Читать интересную книгу Внедрение (СИ) - Майер Виктор

Андроиды убрали пистолеты в чехлы на бёдрах, и один из них подошёл к вернувшемуся на родину соплеменнику и пожал ему руку. Внешняя сторона его ладони — так же, как и у остальных пограничников, — была покрыта сложными символами и знаками. Спутник поисковика с обнадёживающей улыбкой на лице коротко кивнул бывшему господину и отправился вместе со своим сородичем прочь. Как только они исчезли из виду, трое оставшихся мужчин обступили полицейского. Один андроид быстро и умело обыскал его и, обнаружив в кармане идентификатор, передал цилиндр командиру.

— Прошу вас осторожно обращаться с этим блоком памяти, — торопливо проговорил ПервыйПослеВторого, заметив выражение удивления, появившееся на их лицах. — Он представляет собой очень ценную находку, которую я хотел бы обсудить с вашим Советом.

— Нет нужды предупреждать нас о значимости данного предмета, — усмехнулся Карлос. — Ты, наверное, забыл, где находишься?

Ремар не ответил на риторический вопрос, только отрешённо улыбнулся, соглашаясь со словами пограничника, — голова его в это время была занята мыслями о том, как бы собственная затея не обернулась для него в итоге заточением или даже смертью, — а затем в сопровождении молчаливых охранников направился к месту своего дальнейшего пребывания на территории Свободной Республики Андроидов.

Глава 11

Его мутило, и голова раскалывалась от пульсирующей боли в затылке. В горле пересохло, а связанные за спиной руки онемели так, что он почти перестал их чувствовать, и даже рана на предплечье (с которого кто-то сорвал повязку) уже никак не ощущалась. Тим изо всех сил старался держаться на ногах и не спотыкаться, зная, что малейшее проявление слабости может стоить ему жизни. Он покорно брёл в самом конце вереницы пленников, пытаясь придерживаться общего темпа шествия. Сначала юноша думал, что их ведут к какой-то определённой цели, но когда одни и те же улицы стали неоднократно повторяться, ему постепенно стало ясно, что этот многочасовой марафон на окраине Цитадели был устроен только для того, чтобы окончательно измотать их и лишить последних остатков воли. Некоторые не выдерживали изнурительного марша и в изнеможении падали на пол. Клыкастые тут же выхватывали свои кнуты и нещадно секли ими обессилевших людей, а тех, кто был не в состоянии самостоятельно подняться на ноги, забивали насмерть. При виде такой зверской расправы у парня холодела кровь в жилах, и он с ужасом представлял, что подобное может произойти и с ним.

Тим очнулся уже после того, как битва закончилась. Большинство его товарищей погибло, а немногие, оставшиеся в живых, были сильно избиты и крепко связаны. Сразу после боя воительницы ускакали на своих псах, а бойцы-мужчины Клана Всеобщей Любви ушли, когда он ещё был без сознания, но до этого пригнали повозки и погрузили в них всех раненых врагов, в числе которых оказался и Бродяга, — юноша узнал об этом уже позже от одного из собратьев по несчастью, а его самого тогда, скорее всего, приняли за мёртвого. Прихватив с собой раненых, победители передали остальных пленных в руки солдат. Армейцы собрали вместе всех здоровых, уцелевших ангелов и отщепенцев на внешней границе города, поставили их в ряд, одного за другим, и, как скот, погнали кнутами по лабиринтам опустевших улиц. У парня не укладывалось в голове, в чём же заключался смысл этой жестокой акции. Единственным обоснованием могла быть только безжалостная месть Клыкастых, решивших таким суровым образом наказать врага, осмелившегося посягнуть на владения Армии Хаоса. Как потом выяснилось, это была ещё не последняя карательная мера солдат.

Лишь благодаря последнему усилию воли юноша мог ещё удерживаться от желания сдаться на милость судьбы и просто лечь на пол в ожидании неминуемых ударов кнутом. Когда у него уже начало темнеть в глазах, победители вдруг приказали пленным остановиться и опуститься на колени. Изнурённые мужчины буквально рухнули вниз. Тим смочил сухие губы слюной — пить хотелось неимоверно. С правого боку от него стояли на коленях, тяжело дыша, двое отщепенцев. Их длинные волосы свисали потными, беспорядочными прядями, могучие мускулы туго связанных за спиной рук налились кровью, и лица раскраснелись от чрезмерного напряжения, однако в глазах полыхал огонь ненависти. Парень с трудом оторвал взор от диких жителей леса — так поразила его их несгибаемая ярость, надёжно сдерживаемая крепкими узами, — и перевёл его на группу Клыкастых, собравшихся в самом начале коленопреклонённой шеренги из пленных врагов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Армейцы плотно обступили одного из них, и спустя минуту раздался душераздирающий крик боли, за которым последовал бурный взрыв хохота. Тиму ещё не доводилось видеть такие безудержные приступы веселья у солдат. Наместник в его родной деревне отличался угрюмым нравом, а немногочисленные воины Армии, посещавшие иногда ферму для того, чтобы забрать мясо и — что случалось достаточно редко — рабов, были немногословны даже среди своих соплеменников. Поэтому громкий, нехарактерный смех обычно сдержанных и дисциплинированных мужчин показался ему довольно неестественным, но потом юноша напомнил себе, что солдаты, в принципе, такие же люди, как и он сам, и отличаются от него или, к примеру, от ангелов только внешним видом, а из этого неминуемо должно следовать, что ничто человеческое им не чуждо.

Между тем воины уже отошли от первого пленника; его мертвенно бледное лицо перекосилось от боли, а губы и подбородок были алыми от крови. Ужасная догадка мелькнула в голове Тима при виде бедняги, а дальнейшие действия Клыкастых только подтвердили её. Их группа разделилась — большинство из них снова вернулось к охранникам, и теперь они все вместе, ухмыляясь, со стороны наблюдали за тремя оставшимися армейцами. А те с нескрываемым энтузиазмом продолжили свою грязную работу. Двое из них крепко удерживали следующего ангела, а третий, сжимавший в ладони предмет, в котором парень с содроганием узнал щипцы воинов Стана, положил свободную руку на лоб мужчины, сказал что-то и легко ударил щипцами по его губам, а когда тот раскрыл рот, быстро засунул свой инструмент внутрь и одним мощным движением вырвал зуб у несчастного. Голова пленника дёрнулась, и изо рта хлынула струя крови. В отличие от своего предшественника, он не закричал, хотя, несомненно, испытывал жуткую боль. Пока он сплёвывал кровавые сгустки, его мучители перешли к следующей жертве — на этот раз совсем юному отщепенцу. Тиму даже показалось, что они с ним примерно одного возраста, и он отвернулся, не желая больше смотреть на столь отвратительное зрелище. Но, как бы ему этого ни хотелось, он всё же не мог закрыть свои уши. Раздался крик, наполненный страхом и страданием, от звука которого дрожь пробежала по телу Тима, а кожа покрылась холодным потом. Он с горечью подумал о том, что из-за мерзкой прихоти ангелов Стана, коллекционировавших клыки солдат Армии Хаоса, пострадают теперь не только они сами, но также ангелы Убежища и отщепенцы.

Каратели неторопливо передвигались от одного пленного к другому, сопровождаемые стонами истязаемых людей, и с каждым новым «кандидатом» на участие в пыточном марафоне неумолимо приближались к парню. Ему хотелось вскочить с колен и броситься бежать, но, ещё раз взглянув на охранников с кнутами и секирами в руках, он понял, что любое сопротивление обернётся для него смертью. Знали это и его бывшие соратники, поэтому и сносили безропотно мучения, даже не пытаясь предпринимать каких-либо попыток к бегству. Мысли о том, что это, возможно, только начало в предстоящей череде унижений и издевательств, и потеря парочки зубов — ничто, по сравнению с тем, с чем ему, вероятно, ещё придётся столкнуться в качестве раба Армии, наполнили его душу чёрным отчаянием… Армейцы с щипцами уже успели «обработать» примерно половину пленных, когда ситуация резко изменилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они примчались на своих псах из соседней улицы: всего две наездницы, но Клыкастые всполошились так, как будто появился многочисленный боевой отряд. При виде девушек сердце юноши учащённо забилось, а панические мысли враз улетучились. Первой из них была Дева-Воительница, а во второй он сразу же узнал её мускулистую помощницу — Киру. Когда они приблизились к стоявшей в отдалении группе солдат, Дева на ходу лихо соскочила со своей собаки и принялась, активно жестикулируя, возбуждённо говорить что-то одному из них, по всей видимости, командиру. В это время её подруга развернула своего пса и поскакала прямиком к пленным и трём армейцам. Парень не слышал, о чём она, спешившись, говорила с Клыкастыми, но уже через минуту они с недовольными физиономиями отошли от своих жертв и присоединились к охранникам. Девушка вновь запрыгнула на спину своего мохнатого зверя, и в этот момент Тим закричал что есть мочи: