Читать интересную книгу Война призраков - Дмитрий Казаков

– Возможно, и так. Всего хорошего, профессор, – сказал Рышард и вышел в приемную.

– Уезжаешь? – спросила Инга, которая, как и положено настоящей секретарше, знала о происходящем вокруг намного больше, чем ее начальник. – Беспардонно бросаешь меня?

– Я бы рад остаться с тобой навечно! – усмехнулся Рышард. – Но не могу. Родина ждет! Кроме того, я не верю, что ты будешь чахнуть в одиночестве!

– Мог бы и поверить! – Девушка вымученно улыбнулась. – Когда ты улетаешь?

– Завтра. – Рышард наклонился к Инге поближе: – Так что твой сегодняшний вечер я реквизирую в свою пользу! Нагло и беспардонно! И обещаю, что ты его не скоро забудешь!

– Ну как отказать такому мужчине? – И Инга улыбнулась так, что Рышард, а скорее все-таки Виктор, понял, что он сам вряд ли забудет этот вечер.

9 марта 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Берн

То время, которое Виктор провел на другой стороне земного шара, майор Загоракис, судя по его цветущему виду, посвятил отдыху. Нос его вызывающе торчал, напоминая таран боевой триремы, а белые волосы, наводящие несведущего человека на мысль о краске, непокорно топорщились.

– Привет, Виктор, – сказал Загоракис, отрываясь от какого-то растения, похожего на старую сапожную щетку. – Рад видеть тебя живым и здоровым! Следил за твоими приключениями из новостей!

– Ну и как приключения? – вяло поинтересовался Виктор. Он еще в немалой степени чувствовал себя Рышардом Крачковским. Раздвоенность личности порождала немалый дискомфорт.

– Так себе, если честно. – Майор отложил ножницы и уселся в кресло. Взгляд его, вопреки шутливому тону, оставался серьезным. – Ты уж извини, что так получилось. Все аналитики сходились на том, что «Белое Возрождение» – банальная расистская группа и что задание будет легким. Знай я, как все обернется, отправил бы кого-нибудь поопытнее.

– Эти извинения – тоже игра? – Виктор попробовал улыбнуться, не так, как это делал Рышард, а по-своему, и с ужасом понял, что ничего не получается.

– Нет, я говорю искренне. – Загоракис пристально разглядывал подчиненного. – Но ведь ты справился…

– И для этого мне пришлось убивать людей…

– Ты о Фонти? – Майор изобразил смущение. – Такова грязная часть нашей работы. Но вообрази сам, какую опасность представлял бы он, оставшись в живых?

– Это все предположения, а они сбываются, как ты, Деметриос, хорошо понимаешь, далеко не всегда!

– Я, кажется, знаю, что с тобой происходит. – Проницательности Загоракису было не занимать. Кроме того, он сам много лет провел в шкуре оперативного агента. – Когда вас вербовали, то было много трескотни о войне идей, о ликвидации социальных тенденций бескровными методами… Ведь так?

– Было, – согласился Виктор.

– Как обычно. – Майор неожиданно рассмеялся. – Полковник Фишборн создает у вас иллюзии, а разбираться с ними приходится нам! Но пойми, Виктор, что он – вербовщик, а они всегда приукрашивают наши реалии! Скажи мне, если бы тебе сообщили, что на секретной службе придется все время врать, ты бы согласился работать в СЭС?

– Пожалуй, нет.

– И никто из порядочных людей не согласился бы! А Службе нужны свежие кадры, нужны таланты и мозги, и поэтому для завлечения новичков используется красивый треп о войне призраков! А о войне лжи, которая ведется на самом деле, все скромно умалчивают!

– Да, я все это сознаю. – Виктор зевнул. После прилета из Сан-Антонио он еще не адаптировался к местному времени. – Вот только от этого мне почему-то не легче…

– СЭС существует уже почти пятьдесят лет, – пояснил Загоракис, – и в основном благодаря вранью, называемому по-научному дезинформацией. Если бы не она, то люди давно между собой перегрызлись бы… Так что малая ложь во спасение, на мой взгляд, оправданна!

– У тебя вышло что-то вроде проповеди. – Виктор улыбнулся, и на этот раз лицевые мышцы сократились как надо. – Вот только у Роберта Фонти это получалось куда лучше. Искреннее, что ли.

– Ладно, замнем, – майор тоже усмехнулся. – Я понимаю, ты устал – три года без отдыха. Ну ничего, пройдешь оздоровительный курс у доктора Штрауха, будешь как новенький… А потом получишь месячный отпуск.

– Это серьезно? – удивился Виктор. – Я уж думал, что такие вещи в СЭС не практикуются.

– Еще как практикуются, – проворчал Загоракис, – так же как и зарплата. Ты удивишься, когда узнаешь, как разбух твой банковский счет.

10 апреля 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Берн

– Доброе утро, Виктор. – Толстяк Штраух улыбнулся пациенту с искренней доброжелательностью. – Думаю, что сегодня мы с вами встречаемся в последний раз…

– Что, для меня уже заказано место на кладбище?

– Способность шутить вернулась – это очень хороший знак, – заметил доктор. – Садитесь в кресло, проведем финальный зондаж.

Кресло мягко охватило спину, ремни, правда, оставались в «норах». Зондаж – процедура безболезненная и почти неощутимая, в отличие от некоторых видов терапии.

Умная машина копалась у него в мозгу, а Зеленский лежал, полностью расслабившись. Месяц, который он провел в реабилитационном центре при штаб-квартире СЭС, ни один нормальный человек не назвал бы отдыхом – сплошные процедуры, тренировки, занятия…

Но для агента СЭС, вернувшегося с задания, все это показалось сущим раем. Ему помогли восстановить физическую форму и кое-какие навыки, не использовавшиеся и поэтому потерянные за время оперативной работы, напихали в голову множество новой информации по методам социального воздействия и – это самое главное – привели в порядок мозги…

– Так, – сказал доктор Штраух, вырывая пациента из плена размышлений, – все закончено. Кресло можете освободить.

– Ну что, я здоров? – поинтересовался Виктор.

– Процентов на девяносто пять, – кивнул Штраух, разглядывая что-то на мониторе, – остатки субличности еще существуют, особенно в области мышечных реакций, но жить им осталось недолго… Все остальные показатели в норме, так что я сегодня же отошлю майору Загоракису рекомендации, позволяющие допустить вас к работе.

11 апреля 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Берн

– Отпуск у тебя ровно месяц, – напомнил Загоракис, – опоздание всего на день повлечет довольно серьезное наказание! И не вздумай сбежать!

– А что, такие случаи бывали? – полюбопытствовал Виктор. Он сидел в кабинете начальства в собственной одежде, той самой, в которой приехал в Квебек три года назад. На поясе висел мобибук с его собственным, еще нижегородским номером, а у ног стояла сумка с вещами.

– Еще как бывали! – кивнул майор. – Некоторые агенты решали, что они теперь самые умные и что можно пожить для себя, используя все, чему научила их Служба!

– И что с ними стало?

– Догадайся сам… – Загоракис скорчил страшную рожу. – Их поставили в угол!.. Тюремной камеры, – добавил он после паузы. – Так что желаю тебе приятного отдыха, и пусть дурные мысли тебя не смущают.

– Всего хорошего, Деметриос, – Виктор кивнул, подхватил сумку и вышел из комнаты.

12 апреля 2220 года летоисчисления Федерации Земля, Нижний Новгород

Стратоплан из Берна приземлился в аэропорту Нижнего Новгорода ранним утром. Выбравшись из громадного чрева вокзала, Виктор был тут же атакован таксистами. К их большому разочарованию, в это утро Зеленский отдал предпочтение общественному транспорту.

Аэробус, похожий на толстую короткую сигару, неторопливо двигался по городу, а внизу, всего в каком-то десятке метров проплывала земля. В такси тот же самый путь Виктор проделал бы в три раза быстрее, но сегодня ему хотелось именно такого, неспешного путешествия.

Хотелось посмотреть на родной город, в котором не был три года.

Позади остался промышленный район Автозавод, сохранивший название с двадцатого века, когда тут собирали примитивные колесные экипажи, называемые автомобилями. От старого предприятия, занимавшего громадную территорию, мало чего осталось, но обитатели окрестностей по-прежнему гордо именовали себя «автозаводцами».

Аэробус миновал жилой район, где небоскребы перемежались парками, и внизу оказались воды Оки. Реку совсем недавно освободили от остатков мостов, уродовавших берега, и она текла почти в первозданном великолепии. Взблескивали на солнце волны.

Откос показался Виктору таким зеленым, каким он его никогда не видел. Или попросту не обращал внимания?

Деревья стояли сплошной стеной, между ними величественно возносились белоснежные стены древних монастырей, позолотой сверкали кресты. А еще выше, на границе с небом, поднимались громады современных зданий, напоминающие, что сейчас не семнадцатый век, а двадцать третий…

Виктор сошел на площади Минина, около самых стен Кремля, алых и блестящих от покрывающей их защитной пленки. Не будь ее, агрессивная городская атмосфера разрушила бы древнюю крепость еще сто лет назад.