Было наслаждением видеть храбрость бюргеров Деветсдорпа. Можно было набраться мужества, глядя на то, как они перебирались от одной позиции к другой, в большинстве случаев бесстрашно подвергая себя опасности быть убитыми.
В первый день мы подошли с юго-востока и с севера совсем близко к укреплениям и оставались всю ночь на занятых позициях, куда нам принесли пищу.
На второй день (22 ноября) перестрелка началась с раннего утра и продолжалась далеко за полдень. Наши передние бюргеры из Гаррисмита были уже в ста шагах от первого укрепления. В это время я увидел ползущего человека, укрывавшегося от неприятеля; потом с укрепления были переданы ему ружья, и он стремительно понесся назад. Этот храбрец был никто иной, как фельдкорнет Вессельс из Гаррисмита, который впоследствии занял место комманданта Трутера, а затем и помощника главного комманданта. Он-то и взял теперь укрепление, и тогда бюргеры могли уже безопасно занять его; но в это время два английских орудия, стоявших к западу от села, стали его сильно обстреливать. Тогда я приказал скакать в карьер и взять штурмом большое укрепление, находившееся в 80 шагах. Прошло немного времени, как фельдкорнет Вессельс сделал это с 25 людьми. В то время, как наши бюргеры держались уверенно занятых позиций, англичане покинули форты, в которые упорно продолжали стрелять штурмовавшие. Но об этом фельдкорнет Вессельс и его бюргеры не знали, потому что, когда они после небольшого отдыха продолжали штурм, наступила тишина, и англичане стреляли в них только с западных фортов, через село. Мне, видевшему перед собой большую часть картины, тоже не было видно, что форты были оставлены англичанами.
Генерал Филипп Бота, с сыновьями Луи и Карлом, бросился на помощь к фельдкорнету Вессельсу, но тут солнце успело уже сесть.
В это время в южной части села, из мельниц г. Вессель Баденгорста, я увидел клубы дыма и услышал крики со всех сторон:
- Англичане сжигают свой комиссариат{49}: они хотят сдаваться!
С северной стороны, где находилась позиция комманданта де-Фоса, было сильное английское укрепление. Для того, чтобы овладеть им, нужно было идти на штурм на протяжении 200 метров, не будучи ничем прикрытыми. Укрепление находилось на таком месте, что комманданту де-Фос можно было обстреливать неприятеля не иначе, как взявши сперва укрепление. Как только солнце село, я послал приказание комманданту де-Фос, чтобы он в следующее же утро, на рассвете, взял это укрепление.
На следующее утро коммандант де-Фос это и сделал.
Он тихо подкрался к форту и был замечен англичанами только тогда, когда уже находился у самого укрепления. Они немедленно открыли огонь, и двое из бюргеров пали убитыми. Но это не устрашило бюргеров. Они впрыгнули внутрь, и англичане принуждены были сдаться. 6 человек англичан было убито, несколько ранено и около 30 взято в плен.
Еще накануне я дал приказание фельдкорнету Вессельсу взять село. На следующее утро он это сделал и захватил также западную часть, т. е. холмы возле села.
За англичанами оставались теперь только укрепления на западе, расположенные одно от другого на расстоянии не более ста шагов.
Накануне вечером я отправился в лагерь Проспект, желая в то же время присутствовать рано утром при штурме. Я знал, что удобнее всего сделать это ночью, но я опоздал и дневной свет застал меня, так что я принужден был открыто скакать от кафрских жилищ до рва около самого седа. Оттуда уже было менее опасно вплоть до того места, где находился фельдкорнет Вессельс; Можно представить себе, какою радостью для меня было попасть к жителям Деветсдорпа, которых я всех так хорошо знал. Правда, было не совсем-то безопасно ходить по селу, а потому, побывав в трех домах: у учителя Отто и Якобуса Рооз, а также у старика г. ван-дер-Схейф, и везде выпив кофе, я поспешил обратно к бюргерам. Английские укрепления были так хороши, что могли бы еще оказывать упорное сопротивление. Но это продолжалось только до полудня, а около 3 часов, 23 ноября, показались белые флаги, и сражение было нами выиграно.
Мы взяли в плен 400 человек, между которыми был майор Мессей и семь других офицеров, а также 50 кафров. Англичане уже похоронили своих убитых, а сколько было не погребенных и раненых - я не знаю, но думаю, что их было от 70 до 100. Мы захватили также два орудия Армстронга с 300 зарядами, несколько повозок, лошадей и мулов, и порядочный запас ружей Ли-Метфорд.
Наши потери были тяжелые: семь убитых и 14 раненых, большею частью легко.
Когда все успокоилось, солнце уже село. Поздно вечером мы прибыли в лагерь у Проспекта, и тут я получил известие, что большая колонна шла по направлению от Реддесбурга на освобождение майора Мессея, но было уже поздно.
На следующее утро мы рано выступили, чтобы видеть, что нам надо было бы сделать с этой колонной. Мы заняли позицию к западу от Деветсдорпа и палили в тот день преимущественно из тяжелых орудий. Всю ночь мы не покидали позиции. На следующее утро я увидел, что колонна, и без того достаточно сильная, сравнительно с нами, поджидала еще подкреплений. Так как она не хотела начинать нападения, я решил, имея в виду план вторжения в Капскую колонию, осторожно уйти, покинув свои позиции таким образом, чтобы это осталось совсем незамеченным. Я оставил небольшое число бюргеров для отвода глаз англичанам, чтобы они не пустились тотчас же за нами вдогонку.
Глава XXIII.
Мой план пробраться в Капскую колонию не удается
Более чем половина дня была в нашем распоряжении, чтобы уйти от англичан. Мы покинули ферму Платкоп и шли по направлению к Вальбанку.
Пленных я взял с собой, так как хотел отпустить их только по другую сторону Оранжевой реки.
Утром после этого похода англичане напали на нас врасплох. Чтобы ясно было, как это случилось, я расскажу, что послужило поводом к этому.
В Деветсдорп пришел ко мне капитан Преториус, которого я отправил два месяца тому назад из округа Гейльброна в Форесмит и Филипполис, чтобы привести оттуда 200-300 лошадей. Он сказал мне, что привел лошадей и оставил их с 200 людей у Дрогфонтейна.
Придя в Вальбанк утром в 8 часов, после ночного похода, сторожевые разъезды наши увидели конных всадников, приближавшихся к нам по направлению от Реддерсберга. Они тотчас же сообщили мне об этом, но я, будучи уверен, что это капитан Преториус, которого я ожидал с той же самой стороны, сказал:
- Конечно, это капитан Преториус.
Еще не успел бюргер, принесший мне известие, вернуться к товарищам, как уже прискакал другой с криком:
- На коней! На коней! Англичане!
- Разве это не капитан Преториус? - спросил я.
- Нет - англичане...
Англичане или австралийцы - все равно, но это был неприятель. Мне нечего было приказывать седлать. Все было готово в одну минуту. Не успели мы еще вскочить на коней, как с той самой стороны, где был наш караул, англичане открыли огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});