Все произошло, как и надеялись филистимляне: гражданская война между Севером и Югом оказалась затяжной. В долгой, почти семилетней, борьбе успех стал понемногу сопутствовать Давиду. Его воины были закалены в дни Негева, и к тому же обучены искусству войны филистимлянами, тогда как отборные отряды Сауловой армии были уничтожены в битве при Гелвуе.
Не мог Иевосфей сравниться с Давидом и в популярности среди израильтян. Он столкнулся с нарастающими требованиями на севере отказаться от престола в пользу воина, чье имя воскрешало в памяти народной лучшие дни Израиля. Многие переходили через границу между севером и югом — в Иуду. Иевосфей ничего не значил без Авенира. А тот понемногу убеждался в неизбежности воцарения Давида над Израилем. Да и его собственные интересы требовали, чтобы он предпринял шаги к признанию Давида царем.
Столкновение последовало, когда Иевосфей обвинил Авенира в том, что он воспользовался услугами наложницы, принадлежавшей Саулу, а стало быть, собственностью его преемника.
Авенир начал сговариваться со старейшинами северных колен и уговаривать их восстать против Иевосфея и признать Давида из Иуды царем всего Израиля. Он пользовался сильным влиянием на старейшин, и ни для кого не было секретом, что беспомощный Иевосфей давно уже стал всего лишь манекеном при дворе в Маханаиме, власть же и влияние там фактически принадлежали Авениру. И все больше распространялось общее мнение, что только под верховенством Давида Израиль сможет справиться с филистимлянами.
Как только Авенир добился серьезной поддержки на севере, он тайно попросил Давида о встрече в Хевроне. Авенир хотел составить детальный план свержения Иевосфея. Немаловажной была и награда, на которую рассчитывал Авенир.
Давид ответил через посланца, что готов встретиться с Авениром при условии, что Авенир устроит его примирение с Мелхолой. Любовь Давида к дочери Саула к тому времени уже давно миновала, но важно было, чтобы брак был восстановлен во имя утверждения связей Давида с домом Сауловым.
Это условие было выполнено, но когда Авенир прибыл в Хеврон на переговоры с Давидом, Иоав, который не только поклялся отомстить за смерть своего брата, но и стал побаиваться растущего влияния Авенира на Давида, подкравшись, смертельно Авенира ранил.
Давид был вне себя от ярости, когда получил это известие. Иоав серьезно осложнил, а возможно, и полностью взорвал то деликатное соглашение, ради которого они так долго трудились. И все же Давид не мог выступить против своего двоюродного брата. К тому же Иоав был крайне популярен в войсках и необходим для будущей борьбы.
Тем не менее, было очень важно, чтобы Давид продемонстрировал северным коленам свою непричастность к убийству Авенира. Давид потребовал государственных почестей при похоронах бывшего военачальника, шел за его гробом до самой могилы, произнес погребальную речь и обязался поститься в знак траура, чтобы все видели, насколько он уважал покойника.
И все же кровавое деяние Иоава было бы непоправимо, если бы не два предводителя войска у Авенира, братья из колена Вениамина по имени Баана и Рихав. В отчаянии от перспективы служить абсолютно бессильному монарху и желая завоевать благосклонность Давида, они убили Иевосфея в то время, когда он почивал на своем ложе в Маханаиме.
Возможно, дом Саула заслуживал лучшей участи, чем та, что ему выпала. В Израиле были люди, которые яро выступали против восшествия Давида. Они считали его перевертышем, пройдохой, совершенно безнравственным человеком, предателем. Но Давид отлично понимал, что обладает несомненной харизмой. Да и к тому же серьезного претендента на трон, кроме него, не было. Два обстоятельства мучили Давида, пока он ждал в Хевроне старейшин севера, чтобы быть помазанным на царствование над Израилем.
Первым был стих из плача, который он же и сочинил в память Саула: «Пали сильные». Он размышлял, не случится ли такое и с ним. Он думал также о цене, которую ему придется заплатить за свое воцарение. Но обдумывал Давид и более насущный вопрос: чем ответят Анхус и филистимляне на политические события в Маханаиме и Хевроне?
Глава 5
ГРАД ГОСПОДЕНЬ
На первый взгляд, у Давида были все основания ликовать. Старейшины и множество прочих людей стекались к древнему городу-святыне Хеврону. Среди паломников были представители всех родов и колен израилевых. Гражданская война закончилась, и уставшие от нее люди хотели объединиться вокруг благословенного Давида, который, пробыв семь лет царем Иуды, теперь провозглашался монархом всего Израиля, чтобы царить в нем как помазанник Божий. Коронационный пир будет таким, какого в Израиле дотоле не бывало.
В превратностях своей бурной жизни Давид представал то простым пастухом, то воином, то псалмопевцем, то наперсником царей и царевичей, то национальным героем, то разбойником, то беглецом, то наемником, а ныне — всенародно признанным царем. Он пережил наихудшее, чтобы сейчас испытать наилучшее — верховную власть над Израилем. Шесть преданных женщин теперь украшали царский гарем, и каждая подарила ему по здоровому сыну.
И все же радость Давида была омрачена новыми заботами и настоятельными срочными делами. К примеру, тут же возникла проблема общенационального единства. В течение семи лет гражданской войны Израиль на севере и Иуда на юге развивались отдельно, имели разный исторический опыт и разную культуру. Чувство союза, чувство национального единения, стоящие превыше племенных или местнических устремлений, еще не выявились.
Национального самосознания как такового еще не существовало. Как мог он, Давид, побудить Север и Юг к тому, чтобы они забыли о своих разногласиях? А ведь в этом, в конце концов, и заключалась его основная трудность. Ибо царь знал, что успех или провал его правления в значительной мере будет зависеть от его способности спаять двенадцать разрозненных колен израилевых в единую и неделимую сущность. С чего начать?
Давид в этот момент понимал то, чего не понимало большинство его подданных. Критический момент приближался. Празднества в Хевроне быстро пройдут. Когда закончатся танцы и возлияния, первой задачей Давида будет побуждение израильтян к войне с филистимскими поработителями.
Он никогда не испытывал иллюзий по поводу своего царствования в Иудее. Он правил там с разрешения и при поддержке филистимлян и практически был ставленником царя Гефа. Давид нисколько не сомневался, что Анхус и его соратники-князья расценят новый израильский союз во главе с Давидом как прямую угрозу их интересам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});