Они поднялись в лифте на третий этаж. В фойе их приветствовала Мэри.
– Как чувствует себя Питти? – спросил Уилл.
– Она в гостиной. Я приготовила легкий ужин. Вы сможете перекусить, когда пожелаете.
Уильям поблагодарил горничную и пропустил Кейт в гостиную. Питти, одетая в темные трикотажные брюки и черный свитер, ждала их, сидя в кресле.
– Дорогие мои! – воскликнула она, вытирая глаза кружевным платочком. – Я так беспокоилась!
– Как видишь, с нами ничего не случилось. А как ты? Тебе уже лучше? – Уилл со вздохом изнеможения упал на диван, потянув за собой Кейт. Она попыталась высвободить руку, но Уильям крепко держал ее, делая вид, что не замечает ее попыток вырваться.
– Мне лучше, – Питти вздохнула, – гораздо лучше.
Кейт заметила, как бледна престарелая дама, и встревожилась.
– Вам нездоровилось?
– Да, – Питти кивнула, комкая в руках платочек. – Похоже, грипп бродит по всему городу. Но теперь, когда вы здесь… – она осеклась, посмотрев на внука. – Полагаю, мне по-прежнему грозят неприятности?
Уилл кивнул.
– Кейт ждет объяснений.
– И мою брошь, – добавила Кейт. Питти закивала.
– Ну конечно! Признаюсь, это я вчера похитила вашу брошь – вернее, приказала Мэри отстегнуть ее с вашего пальто.
– Но зачем?
– Из-за предания, – ответила Питти, глядя на Уильяма. – Объясни ей, дорогой.
Уильям положил руку на спинку дивана и повернулся к Кейт, не отпуская ее ладонь.
– Боюсь, ты сочтешь всех нас сумасшедшими, – он улыбнулся. – Но потерпи несколько минут, и я все объясню. Бабушка уверена, что брошь… твоя брошь приносит счастье в браке ее владельцам. Она твердо убеждена, что именно исчезновению броши Торнкресты обязаны несчастными браками на протяжении последних четырех поколений.
– Бабушка Лорабелль говорила, что брошь исполнит мое заветное желание… – пробормотала Кейт. – Интересно, знала ли она предание, связанное с этой драгоценностью? Нет, вряд ли – ведь она не подозревала о ее стоимости. Бабушка держала ее в ящике туалетного столика вместе с другими украшениями.
Питти кивнула.
– Брошь переходила от матери к дочери, но, к сожалению, уже много лет в семье не рождались девочки. Я потратила немало сил, чтобы выяснить, как брошь попала к вашей бабушке. – Питти сделала паузу. – Скажите, ваши родственники счастливы в браке, Кэтрин?
Кейт на минуту задумалась.
– По-моему, да.
Питти торжествующе взглянула на Уильяма.
– Вот и доказательство! Я все-таки оказалась права!
Судя по виду Уильяма, ему не хотелось соглашаться с ней.
– Отдай Кейт брошь.
Пожилая дама поднялась, прошла к комоду и вынула из ящика эмалевый футляр. Пройдя через всю комнату, она вручила футляр Кейт.
– Возьмите, дорогая, носите ее и будьте счастливы.
Кейт открыла футляр и обнаружила внутри брошь.
– Спасибо.
Уильям нахмурился, оглядев бабушку.
– С какой стати ты оделась во все черное?
– Я в трауре, – всхлипнула Питти.
– По кому?
– По прекрасным детям, которых у тебя никогда не будет, – она снова всхлипнула. – Если Кэтрин уедет, ты упустишь последний шанс стать счастливым. Я скорблю, зная, что у тебя никогда не родится сын, к которому перейдет титул Торнкрестов…
– Если ты оставишь нас вдвоем, – перебил Уильям, с трудом удерживаясь от смеха, – я поговорю об этом с Кейт.
Уильям дождался, когда Питти с воздушным поцелуем покинет комнату, и повернулся к Кейт. Она закрыла футляр и положила его на стол перед собой.
– Мне пора, – произнесла она.
– Прежде выслушай меня.
Кейт ждала, надеясь, что от слов Уильяма что-то изменится.
– Ладно, начни с того, почему вчера вечером брошь оказалась у Джессики.
Он поморщился.
– Хорошо, но на этом мы закончим все разговоры о злополучной вещи. Вчера я понял, что влюбился в тебя, – он попытался улыбнуться, но не смог. – Я был так глуп, что поверил выдумкам Питти насчет алмаза. Она похитила брошь и отослала ее Джессике, предложив надеть вечером. Питти заподозрила, что я влюбился в тебя из-за броши, и решила испытать ее чары еще на ком-нибудь. Конечно, эксперимент провалился. Вероятно, этого она и добивалась. По-моему, ей хотелось доказать, что я по-настоящему влюблен – впервые за всю свою несчастную жизнь.
– Незачем так сокрушаться по этому поводу.
– Я испытал влечение к тебе в первую же минуту, как только мы познакомились, – признался Уильям и прикоснулся к ее щеке. – Оно не имело никакого отношения к броши.
– Мне тоже не хотелось влюбляться в тебя…
– Но это произошло? – На лице Уильяма отразилась надежда.
– Да. – Кейт решила, что, признавшись, ничего не потеряет, и тут же задумалась, сохранилась ли у нее хоть капля гордости. – Это правда.
– Ты себе представить не можешь, как я рад слышать это!
Кейт обняла его за шею.
– И что же нам теперь делать?
Уильям придвинулся ближе и коснулся ее губ.
– У меня есть несколько отличных предложений. Вчера ночью я успел все обдумать.
– Что это за предложения?
– Например, ты могла бы жарить мясо и печь яблочные пироги, – заявил Уильям, нежно целуя ее. – А дети – рыться в сундуках на чердаке.
– Ты понимаешь, что говоришь?
– Разумеется, нет. – Уильям поднял голову и улыбнулся ей. – Я околдован. Так ты выйдешь за меня замуж?
Сердце Кейт судорожно забилось. Она опасалась, что слух подвел ее.
– А я думала, ты настроен решительно против брака и ответственности.
– Ты заставила меня передумать, – объяснил Уильям. – Соглашайся.
Кейт открыла рот, но не издала ни звука.
– Я надеялся, что ты согласишься, – пробормотал Уильям, роясь в кармане пиджака. Вытащив маленькую бархатную коробочку, он открыл ее. – А если откажешься, я подкуплю тебя драгоценностями, – он достал из коробочки кольцо с изумрудом и бриллиантом. Золотое, усыпанное крохотными жемчужинами, оно напоминало изящное антикварное украшение, которое Кейт видела в Ковент-Гардене. – Конечно, это не то же самое кольцо, – сообщил Уильям, – но я потратил целое утро, чтобы с помощью Эрика отыскать похожее. Нравится?
– Никогда не видела такой красивой вещи!
– Значит, ты будешь моей женой?
– Да, – сумела выговорить Кейт и внимательно проследила, как Уильям надел кольцо ей на палец. – Но я должна кое о чем предупредить тебя…
Уильям посерьезнел.
– Каким бы ни было твое предупреждение, оно не имеет значения. Мы сможем навещать твоих сестер, когда захочешь. В Торн-Холле с избытком хватит места для всех гостей. Я всегда завидовал друзьям, у которых много родственников.
Она улыбнулась.
– Думаю, тебе следует знать: никто не помнит, чтобы в нашей семье когда-нибудь рождались мальчики.