Правда, ее попытались отнять — хассар Айгора выпрямился, постарался держаться с достоинством и громко, официально потребовал ответ на вопрос:
— Киран МакВаррас, ты причастна к разрушению дома воина?
Атом нестабильный, я что, идиотка, чтобы в своих грешках признаваться?
— Какого дома? — невинно хлопая ресничками, спросила я и добавила: — Как может слабая, умом недалекая и беззащитная женщина разрушить дом великого воина?
Кажется, сейчас кого-то хватит удар! Папандра перекосило. Реально перекосило от ярости.
Зато я наслаждаюсь:
— И как я могла бы… шесть домов одновременно, я же все время была тут, прямо рядом, под вашим неусыпным вниманием, великий воин. — И как довершающий удар мстительная такая ухмылочка и сокровенное: — Это вас, дорогой батюшка, вероятно, боги покарали. Ну, есть же на Иристане боги, да?
Хассар Айгора вздрогнул. Ненависть, дикая, всепоглощающая ненависть была почти физически ощутима, но даже это не заставило меня промолчать, и я тихо сказала:
— Намекаешь, что я только что нажила себе врага?
Глаза папандра сузились. Я улыбнулась и добавила:
— Как кадет Космического университета, я четко следую правилу — не оставлять врагов в живых.
Да, это была угроза. Угроза, которую я была готова привести в исполнение, потому что то, что отец мне готовил, было хуже смерти. Значительно хуже. Но хассар Айгора промолчал, затем молча развернулся и ушел тоже молча.
Моя душа, которой было неспокойно с того самого момента, как я увидела исполосованную ма-мочкину спину, пела и парила! Да, это было полное, совершенное и абсолютное счастье! И завершающий аккорд состоял лишь в одном:
— Все, Ар, поехали домой, — сообщила я находящемуся неподалеку брату, — так и быть, поживу у тебя пару дней, только Дейма предупрежу.
Достав сейр, торопливо отпечатала: «У меня все круто, папандр наказан, чертомотанка посрамлена, остаюсь у Ара на пару дней. Тебе привет от него тоже, кстати».
И даже направилась к Аравану, но не сделала и шага, как тяжелые руки легли мне на плечи, развернули, притянули, и мне опять довелось уткнуться носом в знакомую мускулистую грудь.
Затем послышались четкие, уверенные команды моего синеглазого, отдаваемые на непонятном мне языке, а едва я попыталась возмутиться и высказать свое мнение, как меня снова уткнули обратно и так и держали руку, прижимая мою головку к себе, пока с распоряжениями не было покончено. А когда воин отпустил и я получила возможность оглядеться, выяснилось, что толпы вокруг уже не было — все куда-то расходились, причем, судя по скорости и решительности, им было куда идти. И рядом с нами остались только светловолосые воины и мой любимый зеленоглазый братишка. Я посчитала это добрым знаком и попыталась ретироваться в его сторону, но была остановлена спокойным:
— Киран МакВаррас, в соответствии с древнейшим правом Иристана ты принадлежишь мне. Следовательно, твой дом — это мой дом.
— Что? — еще не совсем понимая, о чем он, пискнула я.
В ответ меня властно взяли за руку и повели за собой. На сопротивление сил не было, я только оглянулась и бросила испуганный взгляд на Ара, а тот стоял весь бледный.
Мы так и прошли через двор, достигли странных летательных аппаратов, больше почему-то скатов напоминающих. Меня завели внутрь, усадили в кресло, и, едва мой синеглазый и еще семеро уселись, аппарат стартовал. Да столь шустро, что у меня перед глазами расплылась и смазалась картинка разрушенного дворца… Жаль, хотелось еще позлорадствовать.
Но не прошло и двух минут, как на обзорной панели материализовалась иная картинка — здесь был вечер, в то время как мы только что вылетели из ночи! Да и город меня определенно заинтересовал — золото, бирюза, белый камень, и постройки, совершенно отличные от того, что я видела в хассарате Айгора.
— Это ИрАэ, — неожиданно заговорил повелитель, — столица Иристана и… твой новый дом. Нравится?
— Э-э, — протянула я.
— Понравится, — решили за меня.
Затем произошло приземление. Очень мягкое и в то же время головокружительное. А потом меня осторожно подняли, подхватили на руки и вынесли в вечернюю суету. И вот несет меня воин, а я на него смотрю и все понять не могу — он про дом на полном серьезе или как?
Так на него и смотрела, пока он вносил меня в здание с разукрашенными разными узорами потолками, потом по винтовой лестнице и наконец в просторное пространство, словно залитое светом заходящего солнца. И вот тут воин очень осторожно опустил меня на пол, поставил на ноги, затем совсем осторожно, едва касаясь, снял с моей головы несчастное парео. На мгновение, очень краткое мгновение, в его глазах промелькнул такой почти детский восторг, но уже в следующую секунду улыбка победителя царила на самодовольном лице, а потом он торжественно мне сообщил:
— Попалась!
— Самый слабый воин… с конца, — пробормотала я, напоминая, что никто не забыт, ничто не забыто.
— Эран, — улыбаясь, произнес он.
— Что? — Я даже не сразу врубилась.
— Я — Эран, — пояснили мне и снова широко и как-то чуть снисходительно улыбнулись.
— Кира, — решила в свою очередь представиться я.
Он, продолжая все так же загадочно улыбаться, чуть кивнул, но уже ничего не сказал, просто стоял, смотрел на меня и улыбался. Чувствую себя невероятным призом, который только что выиграли, а поверить в это еще не могут.
И вот стоим мы так и стоим, и все бы ничего, но чувствую я себя все менее и менее уютно. И воин… в смысле Эран вдруг как-то напрягся, снова меня на руки поднял и вынес на балкон. Там сел в широкое кресло, явно под этих гигантов сделанное, а меня в другое усадил, которое напротив. Причем посадил, руки убрал и даже чуть дальше отодвинулся, а затем спрашивает:
— Так лучше?
— Не знаю, — ответила я, откровенно напуганная событиями, и начала оглядываться в поисках… да хоть чего-нибудь.
— Киран, — мягко позвал он.
Я вздрогнула, сфокусировала взгляд на Эране и услышала:
— Я тебя чувствую, понимаешь? — Отрицательно трясу головой, потому как говорить вдруг стало трудно. И Эран повторил: — Я чувствую тебя, твой страх перед будущим, смятение и желание оказаться подальше отсюда.
Все вышеуказанное мгновенно сменилось живейшим любопытством, Эран снова улыбнулся. Затем тяжело и с явным сожалением вздохнул и добавил:
— Того, на что я намекал, когда мы ехали на гхтаре, не будет.
Пытаюсь понять, о чем он, вспомнила… про рукоположение на определенный орган… покраснела. Решила, что негоже краснеть одной, и поинтересовалась:
— То есть ты мою руку больше на своих выпирающих частях тела располагать не будешь?
Очень-очень тяжелый вздох и весьма недовольное ситуацией:
— Нет.
Почему-то и мне стало грустно, в связи с чем интересуюсь:
— И надолго?
Чуть скривился, снова очень тяжело вздохнул и нехотя ответил:
— На данный момент назвать точный временной промежуток я не могу.
И тут до меня дошло окончательно:
— Никакого секса?! — Гормоны возмутились не меньше моего.
Огромный светловолосый и синеглазый повелитель всего Иристана как-то виновато развел руками и ответил:
— Ты видящая, Киран. Ты видящая из рода Аэрд. Рисковать я не намерен. — И почему-то добавил: — Прости.
— За что? — на автомате переспросила я.
— Я вынужден тебя оставить. — Эран стремительно поднялся, развернулся и направился к выходу. Уже там, у двери, обернулся и обрадовал: — Я вернусь ночью, не скучай.
И вот так вот меня оставили одну! На незнакомой планете, в незнакомом городе, в незнакомом доме и даже без Икасика!
Но не успела я расстроиться, как дверь все же открылась и ко мне вбежал мой любимый снежный звереныш, а следом вернулся и Эран. Он вошел, положил на тахту у стены два моих рюкзака и пояснил:
— Все, что осталось от твоих вещей, — глянул на меня, обнимающую Икаса, улыбнулся своей загадочной улыбкой и спросил: — А с чего ты взяла, что у меня три жены?
— Долгая история, — краснея, буркнула я.
— Хорошо, ночью расскажешь.
И он снова ушел. А мне вдруг очень-очень грустно стало.
Дверь открылась, Эран снова вошел, остановился на пороге, сложил руки на груди, с осуждением на меня посмотрел и грустно сказал:
— Так нельзя.
— Как? — спросила я, почему-то испытывая очень сильное желание побежать к нему и запрыгнуть прям с разбега.
Воин улыбнулся и радушно раскинул руки… я рванула к нему в тот же миг и, когда он поймал меня в объятия, почувствовала себя самой-самой счастливой… понятия не имею почему.
— Мне уйти нужно. — Эран осторожно поцеловал мои волосы. — А стоит выйти за дверь, как такая тоска наваливается, дышать тяжело.
А я прижалась к нему сильнее, с одной стороны, желая убежать на край света, с другой — не имея никакого желания отпускать… Эрана. Я снова и снова повторяла его имя про себя, словно пробуя на вкус. Имя казалось вкусным.