Но замысел Давида простирался много дальше. Он вынашивал планы переплавить племенные привязанности северян и южан в единое национальное самосознание. Давид был убежден, что путь к этой цели проходит через ворота Иерусалима. Хеврон был южным городом. Он явно не мог стать столицей Давидовой нации, так как он был неприемлем для северян, так же, как и выбор северного города, скажем, Гаваона, был бы отвергнут Югом. Но Иерусалим располагался между двумя регионами и в то же время не принадлежал ни одному из них. Как Север, так и Юг, не поступаясь своей гордостью, легко приняли бы город в качестве их общей столицы.
Иерусалим стал бы центром страны как в переносном смысле, так и в географическом.
Замысел царя простирался и дальше. Иерусалим был легендой даже во времена Давида. Он возвышался короной на голове у гиганта, на вершине могучего вала, своего рода земного хребта. Иерусалим казался чем-то единым с облаками и небесной твердью. Магия города частично состояла и в этом, ибо древние народы традиционно смотрели на скалистые вершины как на жилища своих божеств. Название Иерусалима (Ерушалайм) восходило к туманным временам за пределами человеческой памяти. Оно означало «основание бога Салима», или «процветающий». Иерусалим давно считался священным городом, и не только потому, что он господствовал над высотами Ханаана, но и потому что он был возведен на скалистом плато под названием Мориа, которое почиталось как самое священное место обитателями города и всего региона. Сюда приходили хананеи, чтобы почитать своего верховного бога. Салим со временем уступил место главе хананейского пантеона Элу, которого почитали и доныне в иевусейском Иерусалиме.
Но Давид знал из устных народных преданий и о той огромной роли, которую играл Иерусалим в жизни и странствиях израильских патриархов. Будучи высочайшим алтарем святой скалы, на которой Авраам готовился принести в жертву Исаака, Иерусалим был более чем достоин стать священной цитаделью Яхве, невыразимого и всемогущего Господа, Эл-Элиона, который низложит более мелких хананейских богов и будет безраздельно владычествовать в Своем святом граде. Иерусалим должен стать религиозной и административной столицей Израиля.
Однако это был не такой уж богатый город. Большинство городов его размера в те времена располагалось на великих торговых путях, по которым перегонялось богатство Ближнего Востока на их рыночные площади, в сундуки купцов и сокровищницы местных князей. Иерусалим, напротив, стоял несколько в стороне от многолюдных торговых артерий. В те времена путешественников к Иерусалиму привлекали вовсе не соблазны обогащения.
Сравнительная бедность Иерусалима с лихвой компенсировалась другим существенным качеством. Он был практически неприступен, и эта-то особенность города весьма привлекала Давида.
Иерусалим был расположен на узком отроге скалы, ответвлявшейся от главного хребта центрального Ханаана. Отрог был окружен обрывистыми ущельями с запада, юга и востока. Многие войска, появлявшиеся на склонах, были уничтожены меткой стрельбой с огромных башен, возвышавшихся над стенами, а попытки штурмовать город напрочь разбивались о громадные бледно-медовые стены из местного иерусалимского камня, глубоко врытые в неподатливую каменистую почву. Подобная неприступность была необходима для града Господня. Если Яхве восторжествует в Иерусалиме, новое государство будет непобедимым.
Разумеется, перед Давидом стояла труднейшая задача. Ему предстояло найти способ прорваться в почти неприступный город. Но у израильтян не было опыта покорения больших укрепленных городов. Подобная операция потребовала бы значительных воинских соединений, осадных машин и бесконечного терпения. Боевой опыт израильтян связан был с действиями на открытой местности — в пустыне, поле или горах. Он был основан на коварстве разного рода, новшествах, внезапности. Но способы окружения и захвата крупного, огражденного стенами города были совершенно иными. Войска располагались по периметру и были в поле зрения обороняющихся. Для изматывающей осады требовалось огромное количество живой силы, а потери бывали очень велики, поскольку осаждавшие были удобной мишенью для лучников и метателей, засевших на крепостных стенах.
У израильтян не было огромных осадных машин, потребных для разрушения исполинских блоков бастиона. И каменная кладка иерусалимских стен была слишком прочна, чтобы ее можно было повредить с помощью пик или рычагов.
Если нападающие не могли проникнуть сквозь стены или пролезть под ними, теоретически они могли еще через них перелезть, используя штурмовые лестницы, которые люди Давида изготовить вполне бы сумели. Но действия такого рода потребовали бы бесчисленных жизней.
Штурм мог быть предпринят только вкупе с осадными машинами. Не было у израильтян и кольчуг в таком количестве, которое требовалось, чтобы хоть как-то защитить штурмующих. По всем этим причинам большинство из крупных городов в долине, таких, как Гезер и Мегиддон, Газа и Азот, до сих пор противостояло израильтянам.
Была еще одна возможность. Город мог быть окружен в течение неопределенно долгого периода времени, и если линии снабжения надежно перекрыть, его можно принудить к сдаче измором. Но в Иерусалиме, по слухам, были огромные запасы продовольствия. Так что осада, рассчитанная на истощение, могла бы продолжаться месяцами, а быть может, годами, вовлекая еще больше и больше людей и безмерно загрузив тыл. И все это с весьма туманными шансами на успех. Кроме того, осаждавшие в некоторых отношениях были бы так же подвержены истощению, как и осажденные. Санитарные условия в лагерях осаждавших были неважными, а питание недостаточным. Немало осад прерывали эпидемии чумы, еще больше — мужество и стойкость осажденных. И кроме того, долговременность и вялость осады не привлекала Давида, характер и опыт которого толкали его к более динамичным действиям.
И все-таки — как же завладеть городом, со всех сторон окруженным естественными средствами защиты и внушительными укреплениями? И Давид решил отыскать хоть какую-нибудь трещину в иерусалимской твердыне.
В каком-то месте, сказал Давид своим помощникам, где-то на великом протяжении иерусалимских стен, обязательно должно быть слабое место, невидимый дефект, который необходимо обнаружить и умело использовать. Давид снарядил лазутчиков, чтобы найти «заднюю дверь», которая обеспечила бы максимальную эффективность при минимальных потерях.
Израильские соглядатаи под руководством Иоава вошли в город поодиночке под видом торговцев, нищих, религиозных паломников. Понадобилось всего лишь несколько дней внимательнейших поисков, чтобы они убедились в том, чего давно опасались и о чем интуитивно догадывались. Толстые стены и валы, которые были их продолжением, делали Иерусалим совершенно неприступным бастионом. И все же, возможно, оставалась одна тропка надежды. Внимание нескольких израильтян привлек основной источник снабжения Иерусалима водой — естественный родник, позже названный израильтянами Тихоном. Он начинался от подножья отвесного склона на юго-восточной окраине города. С самого начала источник Тихон поставил перед иевусеями две нелегкие проблемы. Он находился слишком низко, чтобы его можно было включить в стены города, так как защитники на таком валу оказались бы в пределах досягаемости вражеских лучников, если бы те засели повыше их, на противоположной горе. Дорога же, круто идущая вверх, была слишком изнурительной, а то и смертельно опасной: женщины с трудом взбирались по склону, неся на своих плечах тяжеленные кувшины с водой и постоянно рискуя сорваться вниз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});