Кэсс покачала головой, и ее глаза наполнились слезами.
— Мы с Роджером уже не вместе, — сообщила она, тщательно подбирая слова. — Надеюсь, больше я его никогда не увижу.
— Это устраивает нас обоих, — хрипло выговорил Бен. — Ладно, — он снова провел пальцами по волосам и кивнул, — ладно, поговорим, но прежде я избавлюсь от этого, — он снова коснулся щетинистого подбородка.
— Хорошо.
Смахнув слезу, Кэсс согласилась, и Бен поспешно вышел из комнаты. Вскоре Кэсс услышала шум воды в ванной и, не в силах подождать спокойно даже минуту, последовала за ним в коридор. Но, вместо того чтобы повернуть к спальне, она вошла в кухню и замерла при виде горы немытой посуды в раковине.
Бену было настолько несвойственно терпеть в доме беспорядок, что она торопливо вышла из кухни и миновала дверь в спальню. Шум бегущей воды становился все сильнее. Помедлив, Кэсс робко шагнула к двери ванной.
Дверь была приоткрыта, но шум заглушил ее шаги. На мгновение Кэсс смутилась, но затем искушение победило запреты. Дрожащими пальцами она расстегнула темно-синий брючный костюм, сбросила его на пол, стащила с себя шелковые трусики и шагнула в комнату.
Бен стоял к ней спиной в душевой кабине. Когда Кэсс обняла его за талию, он вздрогнул.
— Черт возьми, Кэсс! — простонал он, поворачиваясь с явным намерением прогнать ее, но Кэсс не ждала ничего другого.
— Папа все знает, — просто сказала она, обвивая руками его шею и крепко прижимаясь к нему. — Бен, не надо говорить. Просто люби меня!
Сомнительно, чтобы Бен действительно понял, что сказала Кэсс в этот миг, но влажный язык Кэсс, скользнувший между его губами, был слишком убедительным доводом.
Они жаждали друг друга, и каждый новый поцелуй был более страстным, чем предыдущий, пока наконец Бен не поднял ее на руки, а она не обвила его ногами, повинуясь неудержимому порыву.
Под водой, омывающей их разгоряченные тела, они наслаждались друг другом, пока Бен наконец не опустил ее осторожно на выложенный плиткой пол.
— Я люблю тебя! Люблю! — выдохнула она, покрывая поцелуями его мокрую грудь, а затем принялась нежно гладить его тело.
— А ты представляешь себе, что делаешь? — неуверенно осведомился Бен, почувствовав, что у него вновь пробуждается желание.
— Пожалуй, да, — пробормотала она.
— О, Кэсс! — задохнулся он и, подхватив ее на руки, отнес в спальню.
— Покрывало! — спохватилась Кэсс, когда он положил ее на постель.
— Высохнет, — проговорил он, прижимаясь губами к ее груди. — Ммм, какая ты вкусная!
— Ты тоже, — дрожащим голосом отозвалась она, пока он дразнил языком затвердевший сосок. — О, Бен, еще! Прошу тебя, еще!
Потребовался целый час — и бутылка кьянти, — прежде чем Кэсс сумела описать события двух прошедших недель более подробно. Они любили друг друга, засыпали, просыпались и вновь наслаждались любовью, пока наконец Кэсс не смогла изложить все по порядку.
— Значит, получается, что ты не была замужем за Роджером? Ты никогда не выходила за него замуж? — воскликнул он, и Кэсс вздохнула.
— Нет.
— О Господи! — Бен, который лежал на боку, опираясь на локоть, склонился к ее губам. — Подумать только, сколько сил я потратил на этого ублюдка!
— Каких сил? — Кэсс была заинтригована.
— Должен признаться, я проводил целые ночи без сна, размышляя, как избавлюсь от него. У Борджиа я почерпнул несколько оригинальных способов…
Кэсс приоткрыла губы.
— Ты ревновал.
— Нет, — ответил он. Кэсс обиженно надулась, а Бен рассмеялся. — Я просто спятил, — поправился он. — Ты даже не представляешь себе, через какие муки заставила меня пройти.
— В самом деле? — Кэсс коснулась его щеки. — На твоем месте я не стала бы так утверждать…
Бен заглушил ее протесты губами, и на несколько минут в квартире воцарилась тишина. Затем он неуверенно произнес:
— Расскажи мне еще раз про твоего отца.
— Что именно? — Кэсс охватила сонливость.
— Ты сказала, он знал, что я не его сын, когда предлагал мне работать с ним?
Кэсс придвинулась ближе.
— Он по-прежнему считает тебя сыном. В конце концов, настоящий отец тот, который вырастит ребенка. Конечно, если не считать кровного родства.
— Слава Богу! — с жаром выпалил Бен, заключая ее в объятия. — Интересно, что теперь скажет мать?
— Папа предупредил, что с ее стороны следует ждать неприятностей.
— Ну, с ними я справлюсь, — твердо заявил Бен и добавил: — Ты проголодалась?
— Я хочу только тебя, — просто ответила Кэсс, и он не смог спорить.
Они поженились два месяца спустя в Лондоне, несмотря на заявления Софи, что они должны обменяться клятвами в церкви в Кальвадо. Однако, поскольку это было ее единственное возражение, Бен и Кэсс не слишком беспокоились. Вероятно, дело было в том, что ко времени свадьбы Кэсс была уже беременна. Софи пришла в восторг — наконец-то у нее появилась надежда стать бабушкой!
Брак отложили на два месяца для того, чтобы шумиха в прессе, поднявшаяся после разоблачения Роджера, немного утихла, хотя по-прежнему находились журналисты, желавшие вновь и вновь осветить оба события в статьях на первой полосе. Но счастье Бена и Кэсс было безоблачным, а Гвидо позаботился, чтобы ни один журналист не проник на скромное торжество, устроенное семьей.
Роджер исчез. Его так и не арестовали, и Бен догадывался, что тут не обошлось без вмешательства Гвидо. Бен больше не испытывал ненависти к человеку, который приложил столько усилий, чтобы сохранить свою тайну. У всех есть секреты, напоминал себе Бен, в том числе и у него самого.
Со своей стороны он считал себя счастливейшим из людей. Он так долго любил Кэсс издали, и вот теперь она принадлежала ему безраздельно. Более того, она выразила свое намерение стать идеальной профессорской женой.
— Полагаю, ты понимаешь: отец ждет, чтобы я передумал насчет компании, — заявил Бен спустя неделю после свадьбы, войдя утром после душа в спальню номера для новобрачных на Гавайях и обнаружив, что его жена сидит обнаженная посреди постели. Она без зазрения совести сжевала все круассаны, которые Бен принес на завтрак, и теперь лукаво поглядывала на него, стирая следы масла с губ.
— Надеюсь, ты не голоден, — заявила она, когда он завернулся в полотенце и уселся рядом. — Выпей кофе — он такой вкусный! Почти такой же, как дома. Тебе не хочется вернуться домой?
Бен взглянул на нее, не скрывая чувств, и его глаза потемнели от страсти, которую так беспечно воспламеняла в нем Кэсс.
— Домой… — повторил он. — Ты уверена, что хочешь вернуться в Италию? Разумеется, мы можем купить дом побольше, но устроит ли тебя положение профессорской жены? Я хотел сказать… — он вздохнул, — тебе придется жить совсем иначе, чем в Лондоне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});