Амелия сделала шаг вперед, и теперь они стояли рядом. Их разделяло всего ничего, а огонь в камине был слишком жарким…
— Я просто хочу помочь. И возможно, я могла бы помочь, если бы знала, что вас так беспокоит. С вами произошло нечто ужасное, и это может как-то затронуть мальчиков?
— Все, что я когда-либо сделал, все, что я делаю сейчас, — это только ради них! — грубо отрезал Гренвилл.
Он оказался в чрезвычайно затруднительном положении, подумала Амелия. С ним что-то произошло — или что-то происходит, — и эта проблема сильно тревожит его.
— Судя по вашим словам, вы были за границей и не понаслышке знаете о войне.
Он взглянул на нее удивленно распахнутыми глазами:
— Что, черт возьми, заставляет вас так думать?
Она замялась:
— Саймон, Лукас участвует в военных действиях тайно. Да и Бедфорд когда-то был агентом, добывал информацию для нашей страны.
Гренвилл побледнел:
— Не могу поверить, что вы рассказываете мне это! Не думаю, что вы представляете, о чем говорите.
— Я — не какая-то там старая дева, сидящая дома в полной изоляции! Когда я впервые встретила Бедфорда, он был серьезно ранен, и мы приняли его за офицера французской армии. Он был во Франции, шпионил в пользу Питта.
— Так вот почему у вас такое буйное воображение… — усмехнулся Гренвилл. Его глаза все еще были круглыми от изумления.
— Французские дезертиры ограбили дом моего соседа. Моя лучшая подруга — эмигрантка. Война — ужасный факт моей жизни. И я не могу не задаваться вопросом, не повлияла ли война каким-то образом и на вас.
— Я слишком занят, управляя этим графством, чтобы у меня было время думать о войне.
— Тогда можно считать, что вам повезло, — сказала Амелия. — И часто вам снятся такие сны?
Он с недоверием взглянул на нее:
— Нет, вы действительно напоминаете терьера, вцепившегося в кость! Вы когда-нибудь отстанете?
— Только не в подобной ситуации, не тогда, когда вы страдаете, когда в этом доме живут нуждающиеся во внимании дети, — не допускающим возражений тоном отчеканила она.
— Я не помню этот проклятый сон — и не хочу его вспоминать! — огрызнулся Гренвилл. — Но если вам так нужно это знать — да, меня часто посещают кошмары. Фактически они снятся мне все время! И в следующий раз, если случайно наткнетесь на меня, спящего, советую вам держаться от меня подальше. Это не ваше дело.
— Нет, это становится моим делом, — с усилием произнесла она. — Потому что я волнуюсь о вас и забочусь о детях.
— Тогда поступайте так на свой страх и риск. Потому что в следующий раз, когда вы вмешаетесь, я возьму то, что хочу.
— Вы угрожаете мне? — потрясенно вымолвила Амелия.
— Нет. Я не угрожаю вам, Амелия. Я даю вам обещание. В следующий раз я удовлетворю свои желания — и ваши тоже. — И с этим твердым заявлением, сверкая глазами, он вышел из кабинета.
Амелия поспешила опуститься на ближайший стул прежде, чем подкосились колени. Она изо всех сил боролась с настойчивым желанием разрыдаться. Что же случилось? Саймон оказался в опасности?
И тут Амелия поняла: она знала лишь то, что Саймон страдал и это тоже причиняло ей боль. Черт возьми, она должна ему помочь! Но сначала ей нужно узнать, что же происходит.
Глава 9
Амелия взволнованно улыбнулась, выйдя из кареты Сент-Джаста. Бедфорд-Хаус представлял собой величественный дом, расположенный всего в нескольких кварталах от Ламберт-Холла. Амелия собиралась прогуляться пешком, но Гренвилл застал ее выходящей на улицу и настоял на том, чтобы она взяла его карету. Не успела Амелия открыть рот, чтобы возразить, как граф приказал подать карету к дому. После этого он скрылся в кабинете, закрыв за собой обе двери.
С момента приезда Амелии в Лондон прошло два дня. Только сейчас ей удалось выкроить время, чтобы навестить сестру. До этого Амелия была слишком занята, чтобы нанести визит Джулианне. Она даже не успела послать сестре записку, извещая, что прибыла в город. Все это время Амелия заботилась о том, чтобы дом был убран, кладовые — доверху заполнены провизией, фортепиано и арфа — настроены, а униформа слуг — выстирана. Они с синьором Барелли провели целый день, составляя расписание уроков и других занятий мальчиков. Еще три часа Амелия потратила на то, чтобы продумать новое убранство спальни ребят. Джон и Уильям временно перебрались в гостевую комнату; их спальню выкрасили в темно-синий цвет с белой отделкой. Для кроватей выбрали темно-синие ткани с пейслийским узорам, для двух кресел — сине-белый шелк и для дивана — бледно-голубую камчатную ткань. Вся мебель была отремонтирована на этой же неделе.
Кроме того, Амелия выделила несколько часов, чтобы купить кое-что для Люсиль. Теперь у малышки был свой собственный прелестный гардероб, состоящий главным образом из крошечной одежды розовых и желтых тонов.
За все это время Амелия видела хозяина дома лишь мимоходом. Она не сомневалась, что Гренвилл избегает ее после того памятного поцелуя в кабинете. Вероятно, Саймон чувствовал, какую опасность таит в себе их влечение друг к другу, — точно так же, как ощущала это сама Амелия. Он, как и она, понимал, что им стоит держаться друг от друга на расстоянии.
Любое тесное общение было слишком опасным.
Встречаясь с Амелией, Гренвилл держался вежливо и отстраненно. Благодарил ее после каждого приема пищи. Большую часть времени он или запирался в своем кабинете, или отсутствовал, встречаясь с разными людьми. Вчера вечером он отправился на званый ужин в дом лорда Делла. Амелия не спала, когда Гренвилл вернулся домой, — и было это значительно позже полуночи.
Амелия не хотела расспрашивать, где он пропадал все это время, но званые ужины в будние дни обычно заканчивались до двух часов ночи.
И тут она предположила, что у Гренвилла есть любовница. У всех мужчин, занимавших столь же высокое положение в обществе, были любовницы.
Странно, но она вдруг почувствовала себя уязвленной, и не только из-за его интрижки — если, разумеется, нечто подобное действительно происходило. Амелия знала, что должна почувствовать облегчение от мысли, что они играли роли экономки и нанимателя. И все же эта задача была не из легких. Всякий раз, когда их глаза встречались, Амелия тут же ощущала неловкость, мгновенно настораживалась — и знала, что Саймон чувствует то же самое. Стоило их взглядам встретиться, как Гренвилл спешил отвести глаза.
Амелия замечала, каким утомленным он выглядел. Он по-прежнему плохо спал? Его мучали кошмары? Он попал в беду или даже подвергался серьезной опасности? Саймон был уклончив, вечно умудрялся избегать ответа! Ее тревога не знала границ.