Нам оставался только один возможный путь: перейти через реку и получить по другую сторону больший простор. Первый переход, который мы наметили (Если только он не был тоже занят неприятелем) лежал выше по реке за 10-12 мил от нас, недалеко от Севенфонтейна. Мы подошли туда незадолго до захода солнца и нашли его незанятым и возможным для переправы. То-то была радость!
Это случилось 8 декабря 1900 года.
Я двинулся по направлению к Деветсдорпу в надежде на то, что, пока генерал Нокс со своей громадной армией даст мне маленькую передышку, я успею дать возможность отдохнуть лошадям и снова постараюсь проникнуть в Капскую колонию. Но нет! Англичане слишком боялись того, что если президент Штейн и я появимся в Капской колонии, то дела их сильно осложнятся. Поэтому генерал Нокс стянул все свои силы, чтобы прогнать нас на север. Но это было совсем уже не так плохо для нас, так как я знал, что если англичане будут гнаться за мной, то они оставят в покое генерала Критцингера и капитана Схеперса и откроют им путь через Оранжевую реку. И действительно, они совсем не имели покоя: со стороны АливальНорда, в то время как дан был отдых лошадям, около Застрона, часть войска Брабанта Горзе причиняла им всякие неприятности, пока генерал Критцингер не нанес им чувствительный урон (60 человек убитыми и ранеными). Зато после этого Схеперс и Критцингер, несколько отдохнув, могли направиться в Капскую колонию.
Но, как я уже сказал, англичане слишком полюбили меня и президента Штейна. Они еще два дня после того преследовали нас до Вильчебомспрейта (округ Вепенер). Здесь присоединился ко мне отряд комманданта Газебрука, и мы наконец-то могли дать некоторый отдых нашим лошадям. Затем генерал Нокс снова начал погоню за нами. Я направился на запад к Эденбургу в надежде опять, попытаться проникнуть в Капскую колонию. Не одни только силы генерала Нокса гнались за нами. По прибытии в местечко Хексривир, не доходя двух часов до Эденбурга, мы узнали от наших разведчиков, что нас поджидала другая большая английская колонна.
Что же было теперь делать?
Я в тот же вечер повернул к Вепенеру.
На другое утро неприятель опять гнался по нашим следам; но благодаря тому, что мы успели уже сделать миль двадцать, мы оказались настолько впереди, что нам не пришлось уже так гнать ни в этот день, ни даже на следующий.
В полдень 13 декабря мы заняли сильные позиции, растянув их более чем на 8 миль от местечка Ритфонтейн в округе Вепенер, к северу от Даспорта. Неприятель должен был бы тотчас остановиться для того, чтобы дождаться арьергарда, так как иначе позиции не легко было взять. Я знал, что, прежде чем неприятель сможет напасть на нас, станет уже темно, но зато перед нами лежала сильная линия от Блумфонтейна, через Таба-Нху и Спринкганснек, на Ледибранд. Через эту линию нам необходимо было прорваться и потому нужно было сделать так, чтобы к нашим затруднениям не прибавилась бы еще погоня за нами неприятеля. Поэтому неизбежно было снова предпринять ночной поход и не допустить близко генерала Нокса.
Я велел держаться позиции до самого вечера, чтобы неприятель нас видел, и как только наступила темнота, приказал даже строить укрепления, чтобы ввести англичан в заблуждение, что мы имеем намерение на следующий день при их приближении вступить в бой. Перед вечером я даже приказал бюргерам показываться на укреплениях, а вскоре затем, ночью, мы двинулись вперед.
Бюргеры стали роптать. "Что значила эта быстрая перемена в приказаниях генерала?" - спрашивали они друг друга. Но я молчал и думал про себя: "Завтра увидите сами".
Мы двинулись вправо от Спринкганснека, сперва очень медленно, так как лошади у некоторых бюргеров были настолько слабы, что им самим много приходилось идти пешком. Генерал Филипп Бота и я были позади, так как мы полагали, что только на следующий день, 14 декабря, около 10 часов мы подойдем к линии укреплений.
В предыдущую ночь присоединился ко мне коммандант Мик. Принслоо, с 300 вифлеемских бюргеров, пришедших из Спринкганснека. Так как их лошади были в хорошем виде, то я приказал комманданту Принслоо идти вперед через проход Спринкганснек для того, чтобы занять позиции к северу от линии и к востоку от Таба-Нху. Он должен был это сделать с тою целью, чтобы, когда мы на другой день проходили бы там, помешать неприятелю у Таба-Нху послать подкрепления к Спринкганснеку. Действительно, оказалось, что это было для нас выгодно, так как англичане при дневном свете могли нас видеть с высот Таба-Нху. И действительно, они послали подкрепление в ту сторону, куда мы шли, но комманданту Принслоо посчастливилось отпугнуть их назад; так что, когда мы пришли в Спринкганснек, нам пришлось пройти через укрепленную линию, но и только.
Когда коммандант Принслоо, еще до рассвета, проходил 14 декабря между фортами, то англичане стали стрелять в него, но он приказал прорваться через линию. Небольшая неприятельская стража, находившаяся на полдороги между фортами, думала, что благодаря тому, что она будет обстреливать передовую часть, бюргеры будут принуждены уйти назад.
Но на такого героя, как генерал Принслоо, это не произвело никакого впечатления. Тем строже было приказано непременно прорваться через линию. Каковы же были последствия этого? Двое из англичан, не успевших уйти с дороги, были до смерти задавлены. Бюргеры думали, что их затоптали лошади, но, понятно, что никто из скакавших позади не соскочил с коня, чтобы убедиться в том, так ли это было.
Как я уже сказал, генерал Бота и я были сзади. Я знал, что главный коммандант Пит Фури, никогда не отступавший, когда ему нужно было куда-либо пробиться, сопровождаемый фельдкорнетом Иоханнесом Гаттингом, не менее храбрым, нежели первый, были впереди нас. Они не дали нам опомниться и шли прямо к проходу. Увидев это, я и генерал Бота погнали вперед, приказав бюргерам, на их измученных лошадях, медленнее следовать за нами. Я мог их оставить, так как видел, что генерал Нокс не был еще близко. Мы догнали генерала Фури с передовыми людьми как раз в то время, когда он был между укреплениями. Между тем бюргеры тянулись еще позади нас длинной линией. Сейчас же за первым холмиком я велел бюргерам остановиться, слезть с лошадей, спрятать их и идти назад к холмику, для того, чтобы стрелять направо и налево в укрепления, находившиеся, приблизительно, в 800-900 шагах от нас. Я приказал как можно сильнее обстреливать их, и это дало нам ту выгоду, что с укрепленных мест не так легко было стрелять в бюргеров, подходивших к нам длинной вытянутой линией.
Для того, чтобы уяснить читателю как мы прорвались через неприятельские силы у Спринкганснека, надо сказать, что нам пришлось без всякого прикрытия гнать мимо двух сильных укреплений, находившихся в 1.000-1.200 шагах друг от друга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});