к двери, чтобы запереться. Щеколда уже легла в паз, когда деревянное полотнище содрогнулась от удара. Петли не выдержали и задвижку вырвало с корнем, а бедная дверь с треском ввалилась внутрь. Едва успела отскочить, чтобы не отдавило ноги. Темный закрыл собой дверной проем и внешне походил на коршуна, завидевшего добычу.
— Ни одна женщина не смеет указывать, что мне делать! Я буду приходить сюда, когда захочу. И делать с тобой все, что только захочу. А фантазия у меня о-очень богатая. — С каждым произнесенным словом Рен надвигался, будто скала, а я мечтала слиться со стеной или, вообще, исчезнуть.
Но нет! Чуда не произошло, а лорд подошел вплотную и, подхватив руками за бедра, поднял меня, усаживая к себе на талию. Охнув, невольно обняла мужчину за шею, но тут же спохватилась и принялась вырываться и молотить кулаками по спине и плечам.
— Отпусти! Пустите немедленно! Я не хочу! Не хочу!
Однако темный будто с цепи сорвался. Завел обе мои руки за голову, перехватив за запястья ладонью. Бедрами вдавил в стенку, заставляя почувствовать крепость желания. Второй рукой срывал белье и при этом целовал, как безумный, терзая губы и не пропуская ни сантиметра кожи на шее, лице, груди. Я не смогла сопротивляться сумасшедшему напору, с которым Рендал на меня обрушился. Сама не поняла, в какой момент, обвила его торс ногами, а Рен рывком вошел, наполняя меня целиком, до предела. Но я была к этому готова. Тело предало в тот момент, как увидела полный страсти взгляд лорда. И этот яростный порыв, вмиг охватившее желание и ошеломительная разрядка доставили самые яркие ощущения, каких прежде не испытывала.
Дыхание не восстановилось, Рен еще находился во мне и прижимал спиной к стенке, когда накрыло осознание случившегося. Впору ругать себя за то, что одним махом перечеркнула будущее, к которому стремилась. Однако я не испытывала ни грамма сожаления, потому что чувствовала себя желанной и видела собственное отражение в зеленых омутах лорда. Запыхавшийся, с капельками пота на лбу и прилипшими прядками волос, он был таким умопомрачительно красивым, что захватывало дух. Стоила ли любовь темного лорда моей жизни? Не возьмусь утверждать наверняка, но ответ я скоро узнаю.
— Кхе-кхем! Извините, что отвлекаю от столь тесного общения, — на пороге возник некромансер, без тени смущения любуясь на открывшееся зрелище. — Но мне срочно требуется поговорить с Наэмией. Рен, ты не мог бы оставить нас наедине?
— Леон! — темный изумленно вытаращился на Да-Рвила. — А другого времени для разговора не нашлось? У нас, в некотором роде, тоже серьезный разговор. И что значит, наедине? Я должен знать все, что касается Наэмии!
— Думаешь, мне самому приятно таскаться после отбоя по комнатам адепток? Хотя… — Леонард оценил нашу позу и выбитую дверь, — в этом что-то есть. Но я предпочитаю более романтическую обстановку и не склонен устраивать публичные оргии.
— Ой, мамочки! — зажмурилась и закрыла загоревшееся от стыда лицо руками, сообразив, что нашей страсти оказалась тьма-тьмущая свидетелей. — Мне же теперь житья не дадут.
— Ладно, поговорим, но дай пару минут привести себя в порядок, — Рен осторожно отстранился, подобрал с пола рубашку и укрыл меня от чужих взглядов.
Некромансер тактично вышел в коридор, но, учитывая, отсутствие двери, и дальше пялился на мои голые ноги. Я забралась в шкаф, где спешно натянула белье и платье. Темный тем временем тоже оделся и даже умудрился приделать дверь на место. Держалась она еле-еле, но хоть что-то. Завтра пообещал поставить новую, раз уж сломал.
— Так, в чем дело? — Рендал же без смущения устроился на кровати, а меня, невзирая на сопротивление, усадил к себе на колени. Стул в комнате был всего один, и на нем расположился Леонард.
— В деканат поступила жалоба от лорда Ди-Сальма и семьи Ки-Одд, что адептка Коэль, используя магию, дискредитировала их отпрысков перед проверяющей комиссией. Они требуют возмещения морального ущерба и публичной порки. Если у адептки нет денег на штраф, то семьи согласны, чтобы девушка отработала долг.
— Что за бред? — возмутился Ко-Линг. — У Фарина сын на выпускном курсе учится. Наэмия боевой пульсар с пяти попыток не создаст. Не говорю уже о том, чтобы попасть в противника. О каком вреде речь?
— Так, этот камень не в твой огород прилетел, — фыркнул Да-Рвил. — Наэмия их жутким смертельным заклинанием из раздела некромансии приложила. Вот я и пришел за подробностями, пока меня не вызвали отвечать перед комиссией.
— Жуткое заклинание? Серьезно? — я зашлась в истерическом хохоте. — Это с каких пор ускоренную работу прямой кишки к жутким заклинаниям приписали? Да еще и к смертельным?
Отсмеявшись, я подробно пересказала памятную встречу с Торвальдом, Бьорном и Савьером. И о роли Лериссы упомянула, чтобы не повадно было меня подставлять.
— Так, ты этих поганцев имела в виду, когда говорила «что вам всем от меня надо»? — отчего-то Рендала мои откровения ничуть не насмешили.
Леонард чуть ли не по полу валялся, предвкушая утренние разборки с возмущенными папашами.
— Значит, проигнорировали факт, что ты моя личная ученица? — распалился Ко-Линг.
— Да ладно тебе загоняться, Рен! — угорал некромансер. — Только представь, светлые парк готовы по деревцу перерыть в поисках убийцы, а тут эти диверсанты голозадые в засаде прячутся. Себя называть отказались и ломанулись через кусты. Кто ж знал, что их по горячим следам так быстро отыщут? Ой, умора! Интересно, а Фарин в курсе, как обстояли дела? Или Торвальд постеснялся сказать отцу правду, свалив вину на девчонку?
— Очнись, Леон! Фланаган скорее примет версию этих обалдуев, чем допустит слухи, что выпускники академии обгадились от одного вида светлых. Версия с первокурсницей ничуть не лучше. Э-Штили запросто свяжут покушение на их сына с убийством светлой.
Смех Леонарда резко оборвался, и он с неожиданной серьезностью посмотрел на нас обоих.
— А ведь действительно! Фарин Ди-Сальма давно в ректорское кресло метит и перед Кель-Рарршем на каждом приеме стелется. Видел бы ты, как он скрипел зубами, когда Рагнар светлую за Раэля сосватал! Выходит, ты Торвальду