свое великолепное желтое батистовое платье с голубой каймой? А к обеду – изысканное переливчатое голубое с овальным вырезом, которое ты надевала в тот вечер, когда мы прибыли в Уитби-Холл? Думаю, в таком наряде ты можешь привлечь внимание любого мужчины, если захочешь. За исключением Хенли, конечно, – добавила Селина с озорной улыбкой.
– Разумеется, – ответила Элинор, беря Селину под руку. – Ты настолько одурманила Хенли, что он не способен замечать присутствия другой леди, в каком бы наряде она ни выступала.
Селина кивнула:
– Пожалуй, так оно и есть.
– Несомненно, – сказала Элинор, чувствуя, что у нее никогда не будет такого преданного спутника жизни. По крайней мере, в лице Фредерика Стоунема.
«Не надо переживать», – мысленно убеждала она себя, пока не оказалась в своей комнате. Там она наконец позволила себе расслабиться и разрыдалась. Наплакавшись вволю, Элинор решила, подобно холодной расчетливой авантюристке, встретить этого лорда Трелони и оценить его достоинства в качестве будущего мужа, хотя не упускала из виду и Джорджа Уитби.
Что еще ей оставалось делать?
* * *
Фредерик наклонился вперед в седле, щурясь под лучами полуденного солнца. Он внимательно следил за своей добычей – одетым в простую темную одежду мужчиной, который вылез из запряженной лошадьми двуколки и протянул руку женщине в аляповатом, ярком платье и лиловой бархатной накидке.
В виски ему тотчас ударила кровь, и пульс резко участился. Он крепко стиснул поводья.