— Вы правильно рассуждаете. Не мог уцелеть из всех документов только один паспорт. Либо все должно было сгореть, либо все уцелеть. Я тоже в этом уверен. Но взгляните сами. Вот корешок билетов. Один — сквозной до Москвы. Второй — до Еревана. Вы сами говорите, что пожар в вашем доме произошел восьмого марта. Одиннадцатого вы попали в больницу. Паспорт новый, временный вы получили лишь через несколько дней и тут же пошли в отпуск. Но билет взят двенадцатого марта. И притом по старому паспорту. Это подтверждают записи, сделанные в аэропорту. Потом обратные отметки пограничников. Вот номер и серия вашего прежнего паспорта. Взгляните. Они зарегистрированы в кассе аэропорта. С отметкой о прописке в Ногликах. Вернулся этот человек на Сахалин в последних числах марта. Вот снова посмотрите — билет был предъявлен. Сделана отметка о сверке с данными паспорта, — показывал Яровой фотокопии.
— Я ничего не понимаю, — растерялся мастер.
— Давайте разберемся вместе, — предложил Яровой.
— Погодите. Выходит, что я летал на материк?
— Да.
— В то время, когда я обратился за паспортом, у меня на руках был мой старый паспорт?
— Именно так.
— Но это же черт-те что! Я не способен был лететь по состоянию здоровья. Да и не на что было. Денег не было попросту! Не до материка. Да и зачем мне понадобился второй паспорт? — развел руками мастер.
— Но теперь вы видите, что ваш прежний паспорт цел?
— Да!
— А значит, не только паспорт! А и все остальное!
— Но кто этот негодяй? — вскипел мастер.
— Давайте думать вместе, — предложил Аркадий.
— Давайте.
— Скажите, кто из поселенцев бывал в вашей квартире?
— Никто.
— Вспомните. Может, Журавлев заходил? — настаивал Яровой.
— Володька?
— Да.
— Но он если и приходил, так всего пару раз за все годы. И то не дальше порога.
— Он мог знать, а может видел, где вы храните документы свои?
— Нет. Он никогда не проходил в комнату. Ни разу не присел. Он заходил ровно на минуту и тут же уходил.
— Вы не вспомните причину его посещений?
— Два раза. Заявки на лес передавал.
— О чем он говорил? Кроме работы.
— Да ни о чем. Совал заявки мне в руки и тут же уходил.
— Во время вашего отсутствия он не бывал в вашей квартире?
— Нет. Иначе бы мне было известно. Жена сказала бы обязательно. К тому же она тоже работает. В порту. Допоздна. Мы с нею почти всегда возвращаемся домой вместе.
— Скажите, Журавлев когда в последний раз был у вас дома?
— В коридоре. В прошлом году, — ответил мастер.
— Он мог знать обстановку вашей квартиры?
— Нет. Я говорю, дальше порога он не заходил.
— В день пожара он отлучался со склада, из порта?
— Нет. Мы вместе с ним все время были. И вернулись вместе.
— Вы что, возвращались с работы вместе? — Да.
— О чем он говорил с вами?
— Только о работе.
— Его никогда никто не встречал?
— Он же одиночка. Семьи нет.
— А сам он помимо работы никуда не ходил?
— Нет. Была, правда, у него одна. Но уехала. Давно.
— Когда вы вернулись на работу, кто работал на складе?
— Журавлев.
— Он никуда не отлучался?
— Нет.
— А в больнице был?
— Не знаю. Не узнавал.
— В то время, когда вы работали. Журавлев попадал в больницу?
— Случалось, — вздохнул мастер.
— И надолго?
— Было — на день. И на неделю.
— Его подменяли?
— Да.
— Кто? — насторожился Яровой.
— Старик один. Пропойца. Умер недавно.
— Кто его назначал?
— Начальство.
— Кто именно?
— Не знаю. Он и со мною работал. Немного. Когда Вовка болел. Да к нам люди не хотят идти. Работы много. Не выдерживают. Уходят. Вот и привлекали этого. Он хоть и пьяница, но обмер умел делать. Правда, в породности плохо разбирался. Но тут уж не до жиру.
— Мастер экспортного склада, заменявший вас во время отпуска, сказал мне, что на складе во время вашего отсутствия работал не Журавлев, а тот старик.
— Почему? А где же Вовка был? — изумился мастер.
— Не знаю, где был Журавлев. Самого это интересует.
— Странно. Но документы все были в порядке.
— Скажите, вы свой больничный относили в порт, оформляли отпуск. Вы заходили в те дни на склад?
-Да.
— Журавлев там был? На работе?
— Нет. Он в больнице лежал с сильными приступами. Тоже видно пожар сказался. Его тогда старик подменял. Но недолго. Дня четыре. А потом запретили нам отгрузку на суда. Потому что землетрясение было на Курилах. И в порт было заходить небезопасно.
— Чем занимался Вовка в то время, когда не было отгрузки?
— Не знаю. Вероятно, приводил в порядок территорию склада.
— Вы проверяли его рабочие дни за время своего отсутствия? — спросил следователь.
— Проверял.
— И как?
— По-моему, порядок. Правда, болел, говорили, долго. Но у него было много переработок. И все дни ему рабочими проставили. Переработку не оплачивали раньше. А заболел — дали возможность подправить здоровье. Но точно не знаю. Мы теперь не соседи. Он в другом бараке живет. А на работе мы только о работе говорим. О другом — некогда.
— Скажите, а грузчики бывали когда-нибудь у вас на прежней квартире? — спросил Яровой.
— А зачем? У них свое руководство. Ни они ко мне, ни я к ним никакого отношения не имеем. Они не были у меня, я никогда не заходил к ним, — говорил мастер.
— А плотогоны? Кто-нибудь был? Вспомните хорошенько.
— Плотогоны? Да, кажется один заходил. Я его помню. Чернявый такой. С усиками. Настырный мужик.
— Беник?
— Да. Вроде так его звали.
— Зачем он приходил?
— Подписать фактуру о приемке леса на наш склад. Это были его плоты. Осина. Первосортная. Мы ее на мебельные фабрики отправляем.
— Он в комнату приходил?
— Да, конечно. Я его пригласил в комнату. Подписал фактуру. Отдал. Он ушел.
— Теперь вспомните, вы при нем открывали ящик стола, где лежали документы?
— Не помню.
— Когда он приходил?
— Зимой.
— А точнее?
— В январе. В первой половине.
— Так, а теперь вспомните, где у вас в то время лежали ручки, какими вы могли поставить подпись на фактуре? — спросил Аркадий.
— В столе.
— Где именно?
— Да, в том ящике, где лежали документы.
— Он мог их видеть?
— Кого?
— Да документы.
— Не знаю. Хотя, да. Я тогда положил с документами тетрадь с фактурами по учету кубатуры, поступающей от плотогонов. И разворачивал. При нем. Он еще спорил со мною насчет того, что я забраковал один его плот, не принял его первым сортом.
— Сколько раз этот человек был в вашем доме? — спросил Яровой.
— Раза два или три.
— По работе?
— Да, конечно. Других причин быть не могло.
— Ну, а с этой женщиной, которая стала виновницей пожара, вы не замечали этого человека?
— Я — нет.
— Скажите, во время пожара дверь в вашу квартиру была закрыта или нет?
— Мы всегда закрывали дверь, уходя на работу.
— А люди, какие спасали остатки ваших вещей, ничего вам не сказали, как они вошли в квартиру?
— Нет. Да и я видел, что взламывали. Дверь была закрыта. Замок хоть и обгорелый валялся, но закрытый.
— А стекла?
— Лопнули все. От огня.