— Ты видишь тени? — был задан вопрос.
— И эта какая-то ненормальная, — с ходу сдала я. — И жуткая, и сейчас что-то будет, и я не виновата, правда.
А эйтна-хассаш ничуть не испугалась этому и заявила:
— Киара — шлюха, пустышка, и эйтной ей уже не стать! Мне всегда нужна была только Киран, а ты отнял ее у меня и скрыл вне Иристана, там, где мне не достать!
— Видящая Аэрд, — простонал мой воин, сжимая меня в объятиях крепче. И все, мне вдруг не страшна стала и эта жуткая тень, и даже эйтна-хассаш, и все вокруг, и даже отсчет в моих «кротах», и предстоящие разрушения.
— Эйтной не станешь, — неожиданно произнес повелитель, прижав меня к себе в очередной раз, после чего отстранил, вернув в местоположение между своими двумя воинами.
А затем решительно подошел к эйтне-хассаш и произнес:
— Достаточно!
Тень мгновенно ретировалась обратно в папандра, эйтна-хассаш испуганно опустилась в кресло, и все как-то разом успокоились.
Дальше из уст повелителя прозвучало:
— Эйтна-хассаш, вы будете заключены в Логар-ре и подвергнуты допросу. Хассары Айгора и Шаега, ожидаю вас завтра на рассвете!
Все?! Вот так вот просто, и все? И мы больше ничего не услышим?! Судя по всему, даже Нрого теперь не рискнул бы задать вопросы, но это Нрого, а у меня имелись! Особенно учитывая тот факт, что самое веселое сейчас только начнется. В общем, я не выдержала — выскочив из-за спины воинов, я громко спросила:
— Эйтна-хассаш, почему вы требовали смерти моей матери, Киары МакЭдл?
Черномотанка стремительно повернулась ко мне. Так быстро, что теперь я отчетливо видела ее тень, которая оказалась больше ведьмы, к тому же тень была серо-белая. Сама же эйтна, глядя на меня, прошипела:
— Киара?! — Эйтна снова встала с кресла. — Киара… А знаешь ли ты, девчонка, что Киара была видящей?! А значит, она была моя! Моя! Но слепая в своей гордости Пантера стала воином. Киран и Киара — те двое, что в силе своей могли разрушить все, ибо, когда они были вместе, равных им не было… и сила их росла. Я лишила близнецов матери — сила росла. Я подвергла Кирана болезненному посвящению — они разделили боль на двоих, и воин выжил! И тогда я использовала влечение Агарна… Тень шептала, он слушал во сне, не понимая того, почему мысли начинают преследовать! Он сходил с ума годами… Киара, Киара и только Киара стала его дыханием. И когда страсть затуманила разум, Агарн пошел на подлость, подлог, предательства и убийства, чтобы получить свою единственную…
Нет, ну почему всегда существует вероятность, что твое счастье какая-то гадюка разрушит? Я молча достала сейр, посмотрела на время, поняла, что у меня еще не более пяти минут, и продолжила:
— И все же. Он ее получил, но убивать зачем?
Ответ, прозвучавший от эйтны, заставил меня пошатнуться:
— Потому что Киара знала то, что не должна была знать, и залогом ее молчания являлась только ее мать… А она слишком сильно мутит воду в моем государстве! Ее смерть необходима! А ты будешь принадлежать мне! Вся сила рода Аэрд — мне!
Я еще раз посмотрела на сейр, потом подняла голову и спокойно взглянула на эйтну. В наступившей тишине голос мой прозвучал отчетливо:
— В таком случае, старая озабоченная злобная гадюка, за все то, что дальше произойдет, меня даже совесть мучить не будет!
И я демонстративно отошла обратно к конвоирующим меня воинам, и руки на груди скрестила, и на эйтну уставилась, и приготовилась… собственно представление началось сразу.
— Как-то жарко… — простонала эйтна-хассаш.
И я узрела две неприятные вещи — кое-кто начал разматывать с головы черную ткань, и еще кое-кто, не отрывая от меня взгляда, стоял и смотрел. Просто смотрел, но взгляд, конечно, не из приятных.
Ну, дальше мои планы были несколько нарушены!
Двери женщин раскрылись сами, и там появилось десять беловолосых воинов в черном. Двери для воинов так же распахнулись, и там тоже появились воины… на сей раз их было больше, до сорока, наверное. И двигались все так слаженно, как будто ими управляли и отдавали команды, вот только как?
Двое воинов белыми призраками метнулись в сторону эйтны — проследив за ними, увидела, как оба схватили эйтн с красными поясами, что были охраной у эйтны-хассаш. И как-то отвлекшись на этот момент, я не учла одной очень-очень большой проблемы.
— Какой мужчина! — завопила эйтна-хассаш, начиная раздеваться.
Ну все, гормоны взыграли, сейчас начнут работать феромоны. И точно — оба воина из правящего клана застыли, тяжело дыша и глядя на эйтну, зато МакДрагары оказались не настолько сдержанными.
— Это моя женщина! — послышалось от их узкоглазой толпы.
Причем слаженный такой вопль был! Оба светловолосых резко вскинули руки, и оба разом прижали два пальца к шее — кажется, я сообразила, как они тут переговариваются. В тот же миг мой светловоло-сик прошипел раздраженно:
— Феромоны!
Я радостно головой закивала, с горящим жаждой действий взором наблюдая за происходящим.
И думаете, было мне счастье?! Как бы не так! Меня мгновенно повернули спиной к разворачивающимся действиям, что-то прошипели присутствующим в качестве конвоя индивидам, и в следующую секунду я понеслась прочь, причем уносили меня на руках, причем второй шел сзади так, что я ничего не видела! Да он мне весь обзор закрывал!
И вот тут я узнала, что такое подлость вселенская! Там, позади меня раздавались крики и даже… стоны. А еще отборная ругань моего повелителя… Ему-то что там понадобилось?!
А меня все несли и несли к дверям, но, когда и все присутствующие воины рванули в сторону возбужденно орущей эйтны-хассаш, я взвыла от досады! Это же я все устроила, и я обязана это увидеть! Хоть одним глазком! Меня просто-таки сгрызало любопытство! Оно реально грызло, но воин держал крепко, и добраться до перцового баллончика возможностей не было… И тут я подумала — а за каким нестабильным атомом мне баллончик?!
— Икас! — крикнула я.
Рык! В следующую секунду я была свободна. Но вот как раз оборачиваться не стала.
— Икас, за мной! — Стремительная команда зверю, и я рванула к лестнице, благо путь был свободный.
Взлетая по ступеням наверх, я благодарила небо за то, что додумалась надеть кроссы. Подбежав к двери и вытягивая ремень из брюк, чтобы эту самую дверь заблокировать, я все же позволила себе обернуться… Это было нечто! Мой блондин, все его воины, Нрого и парочка воинов МакДрагар, папандр, Араван и несколько моих братьев — держали оборону!
Они реально держали круговую оборону!
Против них были все остальные воины, у которых явно на пике роста находилась революция гормонов, и сии индивиды бросались на кольцо защитников эйтны… Сама черномотанка оказалась очень даже ничего — темноволосая, темнокожая, на вид лет сорок-пятьдесят, груди, правда, почти нет, но в остальном обнаженная по пояс женщина была бы очень даже ничего, если бы не бросалась на воинов с явно недвусмысленными предложениями. И выглядело все это так… ну просто так эротишшшшно… как в лучших порнофильмах, украдкой уворованных нами с Микаэллой у Эда.
— А… что там происходит? — раздался изумленный голос.
Я обернулась — бегемот. Она ко мне подошла, а вся остальная женская половина маялась метрах в десяти. То есть дамочки сообразили, что тут творится нечто из ряда, и даже у дверей столпились, а заглянуть было страшно.
— Надо же, ты еще с нами, — язвительно протянула я, разглядывая чрезмерно завитого бегемота.
Завитки были в таком количестве и такой формы и густоты, что лично у меня сложилось страшное предположение — Эталин в стремлении поразить папандра красотой своей нашла и жестоко обкорнала барашка какого-нибудь. С другой стороны, бараны вид вымерший, но на Иристане возможно абсолютно все! Например, ярко-малиновые губы и накладные ресницы… тоже у кого-то явно позаимствованные, так как черные, длинные и загнутые вверх, они сильно контрастировали с естественными рыжеватыми.
— Женщине вроде как запрещено украшать себя, — вспомнила вдруг я одну из иристанских при-дуростей.
— У меня сегодня день… важный. — Эталин смерила меня полным ненависти взглядом. — Великая эйтна-хассаш, непревзойденная в своей мудрости, напомнит хассару Айгора о скромности и послушании, что я дарила ему столько лет. Напомнит о целомудрии, коего лишена шлюха Киара и… — рожа перекривилась, — и он вновь сделает меня своей единственной! Меня, а не ее!
— Это ты сейчас как мою маму назвала? — Я невольно сжала кулаки.
— Ты такая же! — резко ответила Эталин.
В этот момент в трапезной раздался вопль:
— Я требую ночь!
И стон эйтны-хассаш.
На лицах женщин нарисовалось такое выражение, которое могло свидетельствовать только об одном — им грозит смерть от любопытства. Реанимации не подлежат. Что ж, тетя Киран, поработаем добрым дядей-доктором: