встала и, отодвинув занавеску, вышла через французское окно на балкон.
Октябрьская ночь обступила ее, и девушка невольно поежилась. Между деревьями парка, окружавшего дом, повисли клочья тумана. Несмотря на то, что особняк Старовойтовых был построен в центре Москвы, сюда почти не долетали звуки большого города, только какой-то монотонный гул тревожил тишину, да небо над ней, низкое, будто опустившееся на верхушки деревьев, было подсвечено розовато-золотистым светом.
В парке горели фонари, но туман, казалось, поглощал их сияние, делая свет тусклым и почти не рассеивающим темноту.
Юлька остановилась у каменной балюстрады и безучастным взглядом окинула застывший парк. Здесь, на свежем воздухе, легче дышалось, и на мгновение возникло непреодолимое желание, покинув дом, бродить по аллеям, пока не уедет последний гость. Терпкий воздух, пронизанный запахом опадающей листвы, бодрил и остужал.
Она стояла на балконе около балюстрады, пока не почувствовала, что замерзает, но, вернувшись в комнату, не задержалась там и пятнадцати минут, снова вышла на балкон и присела на широкий борт ограждения.
Час от часу в ночную тишину парка врывались звуки музыки и смеха. Вероятно, кто-то из друзей Ариана выходил из дома, чтобы покурить и проветриться. Иногда до нее долетали голоса и мужской смех. Тогда Юлька, наклоняясь, пыталась рассмотреть, что происходит на крыльце. Но Старовойтова она ни разу так и не увидела, наверное потому, что он не курил и за компанию не выходил.
В очередной раз склоняясь над балюстрадой, она вдруг наткнулась на чей-то внимательный взгляд. Кто-то сидел на краю чаши фонтана, что располагался в центре небольшого партера напротив парадного входа, и наблюдал за ней. Красный огонек сигареты мелькал в темноте.
Юлька отшатнулась от балюстрады, чувствуя себя вором, пойманным на месте преступления. Она уже собралась скрыться в комнате, когда услышала, что кто-то негромко ее окликнул. Поколебавшись, девушка вернулась к балюстраде и увидела Матвея.
Он стоял под балконом, курил и смотрел наверх.
В растерянности Юлька закусила нижнюю губу, не зная, что сказать.
— Не спится? — нарушил молчание парень и неуловимым движением отбросил в сторону недокуренную сигарету.
— Нет, — ответила девушка, пытаясь угадать, как долго Матвей наблюдал за ней.
— Тогда спускайся, — предложил он.
— Зачем? — настороженно спросила она.
— А зачем сидеть в комнате одной? Я уже целый час наблюдаю, как ты мечешься.
— Я… — начала было девушка, не зная, что и ответить.
— Давай, — махнул рукой он.
— Уже поздно. Это неудобно. К тому же внизу вечеринка, на которой присутствие девушки неприемлемо.
— Смотря какой, — хрипловато рассмеялся парень.
— Наверное, я все же лягу! — несколько испугано ответила девушка.
Что-то в лице Матвея и в интонациях голоса действительно пугало Юлю. Может быть, все дело в темноте и тумане или в призрачных тенях, падающих на его лицо. Он казался ей мрачным и опасным. Просто не верилось, что этот парень — лучший друг Ариана.
— Глупости, — возразил он, не терпящим возражения, тоном. — Еще не так поздно, а для Москвы полночь — так и вовсе детское время! Парни собираются в стриптиз-клуб, потерю бойца они точно не заметят. Переодевайся и спускайся! Поедем и посидим где-нибудь!
— Я не хочу!
— Почему? — вкрадчиво и негромко уточнил парень, снова закуривая. — Ты боишься меня? Думаешь, я могу тебя обидеть?
— А ты можешь меня обидеть? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Нет, — не раздумывая, ответил он. — Все? Я развеял твои сомнения? Жду тебя внизу!
— Ладно, — после секундного колебания кивнула она и скрылась за стеклянными дверями французских окон.
Раз Ариан уезжает в стриптиз-клуб, вряд ли получится увидеться с ним сегодня. Да и какой смысл в этих встречах? Все уже потеряно для нее навсегда! Она не сможет уснуть этой ночью, так почему бы не пойти с Матвеем куда-нибудь? Если Ариан поручил ему встретить ее, значит, он действительно не причинит ей вреда. Неважно, что одета она не для выхода, и, возможно, может скомпрометировать парня, что ей до этого? Юлька здесь никого не знает, плевать на их мнение, она ведь все равно в Москве первый и последний раз. Так какая разница, как она одета?
Шарапова погасила свет в комнате и спустилась вниз, моля Бога, чтобы не столкнуться ненароком с кем-нибудь из друзей или родных Ариана.
Опасения ее оказались напрасными. Она незаметно прошмыгнула в холл и торопливо закрыла за собой входную дверь.
Матвей стоял на крыльце, опершись плечом о колонну, и если бы девушка не видела, что поверх тонкого джемпера, в котором он сидел у фонтана, наброшен пиджак, она бы решила, что в дом он так и не заходил.
— Поехали? — спросил он.
Юлька кивнула и легко сбежала со ступеней. Матвей пошел следом и распахнул дверцу авто, помогая ей сесть. И только в машине, когда они выехали за ворота, она поняла, что насторожило ее в Матвее, когда он стоял под балконом. Парень был пьян. Не так чтобы совсем, но то, что пропустил не одну рюмку, было очевидно.
Девушку прошиб холодный пот. Она стала лихорадочно искать ремень безопасности и, пристегнувшись, вцепилась в него обеими руками. Кусая губы, Юлька хотела, но не могла попросить повернуть обратно, как, впрочем, и взглянуть на него не решалась. Мало ли, как он себя поведет, ведь пьяные обычно агрессивные.
Правда, Матвей вполне справлялся с управлением, машина ни разу не дернулась в сторону, но напряжение все равно не отпускало.
Когда его теплая ладонь накрыла судорожно сжатые пальцы девушки, она вздрогнула и резко обернулась.
— Не бойся, ладно? Ничего не случится, тем более мы уже почти приехали! — произнес он, и кривая усмешка одним уголком губ снова появилась на лице. Юлька всего на секунду подняла взгляд, свет фар встречного автомобиля высветил глаза Матвея. Темные, почти черные, налитые кровью. Они, не мигая, смотрели на нее в упор, пугая своей непроницаемостью и глубиной, и только на самом дне плескалось что-то, чему девушка не знала названия, и оно, она интуитивно чувствовала, было связано с ней. Это странное выражение его глаз пугало, как что-то могучее и неудержимое, не знающее преград. Будоражило, притягивая и маня.
Она не высвободила свою ладонь из-под руки Матвея, почему и сама не смогла бы объяснить. Его прикосновение не было ей неприятно, потому что чувствовались в нем сила, нежность и тепло. Его ладонь внушала доверие, на нее хотелось опереться.
Матвей оказался прав, через несколько минут машина уже тормозила около старинного особняка. Парень помог ей выйти и поддержал за локоть, когда они спускались по лестнице в полуподвальное помещение. По обе стороны от тяжелых стеклянных дверей горели фонари в обрамлении