Тишина длится несколько секунд, прежде чем он еенарушает.
— Несовершеннолетними мальчиками.
Новость сваливается на меня, как стальной якорь, пригвождая к месту.
— О чем, черт возьми, вы говорите, Джеймсон?
Братья и Алиса внимательно наблюдают за мной, моя реакция усиливает их волнение.
— Я говорю о темной сети. Фильмах с детской порнографией, в которой показаны пытки и изнасилования, особенно маленьких мальчиков.
Кислота, скапливающаяся в животе, прокладывает огненную дорожку вверх по горлу. Мой взгляд скользит к Ноксу, когда я понимаю, что мы, неосознанно, избежали некоторых из тех самых вещей, от которых мы с Джастисом обещали его защитить.
— Есть еще кое-какое действительно больное дерьмо, в подробности которого я не буду вдаваться, но поверьте мне, это плохо.
— И за всем этим стоял Хоббс?
Я изо всех сил пытаюсь осознать услышанное. Не потому, что считаю его неспособным на это, но я никогда не думал, что он достаточно умен или влиятелен, чтобы быть частью чего-то подобного.
— Не за всем. Из того, что я читал, он был просто исполнителем. Всего лишь поставщиком, но агенты надеялись, что он приведет их к главарям. План состоял в том, чтобы внедрить в приют агента под прикрытием, но до пожара такой возможности не представилось. После того как Хоббса объявили мертвым, а Кит Джонс исчез из поля зрения, расследование прекратилось. Предполагаю, именно поэтому Джонс пошел на такие серьезные меры, как смена имени.
Я напрягаюсь от этой информации.
— Он сделал это?
— Да, и вот тут у меня наконец-то есть несколько полезных новостей, которыми я могу поделиться с вами, — говорит он, пробуждая вновь обретенную надежду. — Кит Джонс теперь известен под именем Джим Тофер, и вы никогда не догадаетесь, где он живет...
Мое сердце колотится так чертовски громко, что пульсирует все тело.
— Где?
— Округ Далтон. Примерно в сорока пяти минутах езды к северу от вас.
— Сукин сын! — выплевываю я. — Скажите, что у вас есть адрес.
— Есть.
После того, как он называет адрес, я благодарю его за помощь, затем вешаю трубку и смотрю на остальных.
— Джонс нашелся.
— Где? — спрашивает Джастис.
— Округ Далтон.
Челюсти Нокса сжимаются.
— Скажи мне, что мы едем?
Я киваю.
— Мы едем.
— Я с вами, — говорит Алиса.
— Нихрена подобного.
Она вздрагивает от моего хлесткого тона, выглядя так, будто ее только что ударили.
Я притягиваю ее к себе, чувствуя неловкость из-за ее реакции.
— Прости, Страна Чудес, но мне нужно, чтобы ты осталась здесь, где, я уверен в твоей безопасности. Я понятия не имею, во что мы сейчас ввязываемся и...
— Вот именно, — возражает она, отступая назад. — Ты тоже не должен ехать, никто из вас. Позвольте Крейгу разобраться с этим.
Я качаю головой.
— Я не могу. Это наша борьба, Алиса. Мне нужно это закончить, чтобы, наконец, двигаться дальше. Всем нам. — Мои пальцы касаются нежной кожи ее щеки.
На ее лице отражается борьба эмоций, а потом одна из них, в конце концов, берет верх над остальными... принятие.
— Я буду ужасно волноваться о тебе, — бормочет она.
— Не нужно, детка. Я справлюсь.
— Мы все справимся, — говорит Нокс, добавляя уверенности.
Это вызывает у нее нерешительную улыбку.
— Езжайте, мальчики, — говорит отец, спускаясь по ступенькам крыльца. — Я позабочусь обо всем здесь.
Он обнимает одной рукой Алису и притягивает ее к себе.
— Мы отвлечемся игрой в крокет, пока ждем от вас вестей. Но обязательно держите нас в курсе, слышите?
— Обязательно, — заверяет его Джастис.
Мой взгляд не отрывается от Алисы, ненавидя ее выражение беспокойства за меня.
— Я скоро вернусь, обещаю.
Она кивает.
Я целую ее на прощание. Джастис целует Райан и Ханну, затем мы выбираем каждый себе оружие и направляемся к грузовику, готовые раз и навсегда положить этому конец.
Глава 26
Алиса
В ожидании вестей от Брэкстена и его братьев страх пронизывает каждую клеточку моего тела, игра в крокет мало отвлекает. Я делала все возможное, чтобы скрыть свое беспокойство, зная, как это важно для Ханны, но удавалось с трудом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Райан ушла прилечь, на чем настоял Тэтчер. Стресс из-за ночного происшествия и полуденная жара действовали ей на нервы. Нас осталось только четверо, поэтому мы решили объединиться. Ханна и я против Тэтчера и Гвен. Похоже, из нас получилась хорошая команда, потому что мы снова вышли на первое место.
— Молодец! — подбадривает меня Ханна, давая мне пять. — Давайте сыграем еще раз!
— Может, сначала выпьем сладкого чая? — предлагает Гвен, вытирая со лба пот. — Старушке не помешало бы освежиться.
— Старушке? — Тэтчер оглядывается вокруг в притворном замешательстве. — Я не вижу здесь никакой старушки.
— Ой, прекрати, — хихикает Гвен, игриво отмахиваясь от него.
Его улыбка заразительна, когда он обнимает ее за плечи.
— Стакан холодного сладкого чая, по-моему, чертовски хорошая идея.
— По-моему, тоже! — говорит Ханна.
Я киваю в знак согласия.
— Отлично, пойду и приготовлю нам кувшинчик. Вернусь в мгновение ока.
Пока она направляется в дом, я помогаю Ханне собрать все цветные шары, мы обе смеемся, соревнуясь, кто быстрее их соберет. В итоге, один выскальзывает у меня из пальцев и катится к пастбищу.
— Я принесу, — говорит Ханна, бросаясь за ним.
Обернувшись, обнаруживаю, что Тэтчер наблюдает за нами с выражением неподдельной нежности на лице.
— У тебя все хорошо, милая?
— Стараюсь, чтобы так и было, — честно признаюсь я.
— Это все, что мы можем сделать. По крайней мере, на данный момент.
Я киваю, зная, что он, должно быть, так же обеспокоен.
Его внимание внезапно переключается на что-то за моей спиной, затем следует обеспокоенный взгляд.
— Что, ради всего святого...
Я оглядываюсь и вижу лошадь, бешено скачущую вдалеке, бедное животное выглядит невероятно встревоженным, а затем бросается через дорогу в соседний с нами лес.
— Это не наша, — говорит вернувшаяся Ханна.
— Конечно, нет, — соглашается Тэтчер. — Может, Пита с соседней улицы.
Достав мобильный, он звонит соседу, но тот не отвечает.
— Лучше привести ее сюда, раз связаться с ним не получается.
— Нужна помощь? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Не хочу, чтобы вы покидали границу собственности. Ждите здесь. Я ненадолго.
Мы с Ханной наблюдаем, как Тэтчер направляется в ту сторону, куда ускакала лошадь, и, в конце концов, исчезает из виду.
Ханна смотрит на меня и пожимает плечами.
— Хотите, потренируемся в ударах?
— Конечно.
Она поднимает молоток, направляя его в сторону сарая.
— Держу пари, я смогу отбить шар до самого свинарника.
— Даже не сомневаюсь, — я смеюсь. — Но все равно покажи.
Так она и делает, отправляя шар за сарай.
Я награждаю ее аплодисментами, которые, кажется, доставляют ей удовольствие.
— Смотрите. — На этот раз она размахивается и отправляет крученый. Шар ударяется о кочку, отклоняется влево и отскакивает к деревьям на другой стороне двора.
— Упс. Я не хотела посылать его так далеко, — хихикает она, убегая за ним.
Бросив молоток, я следую за ней, зная, что ей, вероятно, понадобится помощь в поиске.
— Смотри под ноги, — кричу я, вспоминая, что случилось, когда она в последний раз бежала через двор.
Она беззаботно машет мне над головой и в рекордно короткое время добирается до деревьев.
— Я его вижу! — доносится издалека ее голосок. — Святые угодники, он так далеко улетел. Жаль, что папы Тэтчера здесь нет, чтобы увидеть это.
При упоминании Тэтчера я оглядываюсь, чтобы проверить, нет ли каких-нибудь признаков его или лошади, но ничего не вижу. К тому времени, как я оборачиваюсь, Ханна уже исчезает из виду.